Игрушки для взрослых мужчин
Шрифт:
– Это одно и то же, – успокоил ее таможенник. – Прививки делают лишь здоровым кошкам.
Зяблик снова выглянул и узрел копающуюся в ридикюле хозяйку, у которой через минуту на щеках проявились багровые пятна.
– Ох, – ворчала Полина Давыдовна, – ох, ох... Я, видимо, забыла эту чертову справку в кухне на столе. Ох, ох, а без справки нельзя?.. Он очень здоровый кот. Просто не кот, а борец сумо!
Таможенник покачал головой.
– А подождите-ка, – вдруг вспомнила Полина Давыдовна, – Зяблик, я же давала тебе эту чертову справку, пока мы ехали в аэропорт, – и Полина Давыдовна стала вытаскивать кота из корзинки. Зяблик покорно помог ей это сделать и вылез сам.
В углу его плетенного убежища одиноко лежала любимая игрушка «фарфоровая мышь» и кусочек изжеванной кошачьей шоколадки. Больше ничего в корзинке не было.
– Я ничего не понимаю, ничего не понимаю, ничего не понимаю! – в глазах Полины Давыдовны блеснули слезы. – Куда делась справка от ветеринара?..
Скотчинская сердито проводила глазами двухэтажный аэробус, который взлетал в небо без них. Ее пустое место у окна, наверное, занято чьей-то сумкой с ноутбуком, подумала она.
– И ладно, – глядя сквозь прутья корзины на зевающего кота, мстительно сказала Полина Давыдовна.
– Будешь звонить Рэму?.. – поинтересовался Зяблик, поймав блоху.
– Я пошлю ему электронное письмо, – отмахнулась Полина Давыдовна. – Не волнуйся, предатель... Ах, Зяблик-Зяблик, что ты натворил?.. Ведь ты не увидишь Москвы, а я не увижу дочь и сыновей, – подъезжая к дому на такси, ворчала Скотчинская.
Зяблик спал.
Утро
Серые сумерки стали голубыми, и утро наступило внезапно.
– Ты что, не спала? Что случилось, Валь? – сзади неслышно подошла Гульшат. – Вижу, ты тут сидишь, – напарница опустилась на скамейку рядом и толкнула Валю плечом. – Не замерзла?
Валя кивнула:
– Замерзла.
– Я и вижу... Твой «чемодан без ручки», что ли, вернулся?.. Вот сволочь, а? Чего про деньги-то сказал?.. Ну не молчи только!
– Поздно оперировать, сказали, не будут мучить зря... Вот, в хоспис направление дали, – Валя вытащила мятый листок. – Смотри, «Белая Обитель» какая-то.
– А кто дал? – изумилась Гульшат.
– Врач Королева.
– Да пошла она, эта врач! – тихо и ожесточенно выплюнула Гульшат. – Что же это, а?.. Вальк, может, к бабке какой его свозить?
– Я тоже не верю, что нельзя его вылечить!
– И правильно, не верь, Валь... Что они, с ума посходили?.. В хоспис... Да разве он старик, чтобы в хоспис его отправлять?..
Они одновременно оглянулись на контейнеровоз, который проехал мимо них.
– Пойду, вдруг Антошка проснулся, – Валя взглянула на свой участок. – Я вернусь.
Гульшат кивнула. В глазах у нее стояли слезы...
Сбой в матрице
Нью-Йорк.
Аэропорт «Ла Гуардия», в котором Бармичев задержался на лишние сутки.
В небе над Штатами в течение получаса был уничтожен ракетой захваченный террористами самолет. По новому недавно принятому закону самолет был уничтожен вместе с пассажирами.
Вылеты отменялись один за другим, и в душном здании аэропорта царила тихая и сонная американская паника.
Бармичев слонялся по терминалам, сидел в зале, глядя на летное поле, читал, дважды побрился и раз пять выпил кофе... В номер гостиницы, предоставленной в связи с отменами рейса, он принципиально не поехал.
Наконец через сутки объявили время регистрации на самолет до Москвы, и пассажиры его рейса выстроились у стойки вылета в немую и депрессивную очередь. Мятые утомленные люди даже не переругивались...
«Сяду в кресло и сразу же засну!» – думал он.
Тяжелый самолет разогнался и взмыл в небо. Сон ушел. Кучевые облака в иллюминаторе отливали багровым.
Одно из любимых занятий – наблюдать за людьми в их естественной среде обитания – отвлекло его от грустных мыслей. Впередисидящая дама азартно строила глазки сразу троим представителям мужского пола, один из которых выглядел как дряхлый господин с повадками миллионера, а два других сонно моргали и даму в упор не видели.
– Разрешите посадить джентльмена на свободное место рядом с вами?.. – обратился к нему бортпроводник.
– Пожалуйста, – Бармичев встал.
– Можно я к окну сяду? – впился в него глазами пожилой джентльмен-кавказец. – И пакет дайте, а то меня тошнит.
Стюард принес бумажный пакет.
Красноватые облака в иллюминаторе сменили грязные обрывки туч.
– Если б летел на частном самолете, как это делает мой зять, было б меньше случайностей с террористами! – прихлебывая из стаканчика, посетовал джентльмен.
Бармичев кивнул и закрыл глаза.
«Я абсолютно забыл про теракт! – возмущение с головой накрыло его. – Вот так чужая жизнь нас совершенно не волнует. Через сутки напрочь забываешь о том, что было вчера. Что это, сбой в человеческой матрице или просто способ выжить?.. Не знаю».
Влад передвинул ногой сумку, там лежали подарки для дочери.
«Никогда в жизни не мечтал окунуться с головой в любовь. Моя жена – безупречная женщина, она и из туалета выходит с достоинством, как ни смешно это звучит. – Бармичев покосился на соседа, тот спал. – Тогда почему у меня чувство, словно, пока не встретил Валю – я не жил?! А ведь жил и был вполне счастлив... Почему же я хочу все разрушить? В уме ли я?..»
По бесстрастному лицу Бармичева трудно было понять, о чем он думает. А думал он не о работе, не о семье и даже не о себе. Влад думал о Вале. О том, что в его жизни может случиться максимум хорошего, если Валя любит его. И все хорошее уменьшается ровно в десять раз, если Валя не любит.