Игра как феномен культуры

Гузик М. А.

Мы с вами встречались в Петербурге.

Де Сталь:

Да-да, припоминаю. Какими судьбами вы в наших краях?

Чичагов:

Я давно мечтал познакомиться с лордом Байроном. В России чрезвычайно много почитателей его таланта. Наши молоденькие княжны даже вешают вместо икон портреты милорда. Поэтому, оказавшись в Женеве, непременно решил нанести ему визит. Мы совершили замечательнейшую прогулку по берегу Женевского озера.

Хобхауз:

Насколько мне известно, милорд всегда интересовался Россией. (Обращается

к Байрону) Помню, вы мне говорили о своем намерении поехать через Персию на Кавказ.

Байрон:

Да, в те годы я общался в Лондоне с русским дипломатом Петром Борисовичем Козловским, но даже не догадывался, что меня будут знать в далекой России. В этом плане Швейцария меня не порадовала. (Обращается к де Сталь) Везде и повсюду в этой стране, когда я вхожу в дверь какой-нибудь гостиной, многие покидают залу. Помните мой первый визит к вам, когда леди Хервей, услышав, как объявили мое имя, упала в обморок.

Хобхауз:

О времена! о нравы! Мне кажется, чрезмерная реакция м-с Хервей объясняется тем, что ее родной брат по матери Вильям Бекфорд был вынужден покинуть Англию из-за скандала, вызванного…, впрочем, лучше умолчать о причине.

Проходят в глубину сцены.

Де Сталь:

Господа, позвольте представить: лорд Байрон, господа Хобхауз, Чичагов, Полидори.

Легкое, едва заметное движение последовало за этими словами. Мужчины раскланиваются. Де Сталь отводит Байрона к кружку, где находятся Август Шлегель, монсиньор Лодовико да Бреме и де Брой.

Де Сталь:

Лорд Байрон, представляю Вам господина Шлегеля, моего наставника в области немецкой словесности, сопровождавшего меня в поездках по Швейцарии, Италии, Австрии и России. Беседы с ним помогали мне сносить жизнь в уединении.

Шлегель:

Рад встрече с вами. Можно без преувеличения и парадокса сказать, что собственно ваша поэзия входит в ряд вечно становящегося, изменяющегося, никогда не завершающегося поэтического произведения всего человеческого рода.

Байрон:

Вы мне льстите.

Де Сталь:

Милорд, мистер Хобхауз только что сообщил, что вы направляетесь в Милан. Позвольте познакомить вас с монсиньором Бреме и моим зятем Виктором де Броем. Он недавно вернулся с моей дочерью из Пизы. (Мужчины раскланиваются).

(Обращаясь к да Бреме) Монсиньор, вы ведь были назначены Наполеоном председателем итальянского совета?

Да Бреме:

Да, вы правы. А теперь, когда Италия находится под властью Меттерниха и Священного союза, мне ничего не оставалось, кроме как подать в отставку и удалиться в свое имение.

Де Сталь (обращаясь к Байрону):

Недавно господин да Бреме опубликовал великолепную статью «О несправедливости некоторых итальянских литературных суждений».

Байрон:

Мне было бы полезно узнать, что собой представляют эти «итальянские литературные суждения».

Да Бреме:

Я писал, как странно оправдывать отсутствие великих людей в сегодняшней Италии ссылками на тех гениев, что прославили ее в прошлом. Вся Европа знает наизусть имена великих итальянцев прошлых столетий, но она же печалится о судьбе современной итальянской словесности, которую губит беспредельная леность ее творцов.

Рекамье:

Простите, господа, что прерываю вас. Нам бы очень хотелось присоединиться к вашей беседе.

Девушка 3 (обращаясь к Байрону):

Милорд, я ваша соотечественница, не порадуйте ли вы наш слух чем-нибудь новым.

Байрон:

Очень приятно, но в последнее время мне не пишется…

Девушка 3:

Окажите мне честь, разрешив прочитать Ваше «Прощай».

Байрон:

К сожалению, выбор не совсем удачный. Стихотворение было написано перед отъездом из Англии и вызвало много шума. Его напечатали против моей воли в газете консерваторов «Чемпион», как мне кажется, чтобы дискредитировать меня и выставить леди Байрон в качестве жертвы.

Рекамье:

Вы нас заинтриговали. Давайте же послушаем это стихотворение.

Девушка 3 читает стихотворение «Прощай» («Fare Thee Well»).

Fare thee well! and if for ever,Still for ever, fare the wellEven though unforgiving, never‘Gainst thee shall my heart rebel.Would that breast were bared before theeWhere thy head so oft hath lain,While that placid sleep came o’er theeWhich thou ne’er canst know again:... But ‘t is done – all words are idle —Words from me are vainer still;But the thoughts we cannot bridleForse their way without the will.Fare thee well – thus disunited,Torn from every nearer tie,Sear’d in heart, and lone, and blighed,More than this I scarce can die.

Гости:

Браво, браво, браво…

Де Сталь:

Если бы мой муж написал мне такое прощание, то я сейчас же побежала бы к нему и бросилась бы в его объятия.

Сцена 3

(Мадам де Сталь берет Байрона под руку и отходит с ним к авансцене).

Де Сталь:

Кстати, давно хотела с вами поговорить … (пауза). Я считаю своим долгом, дорогой Байрон, сообщить вам о болезни вашей жены.