Играя плотью, не имея плоти
Шрифт:
Ннон настигал Илью – огромные шипы вращались сразу за его флаером. В разрушенной части города что-то с ревом взорвалось. В небо взметнулся столб черной копоти, исполосованный огненными языками.
Откуда-то сбоку возник патрульный флаер. Илья успел рассмотреть искаженное лицо пилота. Офицер кричал, выкрутив штурвал до отказа. Когда оба флаера столкнулись над тенистым зеленым парком, их тут же нанизало на цветные иглы и увлекло вниз, к падающим деревьям. Затем все померкло.
Мертвенный свет прошел по лицу и сместился в сторону. Когда перестала кружиться голова, Илья открыл глаза. Он сидел в высоком кресле. Негромкий звонок где-то за спиной…
Илья слушает странную речь. У говорящего человека не видно глаз и носа – на гладкой
– Операция по синтезу-воссозданию прошла успешно. Поздравляю вас, теперь вы снова обладаете своим прежним телом. Все органические параметры сохранены и стабилизированы. Через какое-то время вас отключат от нейронного модулятора и вы сможете самостоятельно мыслить, говорить и передвигаться.
Еще один звонок, на этот раз более тонкий и долгий…
– Можете попытаться подняться. Д-фон уже позволяет вам общаться. Скоро привыкнете.
Илья осознал, что стоит на ногах, неуверенно покачиваясь.
"Синтез-восстановление, – пронеслось в голове Курсова. – Нейронный модулятор…"
Человек без лица куда-то исчез. Вместо него перед Ильей появился большой и гладкий диск лилового оттенка. По диску плавно растекался узор из мелких квадратов и тончайших сдвоенных линий. В какой-то момент изображение напомнило Илье чье-то лицо. Тут он разом все вспомнил и зал наполнился его душераздирающим криком.
Когда крик стих, Илья осторожно вошел в большой черный провал грузового отсека. Двигатели "Стерха" отдавали в пол еле заметной упругой вибрацией. Илья дотронулся до продолговатой гладкой пластины на стене и в отсеке вспыхнул слабый свет. Пахло гермопластиком и пылью. В большой металлической раме,как в штативе был зажат огромный ком термоконтейнера, где находились трупы экипажа. Илья подошел к скобе с датчиками температуры, скрепляющей черный мешок. И тут тихий скрип заставил его обернуться.
Он увидел напротив себя распятое тело, которое каким-то образом было прикреплено прямо к стене. Изуродованная грудная клетка, запекшаяся кровь на лице, окоченевшие раскинутые руки. Это был пилот Юра Ливаш.
Илья приблизился к трупу и посмотрел в потемневшее лицо. Вдруг тело Ливаша повернулось и одна чась лица дернулась. Губы стали открываться и Илья услышал слова:
– Вселенная еще не завершена. Она все еще в состоянии движения. И там, на самом краю, где проходит граница между уже созданным и тем, что еще незаполнено и пусто, там, в этом месте, которого наполовину нет, находится самая активная часть потенциального поля. Это поле – структура, которая пронизывает и наполняет все материальное. Это постоянное движение от центра к краю.
Голова Ливаша повисла, он, как механическая кукла еще несколько раз содрогнулся всем телом и продолжил:
– Преодолевая пустоту впереди себя, этот активный рубеж поля начинает частично двигаться вспять, к тому, что давно создано и существует где-то в глубине, в самом центре пространства. Это только слова, но в них содержится то, что еще можно выразить словами… И эта полевая граница обладает способностью копировать и воспроизводить все, что только может быть во вселенной. Она может простираться по всему объему пространства и выходить из временных потоков. Она не может встретить на своем пути преград, пока сама не станет такой преградой… И она ищет способ активно пережить существование в разных местах вселенной. Каждое ее появление из внутренней пустоты материи – это опыт экстаза, это выход к Источнику. Эта полевая граница беспредельна по природе, поэтому она способна создавать огромные всплески энергии в ограниченных связях уже созданного мира. В этот раз ее действия определены процессами разворачивания разумной жизни… Это значит, что пришло время выхода на другой уровень, к другим возможностям. Иллюзия породила другую иллюзию, и в точке их соприкосновений появляются очаги переходов к новому способу жизни… Ты мог видеть вещи, связанные со смертью, страхом, болью и страданием. Это не означает, что
Губы Ливаша застыли, лицо еще больше окаменело. "Мост", – неслось в прохладном пространстве грузового отсека.
