Игра Бродяг

Литтмегалина

У Вогта было что возразить — пусть и исторгая громкое шипение, но Наёмница все еще оставалась поблизости и шла туда, куда он ее вел. Тем не менее он благоразумно промолчал. Наёмница села на корточки, прислонившись к дереву спиной, и, используя собственную пятерню в качестве расчески, принялась распутывать свои космы — так яростно, что клочья волос полетели во все стороны. Затем она откинула волосы назад, хотя обычно позволяла им болтаться, закрывая лицо чуть ли не полностью, пригладила торчащие пряди, и неожиданно обрела такой безобидный

вид, какого от нее и ожидать было невозможно. Глаза Вогта округлились.

— Что ты делаешь?

— Что я делаю? — невнятно откликнулась Наёмница, кусая губы, отчего они распухли и покраснели. — Ты дурак? — продолжила она, щипая щеки. — Ты ничего не понимаешь?

— Нет, — ответил Вогт, у которого впервые в жизни возникло ощущение, что происходит что-то непристойное.

— Подойди сюда.

Когда он приблизился, Наёмница вскочила на ноги и звонко ударила его ладонью по лбу.

— Больно, — возмутился Вогт, ухватившись за лоб и отшатнувшись.

— Ненавижу вас всех! — звенящим голосом выкрикнула Наёмница. — Все одинаковые! Все ублюдки! — и резко рванула вниз свою рубаху, отчего ее грудь обнажилась едва ли не до самых сосков. — Подбери челюсть, уродец! — она решительно зашагала прочь.

Вогт проводил скорбным взглядом ее вихляющие бедра, немного постоял под деревом, приходя в себя после нервного потрясения, и только потом нагнал Наёмницу и понуро побрел за ней.

При их приближении стражник снял с головы нечищеный, давно утративший блеск шлем и поскреб жидкие волосенки на макушке.

— Кто такие? — осведомился он презрительно.

— Мы… — начал Вогт.

— А сам-то как думаешь, милый? — перебила Вогта Наёмница, начавшая невесть отчего говорить дурацким тонким голосочком.

Стражник ухмыльнулся. Вверх по губам к носу у него шел большой, хорошо заметный шрам, и от этой располовиненной улыбки Вогту стало тем более не по себе.

— У нас такого добра и без тебя хватает.

— Да ну? — развязно осведомилась Наёмница (Вогт расслышал в ее тоне угрозу, а стражник — нет). — Я лучше всех.

Стражник хрюкнул в сомнении.

— Эй! — заорал он. — Гляньте на красотку!

Из-за городской стены выкатилась еще парочка таких же стражников в нечищеных шлемах и встала рядом с первым, все трое на одну небритую рожу. Оценив внешние данные Наёмницы, они дружно заржали. Вогт, жадно втянув в себя воздух, мелко, нехорошо затрясся.

— А этот придурок с тобой кто? — продолжил расспрашивать Наёмницу первый стражник.

— Этот придурок? — переспросила Наёмница, оборачиваясь к Вогту и втыкаясь в него острым взглядом. — Это… па-по-чка.

«Кивай давай», — беззвучно потребовали ее губы, но Вогт не двигался и лишь багровел, так что добиться от него содействия не было никакой возможности.

— Слышь, парень, — сочувственно обратился к Вогту один из стражников. — Пустое дело, бросай. На такой ты ничего не заработаешь.

— Заработает, — уверила Наёмница, нежно положив

ладонь на плечо Вогта. Ее рука была тяжела как камень. Вогт перекосился на один бок.

— Гони триста ксантрий, — решил первый стражник, водружая шлем на голову.

— Триста ксантрий! Ха-ха-ха, — отрывисто рассмеялась Наёмница. — Мелко копаешь. Шестьсот, милый, но на выходе.

— Ты не поняла, шлюха? Триста ксантрий сейчас, и только тогда вы проходите.

Вогт вздрогнул. Наёмница ухватила его за руку и крепко — очень крепко — сжала ее.

— Это ты не понял, прелесть моя, — возразила она стражнику, демонстрируя зубы в улыбке, которая по привычке выглядела как оскал. Ее глаза излучали нежность: сдохни. — Шестьсот ксантрий. На выходе. А сейчас мы проходим. У нас нет денег — пока. Я заработаю и расплачусь. Куда я денусь-то? Не улечу же я из города.

— Кто знает. Мож, тебя прибьют где-нибудь в подворотне, и что тогда? С вас даже в залог взять нечего, поганые бродяги.

— Мы расплатимся, — деревянным голосом выговорил вдруг Вогт. — Честное слово.

Стражники отвлеклись от Наёмницы и уставились на него. Вогтоус ответил им взглядом, полным страдания.

— Три дня, — подхватила Наёмница. — А затем вы получите свои деньги, — она просительно посмотрела на стражников.

— Девятьсот, — подал голос тот, кто еще ни разу не высказывался. — По триста на каждого. И еще поработаешь для нас.

«Скотина, — подумала Наёмница. — Да на всем этом вонючем городишке не заработать девятьсот ксантрий!» Хотя «работать» она в любом случае не собиралась. Уж лучше она их всех перережет. С радостью. Даже просто представив себе кровь, хлещущую из их глоток, она немного успокоилась.

— Ладно-ладно, лапочки, — согласилась она.

— И смотри без шуток. Под землей найдем.

— К-конечно, — с затаенной снисходительностью протянула Наёмница.

— Попадетесь без печати в облаву — вздернут.

— Конечно, — повторила Наёмница.

Она взяла Вогта за рукав и, словно ребенка, повела его по мостику к частоколу. Вогт, у которого глаза были на мокром месте, растерянно посмотрел в ров — там плавали отбросы, всякий мусор, какое-то тряпье. И он отвел взгляд.

Они нырнули в узкую улочку меж страшненьких тесных домиков, дошли до поворота налево, дошли до поворота направо, дошли до развилки и остановились.

— Ты чуть было все не испортил, — удивительно спокойно констатировала Наёмница. Поправив рубашку, она тряхнула головой, чтобы волосы снова упали на лицо. — Я уж было решила, что мы все слили, когда ты наконец сообразил подыграть мне.

Заговорив об этом, она пыталась отвлечься от того гаденького, жгучего чувства, все еще остающегося внутри.

— Они так грубо разговаривали с тобой, — выдавил Вогт. — Как они посмели? А ты помешала мне…

— Чему я помешала?

— Заставить их обращаться к тебе повежливее! — выпалил Вогт, покрываясь красными пятнами.