Игра Бродяг

Литтмегалина

Сердце Наёмницы упало. Казалось бы — вот только что ты, проклиная всё и всех, бежала от разъяренной толпы, уворачиваясь от булыжников, а вот уже вспоминаешь этот эпизод с ностальгией, ведь будущее сулит куда более серьезные неприятности. Конечно, в обычной ситуации Наёмница не обратила бы внимания на рабов. Но сейчас с ней был Вогт, что делало ситуацию необычной, непредсказуемой и весьма раздражающей.

— Кто эти люди? — дрогнувшим голосом осведомился Вогт.

— Да не такие уж они и люди. Всего-то рабы, — ответила Наёмница как можно небрежнее. Она бы предпочла что-нибудь соврать, да ничего не успела придумать.

— Рабы? — в ужасе переспросил Вогт, раскрывая свои серые глаза так широко, что ресницы встали вертикально и почти коснулись бровей — Наёмница и не предполагала, что такое возможно. — Хочешь сказать, эти человеческие существа совершенно бесправны, их могут продавать и покупать как вздумается, обращаться с ними сколько угодно жестоко, и хозяин даже не понесет за это наказания?

— Ну как бы что-то вроде, — промямлила Наёмница. — Но, конечно, это не настолько ужасно, как ты говоришь… Уверена, самих рабов все устраивает — у них же рабская сущность! Другой жизни они и не хотят.

Ох уж этот праведный гнев, вспыхнувший в его глазах… Наёмница поежилась.

— В-вогт… — она сама не заметила, что впервые обратилась к нему по имени. — Ты ведь не вздумаешь сделать что-то неблагоразумное? Не вздумаешь…

— Мы должны освободить их! — перебил ее Вогт.

— …освободить их, проклятый болван! — закончила Наёмница.

— Это бесчеловечно! — не слушая ее, воскликнул Вогт. — Рабство глубоко аморально по сути. Ни один человек не имеет права владеть другим!

Наёмницу покачнуло.

— Ты хочешь втянуть нас в историю, тупица? — слабым голосом уточнила она. — Нас повесят за твои фокусы, ты понимаешь это или нет?

— Не повесят, — бездумно отмахнулся Вогт. Искры в его глазах теперь разгорелись в фанатичный огонь. — Видишь этого неопрятного человека с запаршивевшей шеей и кривым носом? Похоже, это работорговец, и его неприятная внешность отражает его внутреннее уродство. Смотри, он собирается уходить!

Мужичонка возле коновязи действительно всем своим видом выражал желание смыться.

— Уходи-уходи, — потопил его Вогт.

Как будто послушавшись, работорговец махнул рукой и устремился к узкому зданию с облупившейся аляпистой вывеской с нарисованной на ней глумливой конской мордой. «Пья-ный ко-нь», — по слогам прочитала Наёмница на вывеске и скорбно выдохнула — времени на совершение опаснейшей глупости им представилось предостаточно.

— Нам повезло! — возликовал Вогтоус, стоило работорговцу скрыться за дверью пивнушки. — Давай сделаем это прямо сейчас! У нас есть шанс спасти шесть человек!

— Я за неделю убиваю больше. Поздно очищать мою совесть, — пробормотала Наёмница, но так тихо, что Вогт не мог ее услышать.

— Сначала мы подойдем к ним с абсолютно незаинтересованным видом, как будто просто так, — громким шепотом проинструктировал Вогт и ломанулся, сам не лучше пьяного коня.

Наёмница вцепилась в него, в очередной раз с не меньшим удивлением убеждаясь, что, если Вогт принял какое-то решение, его не остановить, при всей его внешней мягкотелости. «Я буду стоять здесь! — мысленно пообещала она себе. — Я не буду делать эту глупость только из-за того, что он ее делает! Пусть пропадает без меня! Ведь я так и поступлю, верно?»

Верно?

— Мы пришли освободить вас! — пафосно известил Вогт. Если кто-то на площади его не услышал, то ему следовало прочистить уши еще лет так десять тому назад.

Наёмница в ужасе зажмурилась. Ей хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не участвовать в этом сумасшествии. Однако же на рабов во всех смыслах громкое заявление Вогта произвело куда как меньшее впечатление. Ближайший к ним раб поднял к лицу связанные руки и запустил палец в ноздрю. Остальные не шевельнулись, продолжая апатично глядеть в пространство. Раздавая налево-направо уверения в уже наступившем светлом будущем, Вогт начал отвязывать веревки от коновязи. Наёмница наблюдала за ним, уже не пытаясь вмешаться. У нее было странное чувство — как будто она упала в воду стремительной реки, и теперь ее уносит с такой скоростью, что любое сопротивление абсолютно бесполезно. За поступком Вогта неминуемо последуют проблемы, и лучшее, что она может сейчас сделать — это бежать отсюда подальше.

Но она осталась. А затем зажала под мышкой зеленый плащ и начала помогать Вогту.

«В конце концов, — подумала Наёмница, остервенело разрывая связующие рабов путы, — какая разница, что со мной будет. Я пропала в любом случае».

— Бегите! — повелительно приказал Вогт, высоко поднимая руки, словно на самом деле призывал рабов взлететь. — Бегите! Вы свободны!

Рабы не выражали особой радости по поводу освобождения, но все же устремились прочь. Нет, не прыснули, как тараканы при виде света. Скорее начали расползаться, как гусеницы. Наёмница и Вогт, спотыкаясь и при поворотах с разгона стукаясь о стены, затерялись в сложной паутине улочек города.

— Как ты думаешь, — спросил Вогт, отдышавшись, — они смогут убежать в прекрасный лес, построить там дома и жить счастливо до конца их жизней?

— Что-то подсказывает мне, что нет, — ответила Наёмница, обессиленно опустившись на липкую мостовую. — Итак, — констатировала она, — мы голодные, усталые и почти задохнувшиеся в навозной куче, которую они именуют городом. Мы не нашли карту и — по твоей, недоумок, вине — влипли в крупные неприятности.

— Мы можем просто уйти отсюда и поискать карту где-то еще, — жизнерадостно предложил Вогт.

Наёмница испепелила его взглядом, выдыхая клубы дыма из ноздрей — от ярости она вся раскалилась. Каков же тупица! Он хоть что-нибудь понимает в происходящем?

— (…) придурочный! Нас не выпустят! У нас нет денег! И нет печати! При первой же проверке нас задержат и швырнут в тюрьму ждать повешения, вот что с нами будет!

— Печати? Какой печати?

— Печати, — простонала Наёмница. — Это такие маленькие круглые каменные штуки, которые нам дали бы, если бы мы заплатили за вход, и которые мы должны отдать при выходе. Понял, дурак?