Игры с богами
Шрифт:
– Никто нас не вытягивал! – даже обиделся Игорян. – Это было моё желание. Потом уже я Лёху заинтересовал и Славика подбил.
– И часто ты в свои научные походы таким составом ходишь?
– Никогда не ходил, – мой друг, похоже, растерялся. – Существует уже отработанный штат для таких экспедиций.
– А сейчас, почему, этого штата нет?
– Ну, тема уж больно щепетильная. Да и подумал я, что малым составом удобнее.
– Подумал, или тебя подтолкнули к этому?
– Да, кто меня мог подтолкнуть? Я, что, коза
– Для хранителей мы все – козы на верёвочке.
– Что-то, сомнение меня берёт. С чего бы это мы хранителям понадобились?
– Им, вообще-то, он нужен, – Темичи ткнул в меня своим худым узловатым пальцем. – А вы – дело второстепенное.
– Он? А он тут причём?
– Я же говорю, что хранителей понять невозможно. Может, и на вас тоже у них планы есть, но он – обязательно. Собирайтесь быстрее. Я на улице подожду.
Мы быстро собрались и вышли из дома. Шаман ждал нас, выпрямившись во весь свой рост и глядя на утренний лес, ещё не просохший от росы, блестевшей, словно драгоценные камни в свете просыпающегося солнца.
– Пойдёте туда, – махнул он рукой. Если не будете нигде задерживаться, к вечеру будете у озера.
– Э нет! – возмутился Лёха. – Ты обещал нам рассказать дорогу, а не направление показать. Сейчас уйдём, незнамо куда, и плутать будем.
– Не будете, – убеждённо ответил Темичи. – Если туда пойдёте, обязательно к озеру выйдете. Хранители не дадут вам с дороги сбиться.
– Это так? – повернулся Игорян к Адушу.
– Раз кам Темичи говорит, значит, так и есть, – пожал плечами охотник.
– Всё, – отрезал шаман. – Идите.
Словно потеряв к нам всякий интерес, он резко развернулся и ушёл в дом. Адуш проводил его взглядом и первым пошёл в лес.
Через лес мы шли, то звериными тропами, то, просто продираясь через густой подлесок. Даже Буран не игрался, а молча шёл рядом с охотником, только временами останавливаясь и принюхиваясь к чему-то. Несколько раз приходилось огибать по большой дуге крупные завалы бурелома, так что, даже, Игорёха стал волноваться о том, насколько правильно мы идём. Не говоря, уже, про нас с Лёхой. Я, например, был почти уверен, что после последнего бурелома мы свернули совсем не туда.
– Зря вы переживаете, – проговорил Адуш, видя, как мы неуверенно поглядываем по сторонам. – Мы правильно идём.
– Откуда ты знаешь? – удивился Игорян. – Тебе что-то шаман рассказал?
– Нет. Просто я чувствую уверенность. Если сверну, то тут же мной беспокойство овладевает, пока я на нужный курс опять не вернусь. Нас ведут.
– Кто?
– Избранные, наверное.
– Мракобесие какое-то, – уже привычно проворчал я. – И, самое любопытное, что мы во всём этом принимаем участие.
– Ага. И, особенно, ты, избранный ты наш.
– Хватит уже, – мне было не до шуток.
– Да, ладно, расслабься, – рассмеялся Лёха. – Шаман жути нагнал, а ты и повёлся.
– Расслабишься тут! – я в раздражении сплюнул, чего, обычно, никогда не делал. – Мне, например, совсем не нравится, что меня используют. Эти хранители рассматривают нас, как инструмент для своих дел или замыслов. А мы идём к ним, как на поводке.
– Никто не сможет заставить нас делать то, чего мы не захотим. Придём к ним, постараемся увидеть артефакт, рассмотрим, подробно запишем, сфотаем и уйдём. Всё!
– Если прав Темичи, что нас сюда приехать подтолкнули, то и дальше подтолкнут. И будем мы делать то, что от нас требуется, как миленькие.
– Да ерунда всё это! Никто меня на эту экспедицию не толкал. Ерунду городит ваш шаман.
– Кам Темичи никогда не городит ерунду, – вступился за шамана Адуш. – Он очень сильный кам. Поэтому его даже хранители к себе допускают. Ни один кам больше не может с хранителями говорить.
– То, что он фокусник хороший, это правда, – вспомнил я призраков, с которыми Темичи беседовал ночью. – И лечит отлично. Мне дипломированные врачи помочь не могли, только руками разводили, а он веничком потряс и всё. Здоров. Хоть опять на медкомиссию и в армию.
– Он не фокусник, он – кам. Поэтому и лечить умеет. А врачи ваши не камы, поэтому у них ничего и не получается.
– Много ты знаешь, – мне вспомнился наш афганский госпиталь, где измотанные врачи с воспалёнными от бессонницы глазами сутками не отходили от хирургических столов во время операции по взятию Грозного. – Врачи тоже лечат.
– Что же тебя не вылечили?
– Вылечили. Только хромоту убрать не смогли.
– А кам Темичи смог.
Большой овраг с очень крутыми склонами преградил нам дорогу. Мы сгрудились на его краю и с опаской поглядывали вниз.
– Нужно обход искать, – почесал в затылке Адуш. – Больно глубоко, и склоны крутые. Слезть, может, получится, а, вот, залезть, уже никак.
– Вот и посмотрим, насколько хранители в нас нуждаются, – усмехнулся Игорёха. – А ну-ка, почувствуй, в какой стороне обход искать.
Охотник озадаченно посмотрел на нас, пожал растерянно плечами и, потоптавшись на месте, неуверенно ткнул рукой вправо.
– Нам туда.
– Уверен?
– Да.
– Что-то не чувствую я в твоём голосе уверенности.
– Нет, – уже твёрже произнёс Адуш. – Туда надо.
– Ну, раз ты так считаешь, пошли туда.
Мы двинулись вдоль оврага, временами поглядывая, как осыпающиеся под нашими ногами комья земли летят вниз. Идти оказалось недалеко. Спустя километр наткнулись на толстое дерево, упавшее так, что образовался этакий мосточек. Охотник подошёл к нему, залез на осклизлый от лишайника ствол, подпрыгнул несколько раз, проверяя прочность, и, быстро, придерживаясь за вертикально торчащие ветки, перебежал на ту сторону. Следом за ним перешёл и Буран.