Игровая комната. Книга стихов

Михайлова Екатерина Львовна

ПАРФЮМЕРИЯ

Ты носишь запах осенних листьев — так пахнут зыбкие миражи; какой алхимик и чёрный мистик его творил для тебя, скажи? Я, как больная, хожу по краю; и не ругаю, и не браню, а просто-напросто умираю — по сто четырнадцать раз на дню. Тебе, наверно, нужна охрана, — но ты не знаешь и крепко спишь. Я говорю себе: рано, рано, всё чинно-мирно, всё — гладь да тишь; я говорю тебе: верю, верю, я говорю тебе: верь мне, верь, — тебя выслеживаю, как зверя, тебя выслеживаю, как зверь. Всё будет трогательно-внезапно — и стыд и совесть сданы в утиль; я слишком помню твой тонкий запах, чтобы позволить тебе уйти. Пройди

же мимо, меня минуя, пройди беспечно и налегке, — и я пойду за тобой Гренуем, сжимая нежность — ножом в руке. 07.09.2007

ДЕНЬ СУРКА

По сигналу тревоги — из сна назад, бесполезно любимый будильник кидать в окно; я сплю, я очень крепко зажмуриваю глаза, — но утро опять начинается всё равно... слишком много слов — как в дурном кино; больше не важно — суббота или среда, потому что главное нами сказано так давно, что можно умолкнуть разом и навсегда. Слишком много света, слишком много людей; подгоняя часы, минуты бесценные торопя, жду который день, когда закончится этот день, — но новый опять начинается без тебя. 11.07.2007

МЫШЬ СЕРАЯ

Качаются шторы всю ночь, как болотный камыш. Родной, не грусти! Заведи себе серую мышь; держи её в клетке, пои по утрам молоком — и больше не думай, не знай ни о чём, ни о ком. И скучно, и гнусно, и что-то не тянет домой? Родной, не грусти! Заведи себе бледную моль; ей шубу купи — и свободен на несколько лет, а как надоест, только хлопни газетой — и нет. Ты сам проводил свои сны на последний трамвай. Ты сам это выбрал — теперь забывай, забывай, как дикая кошка, спускаясь с неведомых крыш, в руках у тебя замирала, как робкая мышь. 05.07.2007

СКАЗКА О СЕРЕБРЕ

«Сколько юношей — видишь? — статны все как один! — в ожидании; что ж ты плачешь, о чём, о ком? Не тоскуй, не грусти, красавица, выходи, выходи скорее, затворница, на балкон. Где твой голос нежный, где твой хрустальный смех? Делай выбор, девушка, — неба-то не гневи: что поделаешь, если в городе — краше всех, что поделаешь, если создана — для любви?» «Что кричите вы, люди добрые? Как не жаль? Не тревожьте барышню — плохи её дела; нужен ей не весёлый пир, не лихой кинжал, не стрела Амура, — серебряная игла. Ошивается здесь один — и взглянуть-то грех, сам урод уродом, — да только за ним молва; кто услышит речи его — пропадёт навек, — так умело, стало быть, складывает слова». «Говорят, мол, явился к нам из далёких мест — может, был шутом он, а может — и королём. У него на шляпе — серебряный бубенец, и не знает больше никто ничего о нём. Всё шатался к ней — только нынче простыл и след... Что стоите вы истуканами у окна?! Вы за ним бегите — на тот ли на этот свет, — разыщите скорей проклятого колдуна!» «Опоздали! Там, где смыкаются русла рек, дом стоит под надёжной сенью дремучих крон, — и из окон льётся хрустальный девичий смех да звенит зазывно проклятое серебро». 28.05.2007

БУКВЫ

буквы не сходят не осыпаются не выгорают их не сбивают на переходе буквы не умирают день через ночь ночь через день чехарда мне бы отсюда прочь и проч. только куда куда вместо — с ногами в кресле и крыть-то нечем что делать если есть у тебя дар речи спрячешься ли строчки с жара с самого пыла твёрдый упрямый почерк я его не забыла бесполезно менять наряды сезоны законы мелодии ты всё равно будешь рядом буквы не сходят. 06.05.2007

