Игрушка императора
Шрифт:
Жаль. Очень-очень жаль.
— И? — нетерпеливо вопросила я, до крайности разочарованная полученной информацией.
— Араэден несколько месяцев недвижимо лежал на алтаре. Мама старалась облегчить его участь, смачивая губы водой, ведь пить в его состоянии было убийственно…
А я бы поднесла чарочку… и не одну.
— Время шло, спасенный приходил в себя. С тихим хрустом сращивались кости, там, где гнила истерзанная плоть, появлялись участки здоровой кожи, кровь, что не переставая стекала из ран, вскоре остановилась, а после зажило и сердце. И в один день там, где были пустые, выжженные глазницы, появились два сверкающих кристалла…
Нервно сглотнув, вспомнила взгляд кесаря. Да, определенно те, кто желал отправить его в мир иной, приложили максимальные усилия для этого, но император все же выжил… А голову отрубить не догадались! И вот никогда не замечала в себе столь явной кровожадности, но учитывая все, что сей полутруп впоследствии сотворил в Рассветном мире, сейчас я очень сильно жалела, что убийцам великого Араэдена не хватило мозгов попросту отрубить ему голову! Болваны иномирные!
— В общем, он выжил, — подытожила я. — Дальше!
— Когда он встал, мама плакала от счастья, — прошептала Мейлина. — А кесарь молча смотрел на нее своими странными глазами, хмурясь от того, что не понимал ни слова. Мы научили его языку, мы поддерживали его, когда он делал первые шаги, мы были первыми, кто узнал: Рассветный мир — тюрьма для него.
Да… но тюремную камеру он превратил в личную резиденцию! В целый полностью подвластный ему мир! В общем, нахмурилась и слушаю дальше.
— Шли годы, — продолжала ведьма. — Араэден был лишен магических сил, но…
— Стоп! — Я вскочила. — Что значит: «лишен магических сил»?!
— В нем не было магии, — подтвердила Мейлина, — только невероятная живучесть.
А вот это было крайне любопытно. Ибо у меня имелись веские предположения, что один дар у кесаря все же присутствовал изначально.
— Мейлина, — я вновь опустилась обратно на перину, — еще раз — магии не было? Совсем?
Ведьма грустно улыбнулась и, отрицательно покачав головой, поведала:
— Араэден много раз пытался сотворить волшебство, но каждый раз терпел неудачу… Злился, приходил в ярость, но ничего не мог с этим поделать. Он говорил, что его сила осталась в Мире Света, а здесь он слаб, как последний эллар, что имеет лишь толику крови.
— «Эллар, что имеет лишь толику крови», — как зачарованная прошептала я. — Та Шерр убежден, что магия переходит по крови. Джашг доказал, что магия есть везде, но оба они в чем-то правы. Магия — жизнь, жизнь — это кровь… — я тяжело вздохнула и продолжила размышления вслух: — «Эллар, что имеет лишь толику крови»… Мейлина, возможно, перевод был неверен, и кесарь имел в виду, что был лишен сил и в нем сохранился лишь дар, переданный по крови. Дар от его отца либо матери. Ибо тот факт, что кесарь обладал даром, сомнению не подлежит.
— Дара не было, — возразила ведьма.
— Дальше! — потребовала я.
— Дальше? — Мейлина вдруг вытерла набежавшие слезы. — Дальше началась война… людей и магов.
— Смутные времена, — припомнила я из истории.
— Смутные… — ведьма опустилась на край столика, привычно обняла себя за плечи. — Они ворвались посреди ночи… обезумевшая толпа горожан, ослепленных яростью… В то время Араэден не стремился к власти, лишь искал путь домой, в тревоге за свою мать, что осталась в руках врагов. Он не рассказывал нам всего, но редкие обрывки фраз приоткрывали завесу его прошлого… И в ту страшную ночь Араэдена не было с ними, он вновь бродил по миру в поисках возможного пути в свой мир… К тому времени, когда он вернулся в наш дом, моя мать уже была убита, а я…
— Император ТаЭрхадан, архимаг, придерживался теории передачи магии по крови? — предположила я, поскольку парочка его указов среди прочитанных мною сегодня свитков имелась.
— Я и еще семь девушек, что были дочерьми магов, стали его наложницами, — подтвердила Мейлина.
— Как неоригинально!
Ведьма устало покачала головой, видимо, заново переживая те события.
— Что дальше? — не вынесла я тягостного молчания.
— Страшные времена, жестокие нравы, — прошептала Мейлина. — Люди были подобны стаду животных…
— Разве что готмирских, — в очередной раз перебила я ведьму, оскорбленная за весь животный мир, с которым меня познакомил мой папа. — Звери не бывают жестокими, — пояснила я, — прости, продолжай.
Гневный взгляд — и Мейлина вернулась к сухому и скупому повествованию, явно упуская многие факты и детали:
— Араэден вернулся. Сила его была равна силе сорока воинов, но что может физическая сила в сравнении с магией… он был пленен и заточен под стражу, окованный цепями. Однако цепи могут сковать тело, но не в силах сковать ум. ТаЭрхадан оценил возможности пленного и сделал его своей правой рукой.
Как же, как же, указ о назначении Араэдена Элларас Ашеро на должность управляющего тайной канцелярией мною также был прочитан. Сложно вообразить себе степень умственного помутнения этого самого ТаЭрхадана, умудрившегося возвеличить врага своего.
— Мог бы и левой ногой — в любом случае ТаЭрхадана ничего бы не спасло, — резонно заметила я.
— Это так. — Мейлина протянула руку к ближайшей свече, сжала пальцами фитиль, загасив ее. — Шли годы, и Араэден завоевывал власть. Как воин, как предводитель воинов, как государственный муж… А после…
— Дальше я знаю, — угрюмо сообщила ведьме. — Кесарь убил этого тупейшего мага и стал императором…
— …Прайды, — женщина вдруг рассмеялась. — Знаешь ли, Катриона, почему свое государство он назвал Прайда?
— Об этом летописи умалчивают. — Вот как раз проблемы наименования государств меня сейчас меньше всего волновали!
Мейлина захохотала, а затем просветила меня:
— Араэден сказал, что, погрязнув в междоусобной войне, королевства уподобились жадным львицам, что грызутся за гниющий труп лани… В его мире львиная семья именуется прайд, и название «Прайда» — это насмешка над всеми подвластными королевствами.