Игрушка для драконов
Шрифт:
— Мама, не плачь! — произнесла я спокойным голосом, удивившим меня саму. — Если бы не Рикард, я никогда бы не познакомилась с Ингваром. Давай уже поедем!
Амелия смахнула слёзы и кивнула. Её взгляд красноречивее всяких слов сказал мне, что она думает насчёт их всех.
Тем не менее устроившись рядом в семейном экипаже, мама, видимо, желая отвлечь меня от мрачных дум, болтала без умолку, о том, как будет здорово, если я и впрямь окажусь беременной. При этом тщательно обходя тему развода и дальнейших отношений с Ингваром.
Я же чувствовала, как по жилам разливается спокойствие. Возможно, в этом была заслуга маминого напитка, но я ощутила себя собранной и бодрой.
Экипаж остановился, и я отодвинула занавеску. Мы приехали.
Глава 31
Стоило нам покинуть экипаж, как я поняла, что мы прибыли последними.
Вересковое поле издревле пользовалось дурной славой. Оно выглядело заросшим бурьяном пространством, на котором легко могла поместиться половина Свитенвилля.
Причина, по которой поле оказалось непригодным для застройки, была проста. Когда-то на этом месте стояли алтарные камни Древних — исконных обитателей Дольнего мира. Сколько бы Высшие расы не пытались воздвигнуть здесь свои дома и государственные учреждения, те таинственным образом постигало несчастье. Одни сгорели, другие внезапно обрушились. С тех пор это место и оставили в таком виде, в каком оно пребывало во времена Древних.
И всё же нельзя было не признать, что именно Вересковое поле идеально подходило для поединка Драконов. Последняя битва состоялась более двухсот лет. Именно на этом самом месте.
Пожухлая, тронутая осенней желтизной трава тревожно переговаривалась за спиной. Казалось, стоит отвернуться, и тени пережитого Высшими расами прошлого оживут. А с ними придут и все Пришлые, иномирянки, перетянутые в Дольний мир с целью послужить Древним. Наполнить их мир собой.
А что лучше питает землю, чем тёплая свежая кровь, стекающая в жертвенный круг с алтарного камня? Или первый стон невинной девы, добровольно приносящую девственность Богам, в чьём мире она оказалась по воле своего народа?
Вересковое поле — земля, привыкшая к кровавой жатве, готовилась к принятию новой жертвы. И сегодня это древнее капище нальётся новой силой.
— Пойдём, — шепнула мне Амелия.
Я вздрогнула и только тут заметила, что застыла на месте, приковав к себе любопытные взгляды Леннера и его помощника. Рикард же, напротив, старался на меня не смотреть. Он сидел, насупившись, ближе к краю длинной скамьи, поставленной специально для следящих за поединком. С обеих сторон от него расположился конвой, внешне выглядящий как сопроводители, а не стража. Только кинжалы, вложенные в металлические ножны на их поясах, напоминали о том, что оба здоровых высокорослых полукровки не просто зрители.
Я плотнее закуталась в накидку и присела на скамью с другого края. Мама устроилась рядом, закрыв меня от ветра и набросив на плечи пушистую шаль.
— Не спорь, — строго посмотрела она, когда я попыталась протестовать. — Кто собрался драконов рожать?!
Улыбнувшись, я пожала её руку, благодаря за заботу. Мама сунула мне маленький бинокль, позволяющий следить за поединком.
Я уже хотела спросить, сколько осталось времени до начала, как увидела, что приближается ещё один экипаж с вензелем Министерства безопасности на дверце. Спустя пару минут из него выпорхнула Клара. Она была одета строго, но в тоже время элегантно, будто собиралась на бал. Перо чернильного цвета на маленькой шляпке колыхалось на ветру в такт её шагам. Женщина напоминала вдову, в глазах которой застыли гнев и скорбь.
Я нахмурилась. Она-то что здесь делала? Впрочем, ответ напрашивался сам собой: будучи сотрудником Министерства нашла способ пролезть в списки наблюдателей. Только для чего? И на какой исход она надеялась?
Вскоре я получила ответ:
— Он погибнет из-за тебя! — спокойно вымолвила Клара, присев на расстоянии вытянутой руки. Не дожидаясь моей реакции, отодвинулась и отвернулась.
А я ощутила себя так, будто стою на ледяном ветру, но злиться времени не было. Где-то вдалеке низко и протяжно зазвучал гонг. Несколько минут, показавшихся вечностью, стояла тишина. А потом ветер как по команде стих.
— Начинается! — крикнул Леннер, указывая в небо. Судьи, в тёмных хламидах напоминающие стайку ворон, неподвижно сидели на ряде кресел, отстоящих от скамейки. Словно по команде они разом приложили бинокли к прорезям белых масок для глаз.
С этого момента время начало выделывать странные фокусы. Оно то расширялось, замирая как скованная льдом вода, то ускорялось, напоминая песок, утекающий сквозь пальцы. Я теребила в руках бинокль, не смея взглянуть на хмурое небо. Не слыша возгласов рядом. Не чувствуя амулет, сделавшийся легче воздуха.
В кончиках пальцев возникло знакомое покалывание, обычно оно возвещало, что Дар готов проявиться. Так было, когда я могла исцелять. Так стало и теперь, только вместо жизни я дарила иллюзии, бесполезные картинки, способные лишь позабавить, удивить или заставить грезить о том, чего никогда не было. Мне пришла в голову забавная вещь: я научилась делать фальшивки только тогда, когда встретила настоящую любовь.
Моя жизнь до Ингвара состояла из лжи. А теперь я могла потерять его, Клара была права: если он погибнет, то из-за меня. Задрав голову, я увидела, лишь две небольшие фигуры, было невозможно различить, кто есть кто. Казалось, ящеры танцуют или парят, лишь по оранжевым столбам, разрывающим серую завесу облаков, можно было догадаться, что наверху началась битва.
Вздохнув, я решилась и посмотрела в бинокль.
И очутилась в гуще схватки. Я словно парила рядом, незримым свидетелем, на которого никто не обращает внимания.
Чешуя Ингвара отливала начищенным серебром, сверкала так, что делалось больно глазам. Кеннет же казался синей ночью, быстрой тенью, хищником, прячущимся за туманом облаков.
А мне хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть и не чувствовать напряжения, ощущаемого в воздухе как предчувствие грозы. А потом открыть их и узнать, что Ингвар уже победил, и все волнения позади.