Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
Они спустились в подземный океанариум, расположенный под торговым центром. Его залы были оформлены в виде прохладных, едва освещённых подводных гротов, а за толстыми стёклами гигантского бассейна плавали самые разнообразные рыбы! Гюссхе и С’хленн, позабыв обо всём, рассматривали причудливых обитателей глубин, а Хаффи, как заправский экскурсовод, давал комментарии, раскрывая тайны подводных созданий. Гюссхе и раньше считала своего будущего супруга удивительным, но сегодня окончательно уверилась в том, что Араши знает обо всём на свете! Он легко и непринуждённо разбивал те стены, что она пыталась выстроить вокруг своего сердца, и ей становилось
Когда они вышли из рукотворных гротов, солнце стояло в зените и блаженная прохлада сменилась палящим зноем, так что они нашли прибежище в тенистом парке, который спускался к океану полукруглыми ярусами.
– Люди не станут смотреть на нас, как на диковинку? – Поделилась своими опасениями Гюссхе. Араши отдал жадному С’хленну своё мороженное и пояснил:
– В Империи моего отца рядом живут множество представителей самых различных разумных созданий. Наш облик не станет причиной для беспокойства.
– Это очень странно.
– Хсаши жили в глубокой изоляции много веков, а в связи с особенностью размножения нашего народа, другим видам выжить в подобной конкуренции не представлялось возможным. В Мэру нет ни одной цивилизации, способной за какие-то сто лет едва ли не умножить свою численность.
– Я не заметила удивления в лицах домашних слуг, когда они увидели своего владыку слегка… изменившимся после долгого отсутствия.
Араши неопределённо хмыкнул, отдавая честь её внимательности, но всё же сказал:
– Генетические улучшения во внешности давно уже вышли из моды, но всё ещё встречаются, в основном являясь прерогативой богатых и избалованных представителей высшего общества. Ничего особенного.
Погуляв по парку и полакомившись сладостями они спустились к пляжу, где Гюссхе, сняв мокасины, смогла пройти полосой прибоя, чувствуя, как нагретые за день волны ласково касаются её ног, как просачивается между пальцев мягкий и мелкий морской песок. В воздухе стоял необычный запах, сочетающий в себе ароматы соли и йода, а в небе над неспешно гуляющими людьми парили большекрылые белоснежные птицы, время от времени выкликая резкими высокими голосами.
– Это парусники, – сказал Араши, провожая их взглядом. – Их крылья ловят даже малейший ветерок, поэтому, наблюдая за поведением этих птиц можно с лёгкостью предугадывать погоду.
Это был удивительный день! Гюссхе узнала много нового и интересного не только об Араши, но и о себе. Оказывается, ей очень нравилось вот так гулять берегом океана, рассматривать выброшенные волнами перламутровые, хитро закрученные спирали ракушек… и слушать голос Хаффи. Мягкий, низкий, глубокий голос, который уже давно преследовал её во снах, о которых она никогда и никому не сможет поведать. Она увидела, как улыбается измученный несправедливостями жизни Касам, отныне предпочитавший иное имя. Но разве в имени дело? Или в Араши, который с лёгкостью подхватывает ребёнка на руки, делая вид, будто хочет швырнуть его в море, но в самый последний момент, вырвав испуганный вскрик, ловит и прижимает к себе, весело рассмеявшись?
Он был странным, непонятным и опасным противником, но почему Гюссхе так хочет дотронуться до него и ощутить ответное прикосновение? Почему его горячие руки уже не кажутся ей отвратительными, но желанными? Кончики пальцев заныли, словно
Гюссхе невольно вздрогнула, поймав его серьёзный взгляд. Оказывается, он некоторое время рассматривал её, а она слишком задумалась, чтобы заметить это. Выдавив вежливую улыбку, она прошла мимо, едва коснувшись его плеча и еле заметно вздрогнула – словно разряд молнии проскочил между ними. Заметил ли это сам Змееглазый?
Когда-нибудь она сможет решить, наконец, чего хочет больше – убить Араши, или упасть в его объятия.
Поздний ужин накрыли на белокаменной террасе с видом на океан. С’хленн, уставший от впечатлений, тихо посапывал в соседней комнате, заботливо укрытый мягким пледом. Золотистый свет свечей, совсем не такой, как во время ритуала, рождал багровые отблески в бокалах, наполненных изысканным, дорогим вином. Гюссхе никогда раньше не пробовала ничего подобного! Еда была экзотически великолепна, вино чуть пьянило, но не смешивало сознание, оставляя лёгкость в мыслях. Араши вдруг встал и направился к перилам балкона, проследившая за ним взглядом Гюссхе увидела, что Хаффи неверно держится на ногах, несмотря на то, что так и не пригубил от своего бокала. Внезапная тревога заставила женщину подняться и встать рядом с ним. Араши молча смотрел на ночной океан, по которому серебристым мистическим мостом пролёг таинственный лунный свет. Гюссхе решилась:
– Не стоило так быстро вставать после болезни, Хаффи. Возможно, было бы лучше…
Змееглазый медленно повернулся к ней и Гюссхе стоило огромного труда, чтобы не отшатнуться. Тьма клубилась на золотом донце, мучительная, звериная мука, от которой не было спасения. Она изводила душу, заставляла вскакивать ночью в холодному поту от собственного крика и тогда Гюссхе поняла, наконец, как тяжело то бремя, что Араши добровольно взвалил себе на плечи и не было рядом никого, кто мог бы просто обнять и утешить. Доверчивая любовь С’хленна немного согрела его, но Змееглазый, как и все мужчины, был жаден. Ему не хватало этого тепла, он тянулся к пламени, понимая, что безжалостный огонь заставит его коротко вспыхнуть и погаснуть вовек, но не мог остановиться. Уже нет.
Заметив её тревогу, Араши криво усмехнулся:
– Хсаши не пойдут за слабым лидером. Этому народу нужен тот, кто проведёт их через все трудности, а если нужно будет – пожертвует своей жизнью. Только так.
– Скажи правду, Хаффи. Ты начал эту войну не потому, что я просила у тебя три тысячи жизни в свадебный подарок, верно?
– Конечно нет. Я был бы плохим Императором, если бы не думал о будущем хсаши. Нам нужны эти земли. А твоё желание, моя милая, лишь опередило события. Ты разочарована?
Гюссхе молча покачала головой. Горячая ладонь скользнула по её щеке, чуть задержалась, когда Араши подушечкой большого пальца коснулся её губ, нежно, почти невесомо, провёл, заставив почувствовать себя беспомощной и слабой. Но мгновение минуло, и Хаффи с сожалением опустил руку, не встретив ответного порыва. Гюссхе сказала:
– Нужно вернуться в комнату.
Возможно, она ожидала, что он прислушается к ней, однако Араши продолжал стоять и смотреть на неё тем самым непонятным, странным взглядом, который заставлял щёки Гюссхе жарко алеть, а губы – трепетно вздрагивать.