Игра Бродяг
Шрифт:
— Что ты пытаешься мне сказать, Вогт? — спросила Наёмница, задумчиво морща лоб. — И почему не скажешь прямо?
— С чего ты решила, что я пытаюсь?
Отступив на шаг, Наёмница посмотрела на него с кривой ухмылкой.
— Ты выглядишь простачком, Вогт, ты глядишь так наивно. Но у тебя всегда есть план, всегда есть некое намерение, даже если ты сам их не понимаешь.
— Да, — в глазах Вогта вспыхнули искорки довольства.
— Мне никогда не стать богом, — усмехнулась Наёмница. — Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что у меня карие глаза.
Она встала, и не понимая, отчего ей стало так грустно, ушла к воде.
Темнело.
***
Окруженная вязкими сумерками, Наёмница прилежно размышляла над загадкой, но так ничего и не надумала. То, что ищет один, но находят лишь двое. Что это может быть? А ведь она сама долгие годы искала что-то, сама не понимая, что именно, но остро ощущая нехватку…
Темнеющее небо отражалось в реке. Вода мчалась так быстро, что от этого зрелища голова начинала кружиться… как будто уже было такое, что она смотрела на быструю воду, ощущая растерянность и дурноту… Воспоминание мелькнуло — и скрылось. А Наёмнице стало страшно.
— Вогт, — окликнула она, но он не ответил. — Вогт! — позвала она громче и вскочила на ноги, озираясь. — Вогтоус!
Страх сделал ее голос неуверенным и тонким. Она скулила, как маленький щенок.
— Вогт!
Внезапно руки Вогта обвили ее со спины. Наёмница вскрикнула и развернулась, оказавшись притиснутой к нему. Она посмотрела в его глаза, которые впервые видела так близко, глубокие и темные в сумраке, и слабо рассмеялась:
— Я думала, что… я такая глупая, — она уже ощущала неловкость, но Вогт продолжал ее удерживать. — Хватит, Вогт. Отпусти меня.
— Мне нравится и так, — возразил Вогт.
В этот момент Наёмница отчетливо поняла, что он сильнее. Она бессильно посмотрела в его глаза, пытаясь казаться сердитой, но вид у нее был скорее беспомощный.
— Вогт, отпусти меня.
— Нет, — он покачал головой.
Наёмница задрожала. Ей стало так же страшно, как в ту минуту, когда она заподозрила, что Вогт ушел, оставив ее одну. Или еще страшнее. Вогт потянулся к ней лицом, и она злобно забилась в его руках.
— Перестань! — закричала она, ударив его в плечо так сильно, как только смогла.
Вогт отпустил ее; от неожиданности Наёмница упала на траву. Вогт наклонился, чтобы помочь ей подняться. Наёмница отшатнулась. Она словно обезумела, в ее несчастной голове потемнело, и она обхватила макушку ладонями.
— Не приближайся ко мне! — взвизгнула она. — Я больше не буду заниматься этим, никогда!
Вогт поднял ладони в примирительном жесте.
— Сейчас все совсем по-другому, — попытался объяснить он. Он выглядел несчастным и столь же не понимающим происходящее, как и Наёмница. — Ты же знаешь — ты не должна меня бояться.
— Ничего я не знаю, — заявила Наёмница и заплакала.
Вогтоус не рискнул подойти и тихо сел неподалеку, осторожно наблюдая за ней. Наёмница горестно всхлипывала. Спустя час они все еще сидели каждый на своем месте и молчали. Потом Наёмница осторожно, на четвереньках, подобралась к Вогту и устроилась рядом с ним, обхватив колени руками.
— Прости, — виновато попросила она. — Я не знаю, что на меня нашло.
Поколебавшись, Вогтоус медленно обнял ее. Если он и ожидал протеста, то его не последовало.
— Я все равно тебя люблю, — ответил он.
Они долго сидели, прижавшись боками, на берегу реки, синей, как ночь.
— Во мне тоже темно, — пробормотала Наёмница, закрывая глаза. — Кромешный мрак.
— Почему же. Я отчетливо вижу яркую искорку.
Наёмнице было то ли очень хорошо, то ли очень плохо. Все так перемешалось с тех пор, как ей встретился Вогт, с тех пор, как он принял ее, лохматую и злую, взял с собой, словно ту птицу, съежившуюся на ветке в ожидании смерти.
***
Свет. Он сверкал меж ее сомкнутых ресниц. Наёмница улыбнулась, не открывая глаза, и услышала голос Вогта:
— Поднимающееся солнце так красиво. Кто этого не замечает, тот, наверное, вообще ничего не замечает.
Наёмница задумалась на секунду: видит ли Вогт ее сны, окружающие ее в черноте ночи и исчезающие перед рассветом, и, если видит, то что он узнал из них?
— Я раньше не замечала, — она зевнула и, неуклюже приподнявшись, села.
Уже стояла потогонная жара. Небо привычно ослепляло синевой. С тех пор, как Наёмница встретила Вогта, дни были такие многоцветные, что она каждый раз сбивалась, начиная считать их. Но эти жара и сухость… как в самый пик лета, предшествующий его угасанию… Да и трава огрубела, обнаружила Наёмница, ощупав травинки. Хотя на фоне всех прочих событий уже ничего не кажется странным, даже если лето действительно заканчивается…
Широко зевая, Наёмница постояла у реки, щуря глаза от блеска воды и слегка покачиваясь под порывами несущего жар ветра.
— Давай со мной! — позвал Вогт, бегом врываясь в реку.
Преодолевая сопротивление воды, он прошел глубже и нырнул. Вот его голова снова показалась из воды, но лишь наполовину. Поблескивающие, как поверхность воды, глаза смотрели на Наёмницу. Затем Вогт коснулся ногами дна и встал, явив красные, обожженные солнцем плечи. «Мы как будто не уследили за ходом времени, — рассеянно подумала Наёмница. — Как будто часть наших дней пронеслась мимо нас».
Как все странно… ну и ладно.
Она вошла в реку, оттолкнулась ото дна и поплыла.
***
— Небо над ними могло быть ясным или пасмурным. В любом случае странники не могли его видеть, ведь его отделял от земли плотный слой тьмы. Их ноги зажили в доме Мудры, а глаза забыли, как ослепляет темнота, которая была особенно непроглядна здесь, в этой части леса. Странники старались не думать о темноте и о том, что она привносит. Угрюмые деревья протягивали к странникам плешивые ветки, царапали их кожу, окропляли ее мутными каплями.