Игра по-крупному
Шрифт:
– - Славик, "скорую"!
– - прокричал Фирсов.
– - Мать твою так!..
– - Мохов хлопнул дверцей и, спотыкаясь, побежал к своему дому.
– - Не трогай ее!..
Фирсов выскочил на середину улицы и поднял руку -- от перекрестка, набирая скорость, шел "Москвич". И фары его почему-то светили рыжим светом...
Потом была ночь в милиции -- короткий допрос, экспертиза, снова допрос: "Где хозяин машины? Дома никого нет, мы звонили и посылали. Может, вы ее угнали?" -- и Славик, который появился лишь к полудню -- свеженький, чистый, надушенный, сказал, что да, Фирсов
– - А почему вы скрылись с места происшествия?
– - спросил капитан.
– - Я побежал вызывать "скорую помощь" из автомата около своего дома, -- стал объяснять Славик, -- долго было занято, тогда я поднялся к себе в квартиру и стал звонить оттуда. Вызвал наконец и хотел спуститься вниз, но жена сказала, что одного меня не отпустит, так как от меня пахнет спиртным и могут забрать в милицию. Она стала собираться вместе со мною. Когда мы вышли, там уже никого не было. Какой-то мужчина с собачкой сказал нам, что девушку увезла "скорая" и она жива-здорова, только сильно прихрамывала, когда садилась в машину. Мы вернулись домой...
– - А почему телефон не отвечал и дверь не открывали?
– - Дело в том, что в квартире оставалась спать дочка, и мы перед уходом отключили телефон и звонок, а когда вернулись, то забыли включить... -- Сколько вы выпили накануне?
– - Две-три рюмки коньяка, точно не помню. Я вообще мало пью.
– - Не помните, сколько выпили, но помните, что сидели на заднем сиденье?
– - Да, это я точно помню. Там лежал мой портфель с документами, и я сел поближе к нему. Могу я, кстати, получить его?..
Мохова отпустили, взяв подписку о невыезде, и Фирсов видел в окно, как он садится в черную "Волгу" Мохова-старшего -- журналиста и публициста.
– - Как бы то ни было, отвечать придется вам, -- сказал следователь Фирсову.
– - Вы сидели за рулем автомобиля...
– - И что теперь будет?
– - Многое зависит от тяжести увечий, полученных пострадавшей Еникеевой. Арестовывать я вас не собираюсь, подождем, что скажет медицина...
Мохов не позвонил ни в этот день, ни на следующий, а в понедельник, когда они встретились на кафедре, отвел глаза: "На фига ты меня повез? Оставил бы у себя ночевать, и дело с концом. Вот оно и получилось..."
– - А что ты сказал следователю?
– - А что я мог сказать, если спал?..
– - Он торопливо закурил и взглянул на часы.
– - Претензий по машине у меня к тебе не будет, сам выправлю... Эта Еникеева, кстати, была поддатая, так что, может, все еще обойдется... Извини, меня шеф вызывает...
– - А то, что ты руль у меня вырывал?
– - Игорь уже все понял, но еще на что-то надеялся. И почему-то стыдно было за друга.
– - Ну, старик, ты сейчас на меня всех собак повесишь... Благо, что я был поддатый...
– - Славик ушел, считая неприятный разговор оконченным.
И Фаина не звонила больше Насте; и Настя не звонила Фаине. "У меня нет слов, -- качала Настя головой.
– - Просто нет слов. Как же так можно..."
Тесть нашел адвоката -- Якова Ефимовича, большого специалиста по дорожно-транспортным происшествиям, и Фирсов пару раз встречался с ним. "С делом я смогу ознакомиться только после завершения следствия, -- торопливо, словно собирался куда-то убегать, говорил он.
– - Пока собирайте характеристики и попробуйте прощупать подход к пострадавшей, -- может, она признает свою неосторожность. Но я вам ничего не говорил, и вы у меня не были..."
У Еникеевой оказалась трещина левой берцовой кости и ушиб мягких тканей. Фирсов ходил к ней чуть ли не каждый день -- разбитная девица с хвостиком игриво улыбалась ему с койки у окна.
– - А, вот и мой пришел!
– - Она вроде даже радовалась, что попала в больницу и ей носит передачи молодой симпатичный мужчина. -- Жаль, что палата не отдельная, а то бы я тебя приняла, как положено... Ну ничего, скоро ходить начну, мы с тобой уединимся...
– - И смеялась заливисто.
– - Что, волнуешься? А вот женись на мне, и скажу, что сама под колеса бросилась -- жить надоело. Ха-ха-ха!..
Фирсов встречался с лечащим врачом, который говорил, что последствий для здоровья быть не должно, носил цветы и передачи и торопливо удовлетворял капризы девицы. "Хочу хурмы!
– - зевала она и потягивалась.
– - И огурчиков солененьких". И Фирсов, стиснув зубы, ехал на рынок искать хурму и огурчики. "А моему сыночку третий год исполняется, -- сообщила она однажды и посмотрела на Фирсова лукаво.
– - Так надо бы Андрюшке подарочек справить... Рублей на пятьдесят... А то я по твоей милости и получку не получала". Игорь, хмурясь, рассказал о намеке Насте, та бросилась к родителям и привезла пятьсот рублей. "Вот, папа дал на всякие непредвиденные расходы.
– - Она сунула в конверт зеленую пятидесятирублевую бумажку и вручила Игорю.
– - Отвезти ей. Папа сказал, что это намек, говорящий о многом. Может, удастся договориться..."
Фирсов отвез деньги, и Еникеева, опираясь на палочку, повела его в конец коридора, где блестел зеленым глянцем фикус.
– - Ну так что, голубь, нам с тобой вокруг да около ходить.
– - Она закурила, разогнала ладошкой дым и ткнула спичку в цветочный горшок.
– - Две тысячи -- и я к тебе претензий не имею. Скажу, что выпила для храбрости и решила головой в омут -- к тебе, значит, под колеса. Хотела одному человеку отомстить. А уж ты после этого лепи, что хочешь... И если договоримся, то больше не светись здесь, эти курвы и так на меня косятся.
– - Две тысячи?
– - переспросил Фирсов.
– - А что ты думал? Тебе три года "химии" катит. Как минимум... Я все эти мульки знаю, у меня мужик был шоферюга.
– - Подумаю...
– - катнул желваки Фирсов. И ушел не прощаясь.
Яков Ефимович подтвердил, что три года "химии" -- нормальный срок по 211-й статье и спрашиваемая сумма -- в разумных пределах.
– - Но здесь есть нюансы.
– - Он смотрел на Фирсова чуть иронично, как на человека, который придумал вечный двигатель.
– - Если на схеме происшествия зафиксирован резкий поворот машины вправо, то версия с попыткой самоубийства развалится в суде на кусочки.
– - Вы что, специально подъехали к ней, чтобы она бросилась под колеса?..