Их безумие
Шрифт:
Выясняется, что у них с Керри есть парочка совместных уроков. Это хорошо. Рэй садится на заднюю парту и все занятие не сводит с нее глаз. И не может понять, что такого в ней? Что так цепляет?
Почему только о ней думает?
Почему ее в снах видит?
Почему ее хочет?
До боли, до темных пятен перед глазами?
Словно с ума сошел в одну секунду. Помешался.
Может, по наследству его поганому какая зараза передалась? Может, он в мать? Говорил же старый скот, что
В отличие от брата, Шона.
Тот да. Тот, бл*, Уокер. Натуральный. Самой херовой, первой прогонки.
Бросил его, гад, одного.
Мысли о брате привычно будят зверя.
Рэй опускает глаза, стараясь унять себя, не пугать учителя и однокурсников бешеным, диким взглядом.
А затем опять упирается в худую напряженную спину девушки с темными, короткими волосами, непослушными кудряшками падающими на острые плечи.
Наваждение, бл*. Одержимость.
Как-то в автосервис к нему забегает Мисси, привычно лапает за задницу, подмигивает на продавленный диванчик в углу мастерской.
Но Рэй, ни слова не говоря, вышвыривает девку прочь, хотя раньше от бесплатного секса не отказывался. А здесь как отрезало. Только блевать тянет от одной мысли о том, что засунет член в эту потаскуху.
Дома все так же весело, и даже еще веселее, потому что папаша решил остепениться и привел на постоянное место жительства известную всему городу шалашовку.
И даже каркнул, что она теперь Рэю вместо матери будет. За что тут же огреб от взбешенного сына ремнем с металлической пряжкой по роже.
Уокер стоит над матерящимся скулящим телом, дышит, успокаиваясь, смотрит на визжащую подстилку так, что та затыкается моментом, а затем уходит к себе.
Отца он давно уже не боится, лет с тринадцати, когда впервые дал ему сдачи. Смотрит с омерзением, как на таракана. Сдерживается, чтоб не раздавить, прекрасно понимая, что пойдет тогда к Шону в тюрягу.
Но иногда сил не хватает. Вот как в этот раз.
Заначки под матрасом не обнаруживается. Похоже, папаша порылся, говнюк старый.
Рэй заваливается на кровать, прикуривает, привычно перебирая воспоминания в голове.
Он опять сегодня сидел с ней в одном классе, смотрел. Облизывал взглядом напряженную спину, скрещенные под стулом изящные ступни. Она поводила плечами, ежилась. Но не оборачивалась. Может, вообще его не замечала.
Она мало кого замечала, девочка Керри. Училась, работала, занималась спортом.
А вот ее очень даже замечали.
И не только он, Рэй.
Всю неделю он с диким бешенством ловил масляные, настойчивые взгляды парней из класса, направленных на его куклу.
Это она ничего не видела.
Он видел. И зверел. И понимал, что надо что-то делать, потому что еще чуть-чуть – и придется ее силой отбивать. В принципе, он был не против, но только Керри пока что была не в курсе.
Что она – его.
И вполне могла повестись на какого-нибудь мажористого придурка. Мочи его потом в унитазе… А вдруг он ей понравится?
Мысль, что его Керри может обнимать кто-то другой, привычно отдает безумием. В такие моменты Рэй забывает, что девчонка еще не его, что она, может, вообще ничего с ним общего не хочет иметь.
Все происходящее напоминает какой-то бред, дикость.
Но это безумие сладкое, таким сладкое! Особенно, когда Рэй закрывает глаза и представляет ее, тонкую, изящную, рядом с собой. Представляет, как целует ее, какие у нее губы на вкус, как она стонет, дрожит, гнется в его руках…
В такие моменты забывается все. Окружающий дерьмовый мир. Полная безнадега, беспросветность в будущем. И кажется, что вот оно, тепло, совсем рядом.
В руках маленькой большеглазой девушки.
В библиотеку Рэй прется исключительно по дурости.
Накануне опять пялился на нее в столовке, опять спалился. Но взгляда не отвел, продолжал смотреть, пока кукла удивленно таращила на него глаза. Похоже, только сегодня и заметила его, раньше в упор не видела.
Потом заметил, что Керри разговаривает с каким-то говнюком недалеко от шкафчиков, подошел ближе, услышал, как она приглашает невзрачного очкарика в библиотеку, чего-то про книжки затирает.
А тот, довольный, ни разу ей в лицо не посмотрел, гнида. Только на титьки пялился. И кивал, паскудина, кивал, радостно так.
Конечно, до библиотеки смертник в тот день не дошел. Встретил за углом очень злого Уокера, получил по очкам.
А Рэй на психе рвется выяснять отношения с ни о чем не подозревающей Керри.
Вот только уже в самом помещении притормаживает, растеряв весь запал. Может, стены повлияли, хер его знает.
Библиотека уже закрывается, его кукла совсем одна.
Рэй, припомнив неудачливого героя-любовника, осознает, почему тот решил прийти так поздно. Не иначе, рассчитывал как раз застать миленькую библиотекаршу одну. Злость опять накатывает, заливая глаза красным, еле сдерживается, осознавая себя уже перед стойкой, пялящимся на немного испуганную Керри.
Выдавливает пару слов, сам не понимая, о чем.
Она отшатывается, словно черта увидела, уходит в глубь помещения.
Рэй, даже не задержавшись, шагает следом.
Керри стоит возле стеллажей, задумчиво перебирая книги, явно собираясь что-то ему всучить.