Игрушка императора
Шрифт:
— Да? — ведьма поднялась, отряхнула платье, заинтересованно взглянула на меня и спросила: — И что он сказал?
Я, конечно, помнила, что рыжий заявил по поводу моего защитного плетения, но говорить об этом не хотелось.
— Мейлина, у меня не так много времени.
— Ты пришла поговорить? — наконец догадалась ведьма.
— Именно.
— Идем, — уже без намека на веселье сказала женщина.
Мы пошли… в ту самую беседку, где я когда-то ужинала с Динаром, а эта самая ведьма травила меня вином с волчьей ягодой. Едва подошли к овитой железной лозой обители разврата, ведьма опустилась
— Входи, — прошептала Мейлина.
— После вас, — и это не было данью вежливости, скорее гарантом собственной безопасности.
Кивнув, она вошла первая. Я следом, и стоило ступить в беседку, как стальная лоза срослась за моей спиной, запечатывая вход и погружая пространство в полный мрак. Однако уже в следующую секунду вспыхнули свечи, и первое, что я увидела, было насмешливой улыбкой Мейлины.
— Жутковато, — оглядываясь, сообщила я.
— Боишься?
— Я? — Невесело рассмеявшись, искренне ответила: — Мейлина, я замужем за кесарем, так что самое страшное в моей жизни уже случилось… Больше бояться нечего.
К сожалению, я даже не иронизировала.
— Ты не любишь его, — грустно прошептала ведьма и присела на уже печально знакомую мне перину.
— А я должна? — изумленный вопрос сам собой сорвался с губ.
— Не любишь… — простонала она.
Та-а-ак, кажется, я пришла по нужному адресу.
— Спрашивай, Катриона Ринавиэль Уитримана, последняя из магов жизни, первая из обретших власть силы земли, единственная супруга Араэдена Элларас Ашеро.
— А вы весьма осведомленная особа, — подметила я и все же села на край перины, старательно сохраняя равновесие.
— Подушку подложи, будет удобнее, — посоветовала ведьма.
Я подложила, стало удобнее. И вот теперь пришло время для вопросов.
— Сколько вам лет? — начала я.
— Больше трехсот, — Мейлина грустно улыбнулась.
— Замечательно!
Не знаю, как она относится к своему солидному возрасту, а меня он обрадовал. Он свидетельствовал о том, что кесарь тут не единственный долгожитель и что ведьма знает очень многое, собственно, о самом кесаре.
Заметив мой энтузиазм, старая женщина усмехнулась. Встала и, подойдя к свечам, начала свой рассказ.
— Мой огонечек был у тебя, да? — печально спросила ведьма. — Был… ведь ты догадалась, к кому следует прийти за ответами…
— А я их получу? — осторожно интересуюсь, так, на всякий случай. Потому как я ответы получу при любом раскладе, даже если придется применить силу.
— Спрашивай… — едва слышно ответила ведьма.
Вот и замечательно. И я начала с того, о чем не было сведений в законодательных актах и сборниках указов, просмотренных мной, должна признать, без особой тщательности.
— Как кесарь попал в наш мир?
Резко развернувшись, Мейлина смерила меня взглядом непроницаемо черных глаз, хотя еще несколько мгновений назад я могла
— Кто поведал тебе? — вопросила ведьма, но тут же добавила: — Это уже неважно… Ты желаешь узнать ответы, Катриона Ринавиэль Уитримана. Что ж, я расскажу тебе…
Я устроилась поудобнее и приготовилась слушать.
— Он появился неожиданно… Среди песчаных холмов Либерии в земле, что прозвана Мертвой пустыней, в темноте ночи мелькнув яркой звездой. Его появление всколыхнуло горы, расплескало моря…
— Произошло землетрясение, — догадалась я. Не люблю сентиментальные повествования.
— Не перебивай, — потребовала Мейлина.
— Молчу.
Смерив меня недовольным взглядом, ведьма продолжила:
— Я была там. И моя мать…
Неожиданно! Вежливо молчу, готовая заинтересованно внимать и далее.
— Мы пролетели над пустыней в поиске упавшей звезды и нашли… его.
Продолжаю молчать, несмотря на накопившиеся вопросы.
— Искалеченным трупом, вот кем он был… — Мейлина вздрогнула и обняла себя за плечи. — Без глаз, с разорванным горлом, с сердцем, пробитым тремя кинжалами, с животом, изрезанным клинками… У Араэдена оказались изломаны руки, на ногах его были перерезаны сухожилия, кости ног раздроблены…
Мило.
— Это был практически труп, но Араэден дышал вспоротыми легкими и жил…
Представила себе картину… Поняла страшную истину — кесарь неубиваем! Все плохо! Все еще хуже, чем я представляла.
А Мейлина продолжала повествование:
— Моя мать не смогла оставить его. С трудом мы перенесли светловолосого мужчину домой, в ТарЭн.
ТарЭн… знакомое название. Вспомнила древнюю карту ойкумены, осознала очередной неприятный факт — сейчас на месте этого городка располагается Праер, столица Прайды. Символично…
— Возложив тело на алтарь, мама извлекла клинки из сердца… и хлынула алая кровь…
Я вздрогнула, представив, как все было… Алая кровь… Мерзко, конечно, причем исключительно от осознания того факта, что она таки вся не вытекла. Мерзко и прискорбно. Но три клинка, кому же они принадлежали? Впрочем, я догадывалась кому, — идиотам! Следовало кесарю голову рубить, а не сердце дырявить! Идиоты!
— Это не было оружием нашего мира, — продолжила Мейлина, — кинжалы, едва освобожденные из плена плоти, взметнулись мириадами золотых и багряно-красных искр, исчезнув навеки. А кровь продолжала неторопливый бег из истерзанного сердца… но оно продолжало биться.
Неубиваемый… плохо. Очень плохо. С другой стороны, остается вариант с отрубанием головы. По-моему, без головы еще никто не выживал. Определенно, я не знаю никого, кто сумел бы выжить без головы. Хотя мне неизвестны и те, кто сумел бы выжить с тремя кинжалами в сердце… Считается, что наличие и одного колюще-режущего предмета в столь жизненно важном органе — уже гарантия путешествия индивида в преисподнюю… И все же отрубание головы, без сомнений, надежнее!
А Мейлина продолжала:
— Мама пыталась излечить спасенного, но наша магия протекала сквозь него, не причиняя вреда и в то же время не исцеляя истерзанного мужчину. Мы не могли ничем помочь ему, но и убить того, кто жил вопреки всему, оказались не в силах.