Игрушка для драконов
Шрифт:
— Мы хотели, чтобы новый Дракон родился в законном браке, — промолвила я, смотря, как Ингвар приветствует каждого гостя, и желая, чтобы муж быстрее занял место рядом. Может, тогда его мать отстанет с разговорами.
— Вот именно, — Наима и не думала замолкать. — А с девочкой, какая разница! Можно было пожениться после её рождения. Никто бы не стал вас осуждать.
Я непонимающе посмотрела на свекровь, в голубых глазах которой светилось любопытство.
— Я думаю, родится мальчик, — упрямо сказала я, чувствуя, как теряю почву под ногами. Сердце заколотилось как бешеное, в животе, словно успокаивая, толкнулся ребёнок.
— Можешь думать как хочешь. А я тебе говорю, как оно будет. Бедняжка, неужели мой сын не сказал тебе, что ты носишь Сильфу?
— Почему? — только и смогла вымолвить я.
— У тебя на радужке нет всполохов, — повела плечами Наима. — Жаль, конечно.
И видя, что к нам подходит Ингвар, отошла к другим гостям.
Я чувствовала себя обманутой, мне хотелось встать и уйти, но муж был таким довольным, а гости, казалось, искренне поздравляли нас с празднеством, что я взяла себя в руки, отложив разговор на потом.
Поддавшись общему веселью, видя радость Филиппа, который хлопал в ладоши, когда праздник закончился фейерверком в саду, я убедила себя в том, что свекровь ошиблась.
И только поздно вечером, когда мы с Ингваром остались наедине в тиши супружеской спальни, я решилась спросить его о том, что рассказала мне его мать.
— Она права, — получила я ответ, разбивший моё сердце. — Не хотел тебя расстраивать, но это ведь не так важно. У меня уже есть сын.
Муж подошёл ко мне со спины и обнял, поцеловав в шею.
— Не смей грустить, слышишь? Ты обещала, что будешь счастливой, — произнёс Ингвар, снимая с моих плеч халат. — А нет, так я тебя заставлю. Например, прямо сейчас.
И своё обещание Дракон сдержал. После этой первой брачной ночи меня не преследовало чувство стыда и желание убежать. Несмотря на беременность, мы смогли насладиться друг другом в полной мере.
Но месяцы сменяли друг друга, и приближалось время родов.
Конец весны выдался холодным, я всё время зябла и приказывала топить камин в гостиной, где и просиживала часами, читая книги и создавая по ним магические отпечатки.
Мой Дар обострился и окреп. Теперь я легко могла перенести на бумагу самую невероятную иллюзию, стоило только представить её во всех подробностях, нарисовать картинку в голове. В последнее время они выходили мрачными и грустными.
Я стала бояться родов. Безо всякой на то причины страх съедал меня изнутри. Целители говорили, что всё проёдёт гладко, а мне казалось, что все вокруг лгут, скрывают страшную тайну, из-за чего я часто плакала, пока этого никто не видел.
Ингвар с месяц как был в отъезде по делам консульства, в которое он с энтузиазмом поступил на должность внештатного консультанта. Я боялась, что он не успеет приехать к началу родов, что больше никогда его не увижу.
Посмотрев на портрет Юлии, первой жены Ингвара, который приказала найти на чердаке и повесить в гостиной, я вздохнула. Она ведь тоже, наверное, ждала родов со страхом. Говорят, даже не узнала, кого родила, хотя вспышки на радужке — верный признак, которого у меня не было. А сколько я пыталась разглядеть их, часами простаивая у зеркала! Пока рассерженный Ингвар не велел снять их отовсюду, кроме спальни, а мне запретил подниматься туда раньше, чем наступит время отхода ко сну.
— Сначала портрет откопала, потом это! Хватит уже! — произнёс он в ответ на мои стенания.
— Но Филипп имеет право знать, как она выглядела, — утирая слёзы, промолвила я.
Эта идея возникла у меня ещё до свадьбы после разговора с бывшим тестем Ингвара. Пусть Юлия не была любима, но остаться в жизни сына, пусть и портретом, она имела право. К тому же я не испытывала к ней ревности, понимая, что мой муж любит меня даже теперь, когда вспышки дурного настроения и плаксивости случаются всё чаще.
И только при Филиппе я сдерживалась как могла, изображая довольную и уверенную в себе мать семейства.
— А ты точно не умрёшь как моя первая мама? — спросил Филипп, когда мы пили чай с пирожными. Внутри меня всё болезненной сжалось. Вдруг малыш второй раз потеряет мать?
— Точно, — ответила я с улыбкой, стараясь излучать уверенность. — Забыл? Я ещё должна родить тебе братика.
— И он будет со мной играть? — с набитым ртом, проговорил мальчик. А, прожевав, добавил со всей серьёзностью: — Я научу его летать. Я умею подниматься очень высоко.
К исходу весны я родила здоровую девочку. Мои опасения оказались напрасными: я выжила и быстро восстановилась, но потеряла много крови, чем напугала целительницу, ухаживающую за мной, и всю семью, включая свекровь, которая мрачно заявляла, что, мол, Маги все слабые.
Ингвар приехал только на второй день после рождения нашей дочери. Именно он дал ей имя Леонор и заявил, что она лучше всех других девочек, которых он когда-либо держал на руках. Я гордо улыбалась, понимая, что муж говорит искренне: Леонор — первая Сильфа, которую он увидел в младенческом возрасте ещё до того, как её имя записали в родовой книге.
Дочь росла быстро и не доставляла хлопот. Мне казалось, что они с Ингваром понимают друг друга с полуслова и могут просто молчать рядом, забыв о скуке. Леонор тянулась к отцу с самых первых дней, даже успокаивалась от одного звука его голоса. Иногда я чувствовала себя лишней в их сплочённом тандеме, но Ингвар смеялся над этим, говоря, что я просто ревную.
Чтобы не быть навязчивой, я занялась укреплением своего Дара, только усилившегося после родов. Через пару лет я уже могла почти невозможное — создавать чёрно-белые отпечатки по заказу. Вначале я дарила их родственникам и соседям, потом пересылала родителям, чтобы те отдали их в лавку, торгующую картинами и прочим декором для дома. Вскоре я стала довольно известна в узких кругах ценителей подобного искусства, прежде вынужденных обращаться к Магам Северного королевства.
В тот день, когда я получила свой первый заказ, целители сообщили, что я снова жду ребёнка. Эксперименты с Даром пришлось оставить до родов, потому как Ингвар настрого запретил истощать себя. Мы ждали рождения Дракона, готовились к нему. Я молилась в храме каждый день, но Троединый вновь послал нам дочь.