Игра с неверным мужем
Шрифт:
Я положила телефон между геранью и анютиными глазками и выскользнула с террасы.
Ира Васнецова по моей просьбе вызвала Паука из зала. Мы ушли по-английски, не прощаясь, и не столкнулись с его бывшей.
Пауку я ничего объяснять не стала, просто сказала, что волнуюсь, как там Бонни.
– Что ему сделается? – Паук пожал плечами и, как оказалось, был неправ.
Дома Паук сразу же кинулся на кухню, чтобы поздороваться со своей дорогой Шушарой, но тут же выскочил оттуда с криком:
– Где она? Она пропала!
Клетка оказалась открытой, крысы не было ни в ней, ни в обозримом пространстве.
– Твой монстр ее съел! – трагическим голосом возопил Паук и сел на пол, раскачиваясь и дергая себя за волосы.
– Надо больно ему есть крысу! – огрызнулась я. – Бонечка, где ты?
Все легко поймут, что в квартире можно потерять белую крысу, но вот поверят ли мне, когда я скажу, что долго искала Бонни? И нашла в закутке между шкафом и кроватью, дрожащего и растекшегося по полу, как желе, а эта наглая тварь сидела на комоде и строила ему рожи! Вот каким образом она открыла клетку, хотела бы я знать?
Мне удалось достать хвостатую хулиганку газетой, после чего прибежал Паук и принял огонь на себя. Я порвала ему новую рубашку и поцарапала левую щеку, я едва не выставила его ночью вместе с крысой на улицу. В конце концов мы объявили перемирие. Я поставила Пауку раскладушку на кухне и велела стеречь Шушару. Бонни так ослаб от страха, что даже не смог выйти на прогулку.
Спала я плохо. Может, оттого, что Бонни лежал рядом с кроватью и тяжко вздыхал во сне, на большее у него просто не осталось сил. Пауку я сказала, что если увижу его крысу в спальне, то церемониться не стану, прибью сапогом. В конце концов жизнь и здоровье собственной собаки мне дороже!
Встали мы с Бонни рано и пошли гулять, на обратном пути зашли в магазин и купили колбасы, хлеба и масла и еще сухарей с орехами для Шушары.
А когда вернулись, то Паук на кухне жарил омлет, и крыса Шушара сидела в клетке и смотрела возмущенно, как будто хотела сказать: «Свободу жителям Черного континента!»
– Сиди-сиди, – сказала я. – Будешь сидеть, раз не умеешь себя вести в приличном доме.
Бонни на кухню не пошел, пришлось вынести ему миску на лестницу.
Омлет оказался хорош, я даже удивилась – оказывается, Паук умеет готовить…
– Что делать будем? – спросил он, когда мы прикончили омлет.
– Я тут подумала… Надо бы того бармена из интернет-кафе прощупать как следует. Когда я ему фотографию Нади показывала, видно было, что мужик врет.
– Ну так едем сейчас туда!
После вчерашнего Паук был обязан мне по гроб жизни, он сам так сказал, так что сейчас я приняла его помощь не раздумывая.
Бонни согласился остаться дома, только когда мы ему показали, что Шушару забираем с собой.
До вокзала мы доехали на маршрутке и вошли в знакомое интернет-кафе.
Все здесь было по-прежнему – подростки с красными от недосыпа глазами самозабвенно резались в «стрелялки» или шарили по Интернету, бармен скучал за стойкой, вытирая кофейные чашки.
– Что вообще за человек бармен этот? – спросила я. – Здоровый мужик, сидит в кафе, деньги с подростков собирает, небось получает мало. Кстати, кофе у него тоже плохой, так себе кофе.
– Ну, умел бы хороший кофе варить, устроился бы в приличную кофейню, – сказал Паук, – только кто же его с такой рожей возьмет? Он же всех клиентов распугает.
Паук сел за свободный столик, я подошла к бармену и заказала два кофе с круассанами.
Когда я вернулась к Пауку, он уже открыл свой ноутбук и в невероятном темпе стучал по клавишам. Крыса Шушара сидела на плече, с интересом глядя на экран.
Я поставила перед приятелем кофе и тоже стала следить за его работой. Впрочем, Шушара явно понимала в ней больше, чем я, – мне ряды цифр и символов, пробегавшие по экрану ноутбука, ровным счетом ничего не говорили, крыса же внимательно следила за ними, блестя живыми выразительными глазками.
– Ну вот, – проговорил он через несколько минут. – Кажется, все получилось… ты как считаешь, Шушара, это сработает?
Крыска с одобрением пискнула и повела носом.
В ту же минуту подросток за соседним столом оторвал взгляд от экрана своего компьютера и возмущенно проговорил:
– Что за хрень? Я что сюда – телик смотреть пришел? Этой дряни мне дома хватает!
Я привстала и взглянула на его компьютер.
На экране монитора была видна телевизионная студия. Посредине, на оранжевом кожаном диване, сидела костлявая дама средних лет с голодными и злыми глазами, напротив нее – красотка телеведущая с приклеенной к лицу улыбкой. На заднем плане виднелись зрители телешоу. Между костлявой дамой и ведущей, на низеньком стеклянном столике, стояла ваза с фруктами.
Ведущая повернулась к даме на диване и проговорила с фальшиво-восхищенной интонацией:
– Расскажите нам, Виктория Васильевна, как вам удалось за такой короткий срок сбросить целых пятьдесят килограммов? У вас есть какая-то собственная диета или какая-то уникальная спортивная методика? Вы принимали какие-то лекарства?
– Никаких специальных диет, и уж тем более никаких лекарств! Я похудела исключительно за счет силы воли! – ответила та и покосилась на фрукты. – Я сказала себе, что могу…
– Эй, за что мы платим? – раздались голоса по всему кафе. – Сделай что-нибудь или верни деньги!
Я оглядела зал.
На всех экранах шло то же самое идиотское шоу.
Костлявая женщина с кислой миной вещала о том, как трудно ей было первый месяц. Вдруг она не выдержала, схватила банан из вазы и впилась в него зубами. Студию огласил разочарованный вопль – банан оказался бутафорским.
– Твоя работа? – шепнула я Пауку.
– А то! – Он переглянулся с крысой и довольно ухмыльнулся.