Игра [Geim]
Шрифт:
Врач поправил очки на носу и многозначительно взглянул на Нурмен. Ей показалось, что у нее взорвется голова, и где-то секунду она помышляла о том, чтобы достать из-за пояса свой «ЗИГ Зауэр» и спросить доктора во второй раз, менее вежливо, чем в первый. Но она прикусила язык и стала ждать, что тот скажет.
Он листал записи.
— Травмы головы, переломы костей рук и ног — это то, что мы можем констатировать сейчас. Ваш коллега все еще в реанимации. Похоже, крыша машины согнулась в большей степени с его стороны. —
— Повезло, — отрезала Ребекка, еще раз переборов в себе желание достать служебное оружие. На этот раз — чтобы отстрелить ему башку.
Голубые мигалки, наручники, затем заднее сиденье полицейской машины. Видимо, они были где-то поблизости.
Вдруг Эйч Пи вспомнил, что многие полицейские имели обыкновение пить кофе на автозаправке «Шелл» неподалеку.
Вот оно, его вечное невезение!
Оба полицейских — крупные парни с бритыми головами на толстых шеях. Один сидел рядом с ним, второй — за рулем.
— Так-так, значит, кидаешь камни в полицейские машины, — сказала горилла номер один, как только они тронулись.
Эйч Пи промолчал. Здесь позарез нужно держать язык за зубами. Голова раскалывалась, подступила тошнота. От того, что руки были скованы за спиной, боль в предплечье не утихала.
Копы ухмыльнулись и обменялись взглядами с помощью зеркала заднего вида. Съехав с шоссе, они направились в сторону Кунгсхольмена. Значит, следующая остановка — квартал Крунуберг, Главное управление полиции.
Вот черт!
Все пошло к чертям собачьим! Он прокололся, не осмотревшись перед тем, как делать дело. Не заметил тупого козла, который его сбил. Как можно быть таким лохом?!
Сглотнул пару раз слюну, чтобы справиться с приступом тошноты. Теперь нужно молчать и как можно быстрее потребовать адвоката. Процедуру он знал хорошо. Смысла общаться с этими орками в машине нет никакого, они просто пешки.
— Что, язык проглотил? — спросила первая горилла издевательским тоном, от которого у Эйч Пи отчего-то еще больше ухудшилось настроение.
Но он придерживался своей стратегии и молчал.
— Никаких проблем, приятель, — посмеиваясь, произнес полицейский, бросив на коллегу за рулем еще один хитрый взгляд.
Удар пришел словно ниоткуда — видимо, это был хук левой, и защититься не было ни малейшего шанса. Только бах в скулу, и его голова стукнулась о боковое стекло.
— Какого хрена!.. — успел он воскликнуть, прежде чем получил второй. Правый хук теперь прямо в рожу, и он почувствовал, как треснула переносица.
«Это неправда, такое бывает только в кино!» — в ужасе успел подумать Эйч Пи перед тем, как третий удар превратил все вокруг в туман.
Очнувшись, он понял, что они уже въехали в гараж и его вытащили из машины. Стальные двери, лифт, пара промчавшихся мимо голубых рубашек, затем длинный освещенный коридор с бежевым линолеумом. Двери, голоса, беготня и, наконец, маленькая допросная.
Наручники сняли, на стол высыпали изъятое у него при задержании имущество. Ключ от квартиры, документы, несколько смятых двадцатикроновых бумажек и, конечно, телефон.
Из носа текла кровь, и одна из горилл швырнула ему салфетку.
Эйч Пи сел на стул. Он успел собраться и вернуть остатки чувства собственного достоинства, пошатнувшегося после битья.
— Я требую адвоката, — произнес он, но последнее слово вышло скорее похожим на «аббоката» из-за разбитого носа.
Горилла только ухмыльнулась.
— Ты что, не слышишь, я требую адвоката, — повторил Эйч Пи, уже меньше гнусавя и растирая при этом красные следы на запястьях.
Горилла быстро вскочила, и он невольно вжался в стул. Коп заметил его страх, ухмыльнулся и ткнул в него толстым волосатым пальцем.
— А теперь заткнись, малыш, — намеренно растягивая слова, произнес полицейский, и подспудная угроза в его фразе была совершенно очевидна.
Эйч Пи решил послушаться совета и вернуться к исходному плану. В любом случае скоро должен прийти следователь, и тогда эта канитель закончится.
Как он и предполагал, через пару минут открылась дверь и вошел еще один, в штатском. Этот был меньше ростом, в очках и гораздо плюгавее горилл, но сразу стало ясно, что главный — именно он.
Покосившись на распухшее лицо Эйч Пи, он недовольно взглянул на волосатого:
— Викандер, можешь идти, ведь вам с Мольнаром нужно писать рапорт, не так ли?
Горилла что-то пробормотала в ответ, но вышла, поджав хвост, перед этим свирепо взглянув на Эйч Пи.
Задержанный довольно кивнул. Этот новый мужик нравился ему гораздо больше. Очкарик протянул руку.
— Болин, дежурный следователь, — коротко представился он. — А вы — Хенрик Петтерссон, он же Эйч Пи, так?
Эйч Пи снова кивнул.
— Я сейчас включу диктофон, и вы представитесь еще раз, но я хочу, чтобы теперь вы сделали это устно, понимаете?
Эйч Пи пожал плечами. В любом случае он собирался произнести только одну фразу.
Болин включил лежавший перед ним на столе диктофон.
— Допрос Хенрика Петтерссона, связанный с подозрением в попытке убийства или причинения тяжкого вреда здоровью государственных служащих на перекрестке Дроттнингхольмского шоссе и Эссингского путепровода. Допрос ведет инспектор полиции Болин, время начала допроса — двадцать три часа двенадцать минут. Итак, Хенрик, что вы можете сообщить о подозрениях в отношении вас?
Эйч Пи вздохнул. С уходом горилл привычный порядок жизни был восстановлен, и он почувствовал себя в своей тарелке. В башке стало проясняться, а острая боль в предплечье сменилась ноющей.