Игра Джералда
Шрифт:
– Я так не думаю, – промурлыкала она голосом Элизабет Тэйлор из «Кошки на раскаленной крыше» и затем сложила руки с усмешкой Моны-Лизы. Джесси рассчитала, что в данное время может также не опасаться вмешательства старшей сестры: она слышала, как Уилл и Мэдди вполне добродушно болтают за какой-то игрой внизу.
– Я не думаю, что девочка что-то потеряет, если останется тут завтра со мной, – непринужденно говорил в это время в комнате отец.
– Конечно, – отвечала мать Джесси, – однако она то же самое увидит, только лучше, если поедет со всеми вместе, не правда
– На той неделе Джесси ездила с тобой и Уиллом в кукольный театр. Помнишь, ты рассказала мне, что, когда отошла за покупками, она осталась с Уиллом и даже купила ему мороженое по собственной инициативе?
– Ну, для нашей Джесси это не было самопожертвованием. – возразила Салли несколько мрачно.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу сказать, что она поехала в кукольный театр потому, что хотела туда поехать, и позаботилась об Уилле тоже потому, что сама хотела мороженого!
– А почему, – спросил отец, – тебя это так беспокоит? Это же было не во вред другим! Она развивает социальное семейное сознание, понимаешь, милая? Нельзя же ее за это наказывать!
– Не дави на меня. Том. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
Тут мрачность матери уступила более привычному тону, безнадежности. Этот тон как бы вопрошал: разве вы можете понять то, о чем я говорю? Особенно ты, ведь ты мужчина…
За последние годы Джесси улавливала эту интонацию все чаще. Она понимала, что, вероятно, это объясняется тем, что она сама растет и слышит и видит все больше, однако, несомненно, и тон этот появлялся у матери все чаще. Джесси никак не могла понять, отчего отцовская логика вызывает у матери такую реакцию.
– Нет. На этот раз не понимаю, дорогая. Это ведь наш летний отпуск, не правда ли? А я всегда считал, что, когда люди отдыхают, они могут делать то, что хотят, и проводить время с теми, с кем хотят. При условии, что это не во вред другим. По-моему, так.
Джесси улыбнулась, понимая, что разговор закончен. Когда завтра начнется затмение, она будет здесь со своим папочкой, вместо того чтобы лезть на вершину горы Вашингтон с Тьфу-Тьфу и прочими почитателями солнца. Ее отец был похож на международного гроссмейстера, который дал урок любителю, получил гонорар и теперь раскланивается.
– Ты тоже мог бы поехать с нами. Том, тогда и Джесси поехала бы.
О, это был ход. Джесси замерла в ожидании.
– Не могу, счастье мое, я жду звонка от Дэвида Адамса по поводу акций «Брукингс Фармасеути-калс». Это очень важное дело.., рискованное дело. В данный момент иметь дело с «Брукингсом» все равно, что носить шляпу со взрывчаткой. Знаешь, я буду откровенен с тобой: даже если бы я мог, мне бы не хотелось туда ехать. Эта мадам Жилетт и правда странная. Хотя я с ней могу ладить. А этот слизняк Слифорт, подумай…
– Тише там!
– Не беспокойся. Уилл и Мэдди внизу, а Джесси на веранде.., видишь ее?
В этот момент Джесси вдруг поняла совершенно ясно, что отцу известна акустика их дома и он знает, что дочь слышит каждое слово их разговора. И он явно хочет, чтобы она слышала каждое слово. Маленькие горячие
– Мне следовало бы давно понять, что дело в Дике Слифорте! – Голос матери был сердитым и удивленным – комбинация, которая заставила Джесси покачать головой. Только взрослым удается так странно совмещать эмоции, и если бы чувства были едой, то чувства взрослых людей напоминали бы ей мясо под шоколадом, или тушеную картошку с ананасами, или какие-нибудь бисквиты, но не под сахарной пудрой, а с перцем. Джесси решила, что быть взрослым – это скорее наказание, чем награда. – Это действительно смешно. Том. Человек когда-то пытался ухаживать за мной. Но вел себя достойно. Полли Бергерон сказала мне, что он не собирается ехать…
– Ну и черт с ним, – сказал отец сухо. – Что, мы ему теперь пошлем поздравление или почетный значок, Салли?
– Не иронизируй. Ты чуть не побил его…
– Действительно! Когда хозяин дома заходит на кухню с бокалом в руках и находит там соседа, лапающего свою, то есть мою, жену…
– Да ладно тебе, – сказала Салли примирительно, однако Джесси показалось, что мать довольна услышанным. Все любопытнее и любопытнее. – Просто пора понять, что Дик Слифорт – безобидный человек, а Адриэн Жилетт – просто старая одинокая женщина, которая однажды неудачно пошутила! И не сердись на меня. Том.
Джесси опустила глаза и увидела, что книжка в ее руках уже давно закрыта. Как же могла ее мать, женщина, которая окончила колледж cum laude (что бы это ни значило), так плохо разбираться в людях? Это невероятно. Неудачной шуткой обидели ее дочь. И тем не менее Салли Мэхаут, столкнувшись с выбором между старой уродкой, которая жила через дорогу, и своей дочерью, выбрала Тьфу-Тьфу. Ничего себе выбор, а?
«Вот поэтому я и папина дочка. Я никогда не скажу ей этого, а сама она никогда не поймет».
Джесси расслабилась и опустила книгу. Миссис Жилетт все прекрасно понимала, и это была не добрая шутка, а злоба, хотя ее отец прав, предполагая, что она уже давно не боится этой старой коровы. И пусть ее мать говорит что угодно, кого это волнует? Она все равно останется со своим папой. Да, она останется тут с палочкой, и не будет рядом опостылевшей Тьфу-Тьфу, и пусть всегда будет так, потому что…
– Потому что он за меня, – промурлыкала она.
Да, тут и была самая суть. Папа был за нее, а мама – против нее.
Джесси заметила слабый свет первой звезды на темнеющем небе и вдруг поняла, что сидит тут, на веранде, слушая их разговор о затмении – и о ней лично – уже минут сорок. В тот вечер она сделала интересное наблюдение: время летит очень быстро, когда подслушиваешь разговоры о себе.
Без всякой задней мысли она сложила ладонь трубочкой и, глядя на звезду, сообщила ей свое желание. А ее желание, которое теперь рассматривалось на звездном совете, заключалось в том, что она хочет провести время вдвоем с папочкой. Два человека, которые знают, как защитить друг друга, сидят на веранде и едят Burgers вдвоем.., как муж и жена, прожившие жизнь вместе.