Илья повернулся и выпал в огромный светящийся проем, в пустое пространство. Над ним проскользила быстрая тень.
– Ты думаешь? – раздался чуть насмешливый голос Клио.
Крик стих, и только тогда Илья понял, что это кричал он. Напротив него простирался уходящий в бесконечную даль подвесной мост. Вокруг темнела ледяная бездна. Все было на своих местах: чувства, память, мысли.
Линия моста как-то сжалась и стала светлым бликом в синем глубоком глазу Ннона. Он сидел напротив Ильи на сером песке и шевелил узкими синими пальцами правой руки. Время от времени в его пальцах вспыхивали геометрические пятна, в которых проносились какие-то знакомые изображения.
Илья с трудом перевел дыхание.
– Что происходит? – спросил он.
– Все, – спокойно ответил Ннон. – Немало, правда?
Его синяя кожа пошла желто-белыми переливами, которые вскоре рассыпались наподобие роя мелких насекомых и затем исчезли.
– Ты удивлен? – продолжал Ннон. – Но ведь, если существует такая вещь, как киберпространство, которое развилось до появления в нем искусственного осознания, то почему эти же принципы, только более расширенные, не могут существовать и в любом другом пространстве? Все, что угодно! Любые параллельные миры! Любые перпендикулярные антимиры… Любые процессы во временных потоках.
– Я же погиб, там, на Земле, – сказал Илья сухим непривычным голосом. – Во флаере, над парком, у побережья.
– Тебя синтезировали-восстановили. А этот кусок памяти о смерти оставлен специально, чтобы ты кое-что понял. Например, что ты будешь вот так гибнуть и восстанавливаться столько раз, сколько потребуется. Пока, наконец, не сделаешь единственно верный шаг. Подумай о том, что теперь ты существуешь в виде, так сказать, информационной возможности. Это весьма близко к моей природе. Подумай – мой тебе совет.
– Кем я был восстановлен и каким образом?
– Тебя устроит, если я отвечу так: тебя восстановили в параллельном пространстве, в другом континууме, если угодно, твою информационную возможность синтезировали другие информационные возможности, такие же, как ты, живые и разумные – устраивает такая трактовка?
Илья промолчал, чувствуя смесь досады и одновременно глубокого интереса.
– А насчет того, каким образом, – продолжал Ннон, перебирая цветные изображения в пальцах. – Существует обширная аналогия между устройством твоей нейронной системы и структурой поля, которое охватывает всю материю в пространстве. Практически они тождественны. Морфогенетическое поле, как его когда-то давно предпочли называть на Земле, само по себе является проявлением процесса творения. Твой нейронный субстрат уже самим своим наличием определил существование и активизацию аналогичных пространственных образований. И обратно – тебя заново сотворили те системы, которые сотворил ты. Не до конца сознательно, конечно…
– А что за единственно верный шаг я должен сделать? – Илья посмотрел прямо в большие синие глаза и натолкнулся там на свое сосредоточенно-внимательное отражение. – Зачем меня столько раз клонировать вместо того, чтобы открыто сказать – что к чему?
– Я буду появляться рядом и убивать тебя, пока ты не пойдешь дальше, чем любой человек! – Ннон на долю секунды превратился в плоского металлического "Морбида". – А любой человек всегда остается на коротком поводке своих идентификаций, представлений и родовых матриц.