Играя в любовь
Шрифт:
«Не поступай так со мной». Что за таинственная фраза? Разве в его предложении было что-то дурное, обидное, оскорбительное? Странно, очень странно.
Эдмунд поморщился. Старая, знакомая, мучительная боль в желудке возникла снова. Он медленно сделал глубокий вдох, еще один… Боль утихла.
– Джейн, пожалуйста, обдумай мое предложение: ты сможешь выбраться из сложной ситуации, а я постараюсь, чтобы тебе было со мной… не очень плохо.
На ее губах промелькнула тень улыбки.
– Не прибедняйся, Киркпатрик: с тобой всем всегда хорошо!
– Вот
– Ты объяснил, почему мне нужно за тебя замуж, а теперь я хочу знать, зачем тебе жениться на мне.
Джейн вскинула подбородок и так плавно изогнула шею, что стала похожа на лебедя.
В этом она вся, эта Джейн. Ей ничего не стоило притвориться кем угодно: хоть благородной птицей, хоть графиней, хоть королевой, а уж баронессой и подавно.
Но Джейн Тиндалл умела не только притворяться, но и держать удар. Достаточно вспомнить, как хладнокровно она вела себя за карточным столом.
Эдмунд постарался быть с ней предельно честным:
– Мне пора обзавестись семьей, и я не хочу тянуть с женитьбой. А ты мне нравишься, Джейн. Я восхищаюсь тобой.
– Ты мной восхищаешься. Тебя восхищает моя неземная красота? Мое неотразимое обаяние? Многочисленные таланты? Изящество? Покладистый характер? Скажи на милость, чем именно ты восхищаешься?
Она смотрела на него с нескрываемой иронией, прекрасно понимая, что не обладает ни одним из перечисленных качеств.
Эдмунд тоже это понимал и, тем не менее, не лгал, когда говорил, что восхищается ею, и поэтому вполне искренне ответил:
– Меня восхищает, что ты решительная, находчивая, целеустремленная.
В лице Джейн что-то дрогнуло, и она коротко сказала:
– Спасибо, Киркпатрик.
Мучительная боль вернулась, словно напоминая, что надо торопиться.
– Позволь мне завтра же поговорить с твоим кузеном.
Она прищурилась:
– Только если ты примешь мои условия.
– Хорошо, давай обсудим их по порядку.
– Мое приданое пойдет на оплату долга Шерингбруку.
Эдмунд кивнул.
– Да, понимаю, но, надеюсь, больше ты никогда не сядешь с ним за карточный стол.
– Не только за карточный, но и вообще ни за какой. Вернемся к моим условиям: двести фунтов в год на личные расходы.
– Надо же, какая ты требовательная.
– Не требовательная, а предусмотрительная. Я всего лишь пытаюсь отстоять свои интересы.
Эдмунду показалось, что в ее глазах блеснули слезы. Сегодня вечером она боролась, чтобы обеспечить себе независимость, и проиграла. Теперь ей хотелось хоть немного наверстать упущенное. Грех отказать ей в таком желании. Должна же она получить какую-то компенсацию за то, что он, предлагая ей руку и сердце, утаивает от нее свое прошлое.
– Договорились: ты будешь получать двести фунтов в год.
– А еще мне нужна личная горничная и… шесть новых платьев! – выпалила Джейн с робкой надеждой.
У Эдмунда сжалось сердце. Господи, какая же она наивная! Такое впечатление, что он старше ее на целую вечность, а не на каких-то
– Да сколько угодно! Ты выберешь сама эти платья.
В первый раз за вечер она искренне улыбнулась и хитренько поинтересовалась:
– А если я попрошу собственную лошадь?
– Ты ее получишь. И тоже выберешь сама.
– Драгоценности?
Джейн явно вошла во вкус, и его это только радовало. Если она увлечется внешними атрибутами светской жизни и не станет расспрашивать его о прошлом, значит, он сделал правильный выбор.
– Рубины. Насколько я понимаю, ты испытываешь к ним особое пристрастие, – указал он на бесценное ожерелье, забытое на оттоманке. – Довольно, Джейн. Я жду ответа.
Она задумчиво наморщила лоб:
– Мне больше ничего не приходит в голову. Даже куртизанка не решилась бы попросить так много.
– Стало быть, ты согласна и мы помолвлены?
Маленькая и хрупкая, Джейн вдруг стала высокой и сильной. Забыв об унынии, лучезарно улыбнувшись, хотя в глазах светилась отчаянная решимость, она заявила:
– Да, я принимаю твое предложение.
Слава богу…
И да поможет ему Бог!..
Глава 3. Неудача
Всем известно, что родственники юных девиц с подозрением относятся к поспешным предложениям и скоропалительным свадьбам, поэтому, приехав на следующий день в дом Хавьера для обсуждения помолвки, Эдмунд не ждал от старого друга теплого приема и легкого согласия. Хавьера и Джейн связывало весьма отдаленное родство, но он всегда относился к ней почти как к родной сестре, однако Эдмунд так долго жил один, что успел позабыть одну немаловажную деталь семейных отношений: порой родственники изрядно устают друг от друга.
Граф принял его в обитом шелком кабинете, молча выслушал и смерил долгим задумчивым взглядом.
– Ты хочешь жениться на Джейн?
– Да, – подтвердил Эдмунд.
Хавьер с блаженным видом откинулся в кресле.
– Кажется, сегодня не мой день рождения. И не Рождество.
– До Рождества месяц с небольшим. Тебе нужен календарь?
Хавьер улыбнулся:
– Нет, скорее нюхательная соль, чтобы на радостях не упасть в обморок. Я не понимаю, зачем тебе жениться на Джейн, но не могу отказаться от удовольствия освободиться от ее безумных выходок. Если тебе хочется взвалить на себя такую ответственность, ради бога, я не возражаю.
На том они и порешили, а через несколько дней подписали брачный контракт и назначили дату свадьбы. Через две недели Джейн Тиндалл должна была стать баронессой Киркпатрик.
Эти две недели оказались для Эдмунда чрезвычайно насыщенными. Помимо обычных дел он спешно приводил в порядок свой особняк на Беркли-сквер и сопровождал Джейн в поездках: то выбрать модистку, то горничную, а то и лошадь.
Такая суматошная круговерть отвлекала от мрачных мыслей. Он стал лучше спать и почти не вспоминал о том, что стало причиной столь поспешного решения жениться.