Игрушки дома Баллантайн

Семироль Анна

— Иди ко мне, Легран. Я объясню.

Мария смотрит на нее с ужасом, тянет Этьена назад.

— Не надо, пожалуйста, не надо! — шепчет она.

Молодой человек мягко отстраняет ее, подходит к Эвелин.

— Послушай меня. Я же знаю — ты услышишь, если захочешь, — начинает он.

— С меня довольно! — гремит чужой голос. — Ненавижу. Всех вас — одинаковых, правильных. Способных любить лишь подобных себе. Понимающих только друг друга. Отвергающих всех, кто не похож на вас. Ненавижу.

Скакун встает на дыбы, и Этьен с ужасом

смотрит на мертвых рыб и морских гадов, плавающих в толще воды, составляющей тело коня. И понимает, что через мгновение тварь подомнет его под себя и перемелет все кости мощными копытами.

— Ты же не женишься на чудовище, Легран? — печально звенит голос Евы — той самой, прежней Эвелин Фланнаган.

Что-то кричат за спиной близнецы. В ушах рокочет прибой. Качается перед глазами в толще конского копыта маленький бордовый анемон, стремительно увеличиваясь в размерах, приближаясь, затмевая собой грязно-серое небо.

* * *

— …Я же знаю — ты услышишь, если захочешь, — различает Этьен собственный голос, мотает головой, стараясь избавиться от тумана перед глазами.

Мария вырывает из кобуры на его поясе револьвер, отталкивает Леграна в сторону. Вскидывает руки, целясь в Эвелин. Щелкает взводимый курок.

— Сколько же горя от тебя, тварь! — всхлипывает девушка.

Скакун всхрапывает, трясет головой и поддевает ее мордой. Марию откидывает в сторону, словно тряпичную куклу. Она падает спиной на залитые дождем ступеньки крыльца и остается неподвижно лежать. Этьен бросается к ней, и Ева провожает его медленным взглядом.

— Предатель, — нежно шелестит прибой. — Лжец и предатель. Я тебя ненавижу.

Лицо Марии бледнеет, она прерывисто дышит, взгляд становится плавающим, замедляется и наконец замирает. Эвелин удовлетворенно кивает, похлопывает коня по шее, свистит и уносится прочь. Вслед за ней летит целый табун лошадей цвета морской пены. И в сотне ярдов от коней с глухим гулом над улицей вырастает водяная стена.

— Этье-е-ен!

Он успевает подтянуться, перебросить тело через подоконник и сгрести близнецов в охапку.

— К выходу! — кричит он, перекрывая шум воды.

Волна обрушивается на здания, хлещет в окна. Поток подхватывает Этьена и детей, течением выносит в дверной проем, волочет по коридору. Уровень воды быстро растет, приходится плыть, натыкаясь на мебель и брошенные вещи. Близнецы барахтаются, кашляют, Этьен тащит Уильяма за запястье, пробираясь к лестнице в парадной. Под ногами путается тряпье, Легран спотыкается, падает, скрываясь с головой, и отпускает мальчишку. Выныривает, тяжело дыша, в ужасе озирается.

— Сюда! — кричит Уильям за спиной.

Вцепившись в балясины перил, близнецы тянут к Этьену руки. Он гребет против потока,

цепляется за каменный столбик. Пальцы скользят, срываются, но дети хватают его за рубашку, удерживая на месте.

— Вверх… — хрипит Этьен, стараясь выровнять дыхание.

Втроем они добираются до четвертого этажа. Падают без сил на сухой, пыльный пол лестничной площадки. Уильяма рвет горькой морской водой, Этьен укладывает его к себе на колени. Ему хочется ободрить мальчишку, утешить его, но все, что он может, — просто положить ладонь на мокрые волосы и погладить. Сибил подползает к ним, обнимает и обмякает, тяжело дыша. Только тут Этьен замечает, что девочка держит во рту полотняный мешочек на шнурке, перекинутом через шею.

— Сибил, выплюни… Что это?

Она тут же прячет мешочек в ладонях.

— Это мое! Я должна беречь!

— Наше, — едва слышно поправляет ее брат, стуча зубами от холода.

Легран заставляет себя подняться, подойти к перилам и посмотреть вниз. Вода плещется на уровне второго этажа, успокаиваясь.

— Сидите здесь, — строго наказывает он близнецам. — Я сейчас вернусь.

Двери трех квартир на этаже оказываются незапертыми. Жильцы поспешно покинули их, услышав сигнал к эвакуации. Этьен проходит к окну, выглядывает на улицу, коротко ругается по-французски и спешит к детям.

— Привал, герои. Пойдемте со мной. Нам необходим хотя бы час отдыха.

Они забиваются в брошенную квартиру, стаскивают мокрую одежду. Этьен заворачивается в найденный плед, загоняет детей в кровать, укрывает двумя одеялами. Снимает с пояса флягу с коньяком.

— По большому глотку. Иначе простудитесь и заболеете.

Близнецы послушно отпивают, закашливаются, краснеют.

— Гадость! — вопят они наперебой.

— Лекарство, — строго возражает Этьен и хмурится: — Ну-ка, быстро оба руки показали!

Сибил и Уильям переглядываются и нехотя кладут руки поверх одеяла. Пододеяльник тут же пропитывается алым. С маленьких ладоней стекают тягучие темно-багровые капли.

— Лоа всемогущие… Где вы так поранились?

— Надо было рисовать, — отвечает Уильям. — Быстро. Но мы не нашли чем.

— А там оказались стекла, — робко добавляет Сибил.

Этьен качает головой, рвет на узкие полосы чистую простынь. Садится на кровать, осматривает порезы на ладонях детей. Смачивает коньяком кусок ткани, быстрыми движениями промокает ранки Уильяма.

— Щиплет! — сквозь зубы шипит мальчишка.

Сибил, видя реакцию брата, пугается. Забивается в угол кровати, прижимает кулачки к груди.

— Этьен, не надо! Мы друг друга полечим, это заживет очень скоро! — умоляет она.

Он пытается улыбнуться, закрепляя виток импровизированного бинта на запястье Уильяма.

— Я знаю, что вы особенные и можете друг друга лечить. Но сейчас у вас слишком мало сил. Давай лапки, надо обезопасить тебя от инфекции.

— Нет-нет-нет! — испуганно твердит девочка, готовясь заплакать.