Игры бессмертных (сборник)
Шрифт:
– Я тут кое-что прочитала! – сбивчиво забормотала она. – Тебе можно помочь!
Волк мигнул и отвернулся.
– Подожди! – пошла следом Кэт. – Я не сказала – спасибо!
Оборотень демонстративно шваркнул хвостом по стволу дерева, скрываясь в лесу.
Кэт в отчаянии сжала кулачки.
– Я люблю тебя! – крикнула она, вытянувшись в ту сторону, куда ушел зверь.
Лес прошелестел листьями мимолетного ветерка и смолк.
«Ну и пожалуйста!» – Теперь Кэт злилась сама на себя. Сколько раз давала себе зарок не вылезать вперед со своей любовью. Теперь
Она в сердцах пнула книжку и прямо в платье села на землю.
– Извини, ты что-то сказала? Я не расслышал.
Маленькой расправленной пружиной она вскочила на ноги.
Лицо оцарапано, светлые волосы разметались по плечам, куртку держит в руке, штанина порвана. Тряпичная повязка на ее руке… Так вот откуда ткань.
– Ты вчера забыла. – Николай положил к ее ногам черную сумку. – А я слышу, кто-то меня зовет. Подумал: кому бы это быть? Вроде бы для смерти еще рано.
Они стояли друг напротив друга, и она чувствовала, как ее качает из-за того, что сильно колотится сердце. И этот шаг она сделала только потому, что ее что-то толкнуло вперед. Нет, она не собиралась ничего повторять, просто каким-то непонятным ей образом оказалась в горячих объятиях. И он снова целовал. Целовал жарко.
– Я помогу тебе, – бормотала несуразное.
– Не надо, – смеялся он.
– Но я люблю тебя.
От этих слов ей становилось еще жарче. А Николай вдруг расхохотался, уткнувшись в ее волосы. Рассмеялся тяжело, словно смех с кусками плоти выходил у него из груди.
– Значит, все закончилось? – прошептала Кэт, не понимая, что с ним происходит.
– Все только начинается, – выдохнул он, снова жадно прижимая ее к себе. – Не боишься стать еще одной страничкой в легенде нашего рода, Катерина Слуцкая?
– Когда завершается одна легенда, начинается другая. – Говорилась глупость, неуместное, но других слов сейчас не было. – Я теперь тоже оборотень?
Кэт привстала на цыпочки, чтобы снова поцеловать его. Но он легко подхватил любимую под локти, поднимая до уровня своих глаз.
– Будем надеяться, что мы оба люди. Я не знал, что Жицкий один из моих преследователей. Их много, следят, чтобы я не нарушил проклятие Сфорцы. Тогда мировое зло покачнется… – Усмехнулся. Так тепло, так по-доброму. – Падет перед твоими прекрасными очами. Они думают, быть оборотнем легко, и сами суются под мои зубы. Не зная того, что лучше человека природа не придумала ничего.
От волнения Кэт бестолково гладила его по плечу, боясь поднять глаза. Так хотелось для него что-то сделать. Что-то очень нужное. Что такое ее любовь? Этого мало. Надо спасти, заслонить собой от горя.
– Вероятно, мне надо соврать, что все четыреста лет я ждал только тебя? – усмехнулся Николай.
– Не надо, – закрыла она его рот ладонью. – Сам говорил – это начало, значит, никто никого не ждал.
Николай осторожно поставил Кэт на землю, повернулся к верхушкам деревьев.
– Полнолуние завтра. Сегодня будет пасмурно. Думаю, день перерыва у меня есть. А то, может, и целая вечность.
Он подхватил ее сумку, собрал книги и широко зашагал прямо через кусты. Егеря, столпившиеся у выхода из парка, с удивлением встретили появившуюся пару.
– А вы что здесь делаете? – накинулся на них старший.
Кэт засмеялась от беспомощности этого вопроса и побежала вперед, увлекая Николая за собой. Лесничие расступались перед ними.
Елена Усачева
Таинственное королевство
Гончая рвалась с цепи, хрипела, душила себя. От старания у нее вываливался язык. На губах закипала пена ярости.
– Уймись!
Сапог пнул псину в брюхо, заставив завизжать, закрутиться на месте. Собака начала кусать взорвавшийся болью бок, отчего еще яростней захрипела.
– Вот бестолочь! – Иван занес ногу, чтобы ударить пса еще раз.
– Эй! Хозяева! – Тонкий голосок заставил Ивана вздрогнуть.
Сжавшаяся псина глянула на хозяина, поняла, что продолжения экзекуции не будет, благодарно заскулила, замахала хвостом.
Иван медленно поднял голову, успев скорчить недовольное лицо.
Над плетеным забором виднелась серая горбоносая голова кобылы, ее черный злой глаз. Животное недовольно жало уши, подбирая морду, чуть поддергивало повод. Трензель тонко звякал.
– Здравствуйте!
Верхом на серой в гречку кобыле сидела маленькая стройная девушка в темно-синей бархатной амазонке, изящную головку украшала охотничья шляпка с фазаньим пером. Все в девушке было небольшим и аккуратным. Ладная фигурка с еле выделяющейся, обтянутой корсетом грудью, узкая шея, тонкое лицо, насмешливые светлые глаза, маленький носик с горбинкой, бледный четко выписанный рот, еще по-младенчески чистая, словно омытая росой кожа, темные длинные волосы, собранные на затылке в тяжелый узел. На щеках румянец волнения.
Иван ногой отодвинул от себя собаку и пошел к загородке. Девушка с готовностью протянула руку в желтой кожаной перчатке.
– Здравствуйте, – во второй раз воскликнула она, словно выполняла ритуал, после которого ей должны ответить.
– Ольга! – Иван старался придать своему голосу мягкость, но все равно выходило грубо. Он был не рад визиту. – Что заставило вас подняться в такую рань?
– Собаки! Такой шум, на всю губернию слышно. – Ольга улыбалась, ее губы чуть по-драгивали – она чувствовала неловкость ситуации. – Ваши гончие самые голосистые в округе! Вы собираетесь на охоту? Возьмите меня с собой. Обещаю не мешать!
Собаки за спиной Ивана, словно разобрав знакомое слово «охота», взвились в клетках, застонали, заголосили. Послышались грубые окрики егерей.
– Помилуйте! – Иван пытался изобразить добродушие голосом, но Ольга только еще больше закусывала губу, взгляд ее становился рассеянным. – Женщина на охоте не к месту. Да и не простая у нас охота. Слышали про васильевского оборотня? Местные вроде бы загнали его в ловушку. Мы идем на подмогу. Наверняка обыкновенный волк. Но, говорят, уж больно много народу задрал. Оставлять в живых такого нельзя.