Игорь Святославич
Шрифт:
Находившийся впереди Игорь, борясь с волнением, негромко повторял слова из известной припевки:
— «Эх, Коснятин-городок…»
— «Он ни близок, ни далек», — весело продолжил Всеволод и взмахом руки велел поднять знамена и копья.
Вылетев из-за косогора, русская конница распугала половецкие табуны и, разделившись на скаку на два ряда, помчалась на врага.
Дружинники Всеволода рассеяли нестройную конную сотню половцев, охранявшую табуны, и ворвались в стан, пестреющий разноцветными шатрами с закругленным верхом. В самом центре стана в ограждении из составленных в круг
Тем временем Игорева дружина, разделившись на сотни, врезалась в пешие половецкие толпы, скопившиеся у крутых валов Коснятина. Валы эти охватывали городок в виде полукруга, защищая его с трех сторон. С четвертой стороны была река Сула. Там стена проходила прямо вдоль обрывистого речного берега.
Именно потому, что городской вал представлял собой большой полукруг, половцы, устремившиеся на штурм с трех сторон сразу, сначала не поняли, что произошло. Множество степняков продолжало карабкаться на вал, не ведая, что за его изгибом их соплеменники отбиваются от невесть откуда взявшейся колонны русичей. И только с высоты вала, а также с приставленных к стене Коснятина лестниц половцы вдруг заметили переполох в своём стане. Заметили они шлемы и щиты русских конников, которые, двигаясь вдоль вала, безжалостно орудовали длинными прямыми мечами.
Скатываясь вниз с валов, степняки всей массой устремились на Игореву дружину, стараясь прижать русичей к валу, лишить их подвижности. Им, может, и удалось бы это, если бы не жители Коснятина, которые с дубьем и топорами выбежали из ворот города и ударили половцам в спину. Завязалась упорная битва.
На Игоря степняки так и бросались со всех сторон, стараясь обезоружить и стащить с коня: князь — завидный пленник.
Оглохнув от звона мечей и гортанных воплей нападающих половцев, Игорь видел вокруг себя лишь сверкающие кривые сабли, скуластые лица, вражеские круглые щиты. Конь под ним храпел и дыбился. Рука Игоря ныла от усталости, но он продолжал сечь мечом направо и налево.
Но поганых все так же много. А силы тают. Гибнут один за другим Игоревы гридни, изнемогая в неравной сече…
Вдруг со стороны половецкого стана будто вихрь накатился. Это налетела Всеволодова дружина. В битве сразу наступил перелом. Трубчевцы, которым их молодой князь показывал образчики храбрости и неудержимости, врубались в гущу степняков с такой неистовой яростью, что это лишило врагов мужества. Сбивая друг друга с ног и бросая оружие, половцы стали разбегаться кто куда. Русичи гнали и рубили их без пощады, устилая телами неприятелей широкую степь.
Половцы бежали к реке, бросались в нее, плыли к другому берегу, мешая друг другу.
Русичи стреляли по плывущим из луков.
Часть половцев, рассеявшись по степи, ловила своих лошадей. Бросая раненых и убитых, степняки уносились вдаль. Русичи на своих уставших конях уже не могли их догнать.
Игорь снял с головы шлем и, утирая пот со лба, оглядел поле битвы: победа была полная.
На всем пространстве между рекой и половецким станом лежали сотни поверженных степняков, особенно много их было у валов Коснятина.
«Эх, Коснятин-городок!» — радостно подумал Игорь, переполненный торжеством победителя.
От пленных половцев стало известно, что во главе орды, осадившей Коснятин, стоял хан Кончак. Самому хану удалось спастись, но многие его беи были перебиты. Пленные показали Игорю их тела. Оказалось, что одного из беев зарубил сам Игорь. Двоих уложил Всеволод.
Всеволод, вернувшийся из погони за убегающими врагами, предложил Игорю осмотреть половецкий стан. При этом у него был такой загадочный вид, словно он чего-то не договаривал.
— Воистину не знаешь, где найдешь, где потеряешь, — сказал Всеволод и хитро подмигнул брату.
— О чем ты? — не понял Игорь.
— Не о чем, а о ком, — многозначительно поправил Всеволод.
В лагере половцев хозяйничали дружинники, тащили из шатров все, что попадалось под руку. Воины запрягали в половецкие повозки пойманных в степи лошадей, собираясь везти на них наиболее ослабевших пленников и маленьких детей.
Игорь и Всеволод спешились у ханского шатра.
— Идем, — бросил Игорю Всеволод и скрылся в шатре.
Игорь последовал за братом.
В полумраке просторного войлочного жилища Игорь не сразу узнал человека, который сидел у потухшего очага. Судя по одежде, это был русич. Но когда тот вскочил на ноги и шагнул к Игорю, враз стали понятны таинственные намеки Всеволода: перед Игорем стоял Вышеслав.
— Вышеслав?! Друг мой! — Игорь стиснул Вышеслава в объятиях. — Как ты здесь оказался?
— Мы с Изольдой пробирались из Киева в Переяславль, — тихо ответил Вышеслав, — но у реки Альты нас полонили поганые вместе с купеческим караваном.
— А где Изольда? — спросил Игорь и в следующий миг увидел ее, вышедшую из-за широкой спины Всеволода.
— Второй раз ты меня из беды вызволяешь, друже, — растроганно промолвил Вышеслав. — Изольда, поблагодари Игоря за наше спасение.
Молодая женщина приблизилась к Игорю и с поклоном произнесла слова благодарности.
Как выяснилось, Всеволод не зря укрыл Вышеслава с Изольдой в ханском шатре, который со всем содержимым по неписаному закону войны считался княжеской добычей.
— Не хочу, чтоб наши дружинники их опознали, — сказал он Игорю. — Ежели ненароком кто-нибудь из них проболтается и дойдет это до Олега, сам знаешь, что будет.
Игорь понимающе кивнул.
В беседе с Вышеславом Игорь попытался убедить его вернуть Изольду Олегу, дабы избежать смертельной опасности.
— Олег головы твоей ищет, — предупредил друга Игорь.
Но Вышеслав отказался последовать совету Игоря, признавшись, что любит Изольду. А она любит его.
— Не можем мы жить друг без друга!
Невеселый то был разговор.
Нелегко было Вышеславу расставаться с Игорем, — кто ведает, на какой срок! — а Игорю и того труднее. И хотел бы Игорь возненавидеть Изольду за то, что она отнимает у него лучшего друга, да не мог, видя, какой нежностью светятся глаза фряженки, когда она глядит на Вышеслава.