Игра с неверным мужем
Шрифт:
Кто-то из клиентов кафе ушел, кто-то переругивался с барменом. Тот безуспешно названивал по мобильному какому-то Костику.
Я встала и подошла к стойке.
– Проблемы? – спросила бармена вполголоса.
– А тебе-то что? – огрызнулся он и закричал в трубку: – Костик, что значит – не можешь? Тут полная засада, все компы вылетели… Отари с меня шкуру сдерет!.. Что значит – не можешь? Где ты? В Хельсинки? А когда вернешься? Вот черт!..
Он бросил телефон на стойку и злобно уставился на меня:
– Чего надо? Деньги вернуть?
– Нет, – ответила я, мило улыбаясь. – Деньги мне не нужны. Я могу помочь в твоих проблемах. Если договоримся – все компьютеры мигом заработают, и Отари будет доволен!
– Откуда ты знаешь про Отари? – испуганно переспросил бармен, понизив голос.
– От тебя же и знаю, умник!
– Сколько ты хочешь? – прошипел он с ненавистью.
– Я же сказала – мне не нужны деньги! – повторила я. – Я только хочу, чтобы ты освежил свою память. Взгляни на эту фотографию. Если вспомнишь эту девушку – твои компьютеры тут же заработают как по мановению волшебной палочки.
С этими словами я положила на стойку перед барменом Надину фотографию.
Бармен скосил глаза на снимок, скривился, поднял на меня глаза и нехотя проговорил:
– Ну, была она здесь… посидела минут десять и ушла…
– Это все? – спросила я, сверля его глазами. – Мало, умник! Я же сказала – освежи свою память!
Бармен тоскливо оглядел пустеющий на глазах зал и снова заговорил, неприязненно цедя слова.
Да, он, конечно, запомнил эту девчонку. Трудно было ее не запомнить, уж очень она была красивая.
Когда она вошла в кафе, даже вся здешняя мелкая шантрапа замолчала и оторвалась от компьютеров. А сам бармен подошел к ней, угостил кофе и начал клеиться.
– Я же видел – девчонка совсем нищая, голодная… ну, предложил ей денег, то да се, с квартирой обещал помочь, а она, дура, выплеснула на меня кофе и выбежала из кафе!
– Представляю, чего ты ей наговорил! – пробормотала я. – И все, больше ты ее не видел?
– Не видел… – ответил он, однако по тому, как он отвел глаза, и по самой интонации я поняла, что он чего-то недоговаривает.
– А ну, колись! – нажала я. – Иначе тебе все компьютеры придется выкинуть! Представляешь, как обрадуется Отари?
Он перекосился, как будто раскусил целый лимон, и продолжил:
– Когда девчонка выбежала из кафе, я подошел к окну. Уж очень она была красивая. Она стояла перед кафе, то и дело посматривала на часы – видно, кого-то ждала. И тут к ней подошла Генеральша…
– Генеральша? – переспросила я. – Кто такая Генеральша?
– Есть тут одна… – протянул он неохотно. – С виду – такая милая тетенька, прямо сама доброта! Шляется вокруг вокзала, высматривает приезжих девчонок посмазливее, знакомится с ними – и все, куда они после этого деваются, никто не знает! И я не знаю, мне своих неприятностей хватает, чужие ни к чему. Вот и эта девчонка, – он покосился на Надино фото, – вот и она с Генеральшей ушла… Ну, думаю, не захотела со мной дело иметь – так тебе и надо!
– Это все? – строго спросила я.
– Клянусь, больше я ее не видел!
На этот раз я ему поверила и подала знак Пауку.
Тот постучал по клавиатуре – и вскоре в интернет-кафе восстановился порядок.
А мы с Пауком вышли на вокзальную площадь, и я в двух словах рассказала ему все, что удалось узнать у неразговорчивого бармена.
– Плохо дело! – Паук помрачнел. – Эта Генеральша – наверняка кадровичка…
– Кто? – переспросила я удивленно.
– Кадровичка, – повторил он. – Подбирает кадры для секс-трафика, для бандитов, которые занимаются торговлей живым товаром. Находят девушек, приезжих, одиноких – в общем, таких, за которых некому вступиться, и отправляют по подпольным каналам в бордели Ближнего Востока или Юго-Восточной Азии. Если Надя попала в их лапы, вряд ли нам удастся ее спасти…
– Ужас какой! – Я всплеснула руками. – Но мы должны попытаться хотя бы узнать о ее судьбе!
– И как ты это себе представляешь? – спросил Паук, мрачно взглянув на меня.
– Есть у меня одна идея! – Я изложила ему план, зародившийся в моей голове только что.
Он внимательно выслушал и покачал головой:
– Ну, ты просто сумасшедшая! Моя мамаша сказала бы – безответственная… это же страшный риск!
– Не такой уж большой риск, если вы с Цыпой меня подстрахуете. Все же она немощная старуха…
Мы с Пауком обсудили детали, и я приступила к подготовке, а Паук принялся названивать Цыпе.
Для начала я прошлась по магазинчикам возле вокзала, купила там дешевую кофточку в блестках с чудовищным вырезом, босоножки на высоком каблуке и дорожную сумку. Затем зашла в вокзальный туалет, сняла свою курточку и футболку, напялила новую кофточку, сменила свои удобные кроссовки на босоножки. Свои шмотки сложила в сумку, начесала волосы, накрасилась как можно ярче и снова вышла на площадь, смешавшись с толпой пассажиров.
Пассажиры быстро разошлись – кто в метро, кто на наземный транспорт, а я медленно шла, глазея по сторонам с таким видом, как будто впервые попала в большой город.
Тут же ко мне подскочил коренастый дядька с наглой загорелой физиономией:
– Такси надо?
– Дяденька, – протянула я нараспев. – У вас здесь в городе такси дорогое, небось рублей двести стоит! Мне это не по карману! Я девушка простая, небогатая…
– Двести? – Он хмыкнул. – Да за двести я тебя и в машину не посажу! Самое малое – пятьсот!
– Пятьсот? – Я округлила глаза. – Что ты, дяденька, у меня таких денег нету!
– Денег, говоришь, нету? – Он понизил голос. – Можно натурой расплатиться!
– Это как – натурой? – Я захлопала глазами. – Овощами, что ли?
– Вот дура деревенская! – Таксист плюнул и отошел.
Я побрела дальше.
Тут нос к носу со мной столкнулась старушка очень приличного вида – с аккуратно уложенными седыми волосами, в белой блузке с кружевным воротником, сколотым коралловой брошкой. В руке она тащила тяжелую сумку. Я остановилась, хлопая глазами, а старушка перевела дыхание и проговорила: