Игры Немезиды
Шрифт:
Выражение обиды скользнула по лицу Наоми и пропало раньше, чем Алекс успел осознать это. Ему становилось не по себе, когда Холден выталкивал Наоми из зоны комфорта и даже не замечал, что натворил. Впрочем, она опомнилась еще до того, как вмешался Амос:
— Придется тебе и дальше ждать повода, кэп. У меня дело спешное. Умерла одна леди, с которой я, бывало, проводил время. Мне просто нужно убедиться, что все так, как кажется на первый взгляд.
— О, как жаль! — проговорила Наоми, а Холден одновременно с ней спросил: .
— Ты должен позаботиться о ее имуществе?
— Ну да, что–то в этом роде, — кивнул Амос. — Словом,
На минуту в комнате стало тихо.
— Но ты собираешься вернуться? — спросила Наоми.
— Собираюсь, — ответил Амос.
Алексу подумалось, что это честнее, чем «да». Амос собирается, но случиться может всякое. Ни на «Кенте», ни на «Роси» Алекс не слышал от механика рассказов о Земле, кроме как в самых общих словах. Пилот гадал: то ли прошлое его не стоило упоминания, то ли было слишком болезненной темой для разговоров. Зная Амоса, он допускал, что причиной могло оказаться и то и другое сразу.
— Хорошо, — произнес Холден. — Ты только скажи, сколько тебе надо.
Они быстро договорились и сделали перевод через ручные терминалы. Амос, ухмыльнувшись, хлопнул Алекса по плечу.
— Ну вот. Квартира целиком твоя.
— Когда летишь? — спросил Алекс.
— Примерно через час. Пора уже идти.
— Хорошо, — отозвался Алекс. — Береги себя, приятель.
— Само собой! — бросил Амос и вышел.
Оставшиеся трое молчали. Холден выглядел ошеломленным, Наоми случившееся как будто позабавило. Алекс чувствовал себя нечто среднее.
— Ну, он меня удивил, — заговорил Холден. — Как думаете, с ним ничего не случится?
— Это же Амос, — напомнила Наоми. — Я больше беспокоюсь за тех, кого он собрался проверять.
— И то верно, — признал Холден и развернулся на стойке лицом к Алексу. — Так или иначе… Ты, говоришь, что–то надумал?
Алекс кивнул. «Я думал о том, как трудно разбивать семью, — хотел сказать он, — и о семье, которую я уже разбил, и что мне надо повидаться с бывшей женой и попробовать как–то разобраться, кто мы друг другу и что натворили». Впрочем, сейчас все это прозвучало бы смешно.
— Да я вижу, что мы надолго встали в док, и подумываю слетать на Марс. Проверить, как там моя берлога.
— Хорошо, сказал Холден. — Но ты ведь вернешься к окончанию ремонта, а?
Алекс улыбнулся.
— Собираюсь.
Глава 3
Наоми
Стол для голго был готов к игре, первая и вторая мишени еще нетронуты. Поле пока пустовало. Гулкие басы из большого зала «Блоуи–Блум» докатывались вибрацией палубы и рокотом, который не мешал разговору. Наоми взвесила в ладони стальной шарик, нащупывая зыбкое, разное на каждой станции соотношение массы с весом. Напротив нее ждали Малика и еще несколько ремонтников. Одна из них пила «Блу-мини» — ярко–лазурная жидкость испачкала ей губы как помада. Наоми не играла в голго три… нет, четыре года, а эти упражнялись каждый четверг. Она снова взвесила шарик, вздохнула и запустила. Шары противников тут же метнулись наперехват.
Так играют против новичков. Наоми давно не тренировалась, но и новичком не была. Стол обозначил окончание хода, и отметка Наоми появилась далеко за разделительной линией. Ее команда разразилась приветственными криками, команда Малики застонала. Все улыбались. Игра была дружеской, хотя дружили между собой здесь не все.
— Следующий, следующий, — закричал кто–то из новых товарищей по команде, махнув Наоми широкой бледной ладонью. Его звали Пэр или Паар — что–то в этом роде. Наоми вернула себе стальной шар и перебросила ему. Парень улыбнулся, мельком окинув взглядом ее фигуру. Не светит ему, поганцу. Наоми отступила, и Малика придвинулась к ней.
— Ты хватки не потеряла, — похвалила она.
Голос у нее был красивый — акцент Цереры накладывался на более резкие тона глубинного Пояса.
— Я много играла, когда была здесь в прошлый раз, — сказала Наоми. — Если чему научилась в молодости, уже не забудешь, да?
— И захочешь, а не забудешь, — засмеялась Малика, и Наоми рассмеялась вместе с ней.
Малика жила в комнатах тремя уровнями ниже и в тридцати градусах по направлению вращения от клуба.
В прошлый раз, когда Наоми гостила у нее, стены были затянуты шелком с коричнево–золотистым узором, а воздух пах палочками из искусственного сандала, не засорявшими воздуховоды. Наоми две ночи провела в спальнике на палубе, засыпая под резкую музыку и тихие голоса Малики и Сэм. Только теперь Сэм нет в живых, Наоми вернулась вместе с Джимом, а человечество получило в наследство тысячи солнц в двух годах пути под тягой. Смеясь вместе с Маликой и ее командой, Наоми сама не знала, чему удивляться: насколько сильно все переменилось — или насколько мало.
Малика тронула Наоми за плечо, наморщила лоб.
— Бист ажа?
— Просто мысли, — отозвалась Наоми, с трудом подстраиваясь под ритм астерского сленга.
У нее заржавели не только навыки игры в голго.
Малика опустила уголки рта, а игроки у стола разразились криками восторга и отчаяния. На миг Сэм как будто тоже мелькнула среди них. Не как живая женщина — рыжеволосая язва, то и дело вставляющая в речь детские словечки вроде «бо–бо», говоря о пробитом метеоритом корпусе. Как память о месте, которое она раньше занимала, и как общая мысль двух женщин: кого–то не хватает.
Паар, или Пэр, передал удар следующему — Сакаи, новому главному инженеру. Противники насмешливо хлопали его по спине. Наоми подошла оценить потери. Ей было на удивление уютно в кругу астеров — и только астеров. Она любила свою команду, но та состояла из двух землян и марсианина. Случалось, Наоми выпадала из их разговоров.
Джима она почувствовала, не оборачиваясь. Все игроки как один уставились через ее плечо. В округлившихся глазах плескалось волнение. Никто этого не сказал, но все равно было слышно: «Смотрите, смотрите, Джеймс Холден!»
Так легко было забыть, кто такой Джим. Человек, который начал две войны и сыграл немаловажную роль в окончании обеих. Человек, который провел сквозь Кольцо первый пилотируемый корабль — по крайней мере, первый из выживших. Который побывал на чужой базе в центре Медленной Зоны и вернулся назад. Который пережил катастрофу на станции Эрос и гибель «Агаты Кинг». Который ступил на поверхность Новой Терры — первой человеческой колонии на нечеловеческой планете — и выковал для нее хрупкий, ненадежный мир. Наоми почти стеснялась того, как люди реагируют на появление Холдена — того, который мелькал на экранах и в новостях. Она–то знала, что Джим — совсем не Джеймс Холден, но какой толк об этом говорить? Есть вещи, которые остаются тайной, сколько о них ни болтай.