Игра в полнолуние
Шрифт:
***
– Торопов у нас – спесивый барин, к молодым врачам относится, как к холопам, – сообщил Лысый после оперативки, насыпая молотый кофе в черную кофеварку, стоявшую на полке в ординаторской. И поинтересовался: – Хочешь ему понравиться?
– Ну… Я не красна девица, – подумав, сказал Константин. – Мне знания нужны. А он хороший офтальмолог.
– Что есть – то есть. И молодец, что лебезить не собираешься. Но и выскочкой не будь – при нём это путь в никуда. Покажи профессиональную хватку, знания. Вот тогда он почует деньгу и даст тебе работать
– Деньгу? В каком смысле? – удивился Костя, бросая в кружку два кусочка сахара.
– В том смысле, что клиника у нас, как самолет: есть бизнес-класс, а есть эконом. Наш корпус – элитный, пациенты випы или члены випанутых семей. А значит и врачи должны быть на уровне. Сейчас таких мало делают, не то, что в наше время.
Дождавшись, пока стеклянная колба кофеварки на треть наполнится ароматной жидкостью, он разлил кофе по кружкам. Поднял свою:
– Ну что, Константин, выпьем за твой первый рабочий день в «Велнессе»? Дай бог, как говорится, не последний!
Лысый подмигнул, пригубил кофе. И добавил:
– Знаю, что опыт у тебя есть. И стажировался ты у классного хирурга. Но понять не могу, почему ты от австрийского контракта отказался.
«А быстро по больнице слухи расходятся!» – хмыкнул Радонев.
– Так получилось. Алексей Эдуардовичч, мне не хочется вам врать, – признался он, – поэтому говорю на берегу: для меня офтальмология важнее пластической хирургии. Поэтому и хочу сменить профиль, обучиться у Торопова. А он меня сюда, вроде как в его отделении мест нет.
– Значит, и начни отсюда – кто знает, как оно потом повернётся. Может, передумаешь ещё. Давай так: сейчас ты со мной на обход, потом я оперировать пойду… Кстати, что у меня сегодня, два носа, вроде? – Лысый покопался в груде бумаг, нашел график операций. – А, ну да. Носы. Вот, можешь на первом ассистировать – ну а потом иди к Торопову. Может, чему путному научит, а не просто когти о тебя будет точить.
Костя кивнул. Всё складывалось неплохо: можно было отстреляться с самого утра, а потом и Леру навестить, и с Тороповым поработать. А ещё он был рад, что нашел общий язык с заведующим хирургией. И отношение к Торопову у них оказалось примерно одинаковым…
– Алексей Эдуардович, а можно вопрос, не относящийся к работе?
Лысый кивнул и промокнул губы салфеткой.
– Скажите, а Торопов часто выпивает?
«Глаза с чайную чашку» стали еще больше. Круглые брови поползли вверх.
– Торопов? Даже на корпоративах не пьёт.
– Странно… – пробормотал Костя. – Что, совсем никогда? Даже не пригубит?
– Ярый противник этого дела, – помотал головой Лысый. – А почему спрашиваешь?
– Да так… Показалось, что видел его, пьяного… – смутился Костя.
– Нет, дружище, ты явно ошибся. И, кстати, совет на будущее: если решишь проставиться перед коллективом, лучше не на работе. Торопов узнает – с потрохами сожрёт.
Костя задумчиво помешал ложечкой в кружке с кофе. Он не мог понять, что же всё-таки случилось там, на кладбище, если в обычной
– Ну что, на обход? – Лысый оставил в сторону пустую кружку. И замурлыкал себе под нос: – Мороз-воевода дозором обходит владенья свои…
Взяв пачку историй болезни, он повел Костю по палатам. Но, осматривая пациентов, Радонев ловил себя на мысли, что хочет быстрее освободиться и навестить, наконец, Леру. Это удалось только через два часа, после виртуозно проведенной ринопластики, во время которой Радонев успешно убрал на носу пациентки горбинку, сузил его спинку и кончик. «Даже не знаю, чему тебя учить!» – развел руками Лысый и с чистой совестью отпустил Костю в офтальмологию.
***
Заглянув в палату Леры, Радонев легонько стукнул костяшками пальцев по дверному косяку:
– Можно? – весело спросил он.
Она сидела на кровати, но при звуках его голоса приподнялась, потянулась ему навстречу, светясь от радости:
– Конечно! Тебе всегда можно!
– Так, не вставать, больная! – шутливо скомандовал он и прошел в палату, сел на кровать рядом с Лерой. Та оправила на коленях ярко-синий сарафан, который делал ее фигурку еще тоньше и изумительно подходил к цвету глаз.
– Как проходит первый официальный рабочий день? – улыбнулась она.
– Неплохо. Уже зарезал одну пациентку, – пошутил Радонев, но увидев, как вытянулось её лицо, поспешил добавить: – Это медицинский юмор, не обращай внимания. Просто был на операции, сделал одной девушке красивый нос. А у тебя что нового? Уже сообщили, на какой день назначена операция?
– Пока нет, жду, – вздохнула она. – Медсёстры говорят, что это должен решить Илья Петрович…
– Что я должен решить? – спросил Торопов, входя в палату. Увидев Костю, неприязненно скривил рот: – А вы, Радонев, почему не на рабочем месте?
– Уже освободился и пришел к вам, как договаривались, – ответил Костя, вставая.
Торопов бросил взгляд на Леру, и снова повернулся к Радоневу.
– Если вы, интерн, пришли ко мне, то почему находитесь у этой пациентки? – спросил он ледяным тоном.
– Мы знакомы с детства, и я…
– Продолжаете знакомство, развалившись на её кровати? Имейте в виду, я не потерплю близких отношений между больными и персоналом!
Константин почувствовал, как краска стыда заливает лицо. Глянул на Леру: та сидела, опустив голову, но поджатые губы и обиженное выражение лица подсказали ему – слова главврача ее задели.