Игры разума
Шрифт:
– Марк, мне нужна твоя помощь, – голос Константина прозвучал тише, чем он ожидал. – Ты должен взглянуть на эти фотографии. Там что-то есть, что-то, что я упускаю.
Секунды молчания на другом конце линии сменились приглушённым выдохом.
– Ты наконец готов взглянуть на это не как на случайный набор убийств? – спросил Марк, будто заранее зная, о чём пойдёт речь. – Привози. Я тебя ждал.
Константин закрыл папку с фотографиями, ощущая, как давление и тревога постепенно перерастают в глухую решимость. Слишком долго он пытался держаться в стороне, убеждая себя, что прошлое
Он вновь поднял взгляд на зеркало в конце комнаты, где тусклый свет уличного фонаря вырисовывал его отражение. Лицо, усталое, покрытое тенью переживаний, глядящее вглубь, туда, где память о Веронике боролась с мрачными тайнами.
Ему нужно было сделать выбор. Оставить всё, принять тени прошлого и двинуться дальше – или вновь открыть старые раны и погрузиться в эту бесконечную игру, где он был пешкой, охотником и жертвой одновременно.
Константин глубоко вздохнул, подхватил пальто и шагнул за порог, оставив за собой тишину комнаты и фотографии, которые, казалось, затаив дыхание, ждали его возвращения.
“Время разгадывать загадки” – прозвучало в его голове, словно чей-то тихий шёпот, зовущий в опасную неизвестность.
Константин вышел на улицу, где тёмное осеннее небо нависало над городом, как плотно затянутая крышка. Свет фонарей, пробиваясь сквозь густой туман, лишь едва выхватывал очертания домов. Город спал, и это ночное спокойствие казалось ему обманчивым – как будто под поверхностью бурлило что-то тёмное и опасное.
Машина Марка стояла у угла старого склада на окраине города. Константин вышел из автомобиля и направился к нему, чувствуя, как холод пронизывает до костей, но не обращая на это внимания. Это была их старая встреча – на пустынной улице, в окружении серых стен. Они провели здесь не один вечер, обсуждая громкие дела, и каждый раз атмосфера этих мест оказывала странное воздействие, словно пробуждая в них чувство преследования.
Марк стоял у входа, скрестив руки на груди, в его облике читалась привычная уверенность и спокойствие. Он, как всегда, был собран и насторожен, как и положено криминалисту, привыкшему замечать мельчайшие детали.
– Знал, что ты вернёшься, – сказал он, не дождавшись приветствия.
Константин пожал ему руку, коротко кивнув. Они вошли в здание, где Марк разложил свои инструменты и светодиодный фонарь, создающий мягкое, ровное освещение. На стене висела карта с отмеченными красными крестами местами преступлений, а рядом – фотографии жертв.
– Ты говорил, что убийца оставляет послания для тебя, – начал Марк, глядя на карту. – Эти кресты не просто точки. Ты видишь, как они выстраиваются?
Константин прищурился, глядя на карту. Линия, которую создавали метки, действительно казалась слишком осмысленной, чтобы быть случайной.
– Словно оставляет за собой путь… – пробормотал он, чувствуя, как тревога усиливается.
– Именно. Это словно… маршрут. Каждое место указывает на следующее, и, по всем признакам, цель этой игры – привести тебя к её финалу. Но, что более странно, – Марк указал на фотографии, – эти знаки,
Константин молчал, поглощённый мыслями, пока не заметил на карте ещё одну деталь. Место, где их путь должен был завершиться. Оно находилось на окраине города, в заброшенной части, где когда-то был старый парк.
– Он ведёт меня туда, где мы с Вероникой встретились в последний раз, – сказал Константин, чувствуя, как слова выходят медленно, будто вытягиваются из него с усилием.
Марк внимательно посмотрел на него, и, хотя ничего не сказал, Константин понял – его друг знал, что эта встреча может стать последней.
– Идти одному опасно, Константин. Тебя туда ведут не просто так. Уверен, ты понимаешь это.
Константин тяжело вздохнул. Он чувствовал, что путь, по которому его ведёт убийца, не просто улицы города. Это путь через его прошлое, по давно забытым ранам и воспоминаниям.
Константин долго смотрел на карту, словно надеясь, что из разбросанных символов внезапно проявится что-то ясное. Место, куда вели эти знаки, и правда напоминало его собственный путь, путь к тому дню, когда всё изменилось. Ему не хотелось говорить это вслух, но он чувствовал – убийца знал о нём слишком много.
– Думаешь, он знает про тот вечер? – спросил Марк, следя за его взглядом.
Константин не ответил. Прошлое, казалось, шагнуло из тени прямо к нему, поджидая у самого края памяти. Тот вечер был единственным, о котором он предпочитал никогда не вспоминать. Вероника ушла тогда внезапно, исчезнув в тот самый парк на окраине. Он никогда не узнавал, что именно там случилось, но тень этого вечера теперь, казалось, преследовала его.
– Если он использует это место, значит, у него есть ключ, – сказал Константин, наконец, отрываясь от карты. – Он подбрасывает детали, играя со мной. Возможно, ему нужно, чтобы я снова пережил это, чтобы вернулся в ту точку.
Марк внимательно слушал, не перебивая. Константин всегда ценил в нём умение молчать, когда другие говорили бы, пытаясь найти подходящие слова. Это молчание – не для утешения, но для того, чтобы дать сосредоточиться.
– Что теперь? – спросил Марк.
– Теперь? – Константин коротко усмехнулся. – Теперь я пойду туда, где он меня ждёт. Если он оставил ещё одну зацепку, значит, хочет, чтобы я последовал за ней. Я слишком далеко зашёл, чтобы остановиться.
Марк нахмурился, затем неохотно кивнул.
– Знаешь, что бы я сделал на твоём месте? – спросил он наконец. – Я бы позвал кого-то ещё. Тебе нужна поддержка, если это личная игра, Константин. Она может оказаться опаснее, чем кажется.
– Марк, – Константин положил руку на его плечо, – ты знаешь, что эта игра касается только нас двоих. Чем глубже я вовлечён, тем больше он оставляет для меня следов. Я должен идти один.
Марк кивнул, хотя на лице его читалась тревога. Он знал, что переубедить Константина невозможно. Они оба это знали.