ГОРОД НАРИСОВАННЫЙ

И не в лад, и не в такт, удивляясь себе сама, не жалея ни цвета, ни света, плясала кисть; этот город, наверное, наскоро рисовал на рассвете для нас сумасшедший сюрреалист. Просто, раз-навсегда отойдя от привычных тем, из стакана весеннего ветра хлебнул до дна; нет ему ни суда, ни управы — он захотел, и из города разом пропали полутона. Люди смотрят, глаза протирая: кто и когда среди белого дня безобразие учинил?! — а художник, смеясь, через ветви и провода синих, синих на серое небо разлил чернил. И теперь всё кругом — кувырком; суета, аврал — только дети и сумасшедшие прижились в этом мире, который спросонья нарисовал на рассвете влюблённый, беспечный сюрреалист. 15.05.2007

это — не голод зверя, это — не песни птиц...

это — не голод зверя, это — не песни птиц, издали, изнутри ли, — слышу немой приказ; бездна во мне, бездна вечно зовёт вниз: не отпускай руку, не отводи глаз полночь моя — плавило угольной темноты, ветер утих, за дверью тени стоят стеной. имя шепни, откликнись, слышишь? — скажи мне «ты»; если уйдёшь — они начнут говорить со мной друг мой, ветреный дух мой — вечно неутомим; битвы со сновиденьями — тяжкий душевный труд. говори, говори же, верни меня в этот мир, мне давно наплевать, что слова всё врут пусть нет во мне веры, преданности, любви — я дам тебе силы, и жизни дам, и огня; только не отринь меня, позови, — иначе они, они позовут меня. 27.02.2007

МОЁ БЕЗУМИЕ (ПОРТРЕТ БЕЗ РАМКИ)

I у моего безумия — глаза из тёмного серебра, скверный характер и ласковые слова. если вижу я сны лоскутные до утра, — значит, он их со скуки за ночь нарисовал мы гуляем по звёздам и крышам, рука в руке; голод его до лунного света — неутолим. у моего безумия — ветер на поводке; он ходит с ним, и тот танцует в земной пыли и, куда бы я ни вела колею свою, — в синем смальтовом небе, в холодной талой воде я безошибочно взгляды его узнаю, но никогда — почему-то, — среди людей. II у него много вредных привычек — дарить цветы незнакомкам на улице, прятать в ладонь рассвет, безнадёжно запутывать волосы и следы, пить абсент с моей душой вечерами сред. а я до сих пор не умею ему помочь, а если он смотрит — то без жалости, без стыда; а у него такая улыбка, что хочется то ли — прочь, то ли — остаться с ним навсегда. 21.03.2007

ИСТОРИЯ ОДНОГО ВЕЧЕРА

а вчера мне хотелось пить — до зелёных фей, и неважно, куда потом унесёт прибой; в гостях у чужого города, в тихом кафе было много людей, — но я говорила с тобой. а серп молодой луны разрезал облака, — но слишком спокоен и бдителен был конвой, чтоб бежать от него в безумие; чья-то рука держала мою — а я говорила с тобой. и казалось, что нет больше сил это всё терпеть, и минуты текли; для других я была немой, — а мне до смерти, мне — до дрожи хотелось петь; я пела — для них, но я говорила — с тобой, и пейзаж заметала яблоневая метель, ветер брал аккорды на стонущих проводах; я ведь даже не знала, кто ты теперь и где, — просто мне очень нужно с тобой говорить иногда. 13.05.2006

Твоя комната — половинка моего мира...

Твоя комната — половинка моего мира: как по «нехорошей квартире», можно бродить бесконечно, и не знаешь, кто именно ждёт тебя в этой квартире, какие именно здесь таятся до времени вещи; какая заиграет музыка, какие будут исполнены роли, какие слова по живому кинжалом острым проведут пунктир от нежности и до боли. Твоя комната — это подмостки. Просто так просто — сказать: я больше так не играю, так просто — решить: всё это глупо и пусто, и сколько можно без цели скользить по краю, — только дело не в том, что ты меня не отпустишь, и что письма, как рукописи, нельзя развеять пеплом по ветру, как требует разум. Просто — видишь, я тут снова пишу о тебе, и этим всё сказано. 28.11.2005