Их безумие
Шрифт:
Не зря же они с Шоном такие дикие. Но брат, сколько Рэй его помнил, всегда себя контролировал. Если не под дозой, само собой. Но даже тогда соображал хорошо. И таких диких вспышек Рэй за ним не замечал. Конечно, Шон тот еще говнюк, и творил совершенно отмороженные вещи, за что и сел в итоге, но того черного страшного зверя, что сидит в младшем, у старшего не было. Не было такого, чтоб голова отключалась, чтоб в ярости себя забывал, чтоб потом удивлялся, когда рассказывали, чего творил.
И таких бешеных эмоций
Да и у Рэя не было. До недавнего времени.
Все было хорошо.
Пока не появляется эта анимешная кукла. Пока зверь не поднимает голову и не облизывается радостно и предвкушающе. И унять его самостоятельно Рэй уже не способен.
5. Керри
Неделю после жуткого происшествия возле спортзала ничего не происходит.
Керри, понимая, что надо что-то делать, тем не менее, никому не решается ничего сказать.
Ей страшно и стыдно.
И ночами мучают кошмары, наполненные грубыми, настойчивыми тактильными ощущениями.
Как будто он здесь, с ней, рядом. И от этого болит грудь, немеют губы и ноет низ живота, наливаясь каменной тяжестью.
Керри просыпается в поту, словно наяву ощущая на себе дикий темный взгляд.
И да, она совсем не хочет знать, что было бы, если б его не остановил тогда учитель.
Как это было бы.
Она делает успехи в спорте, поэтому на длинный уикэнд ее приглашают на соревнования в соседний город.
Живут и тренируются спортсмены эти несколько дней в специальном хостеле, что сняла Федерация.
Он в нескольких часах пути от города, на берегу прекрасного озера. Купаться еще рано, но вот гулять в свободное от тренировок время очень приятно.
Кругом почти нетронутая дикая природа, и на озеро прилетают дикие гуси.
Керри вылетает с соревнований в предпоследнем туре, но не огорчается. Она понимает, что недостаточно старалась, и вообще чудо, что ее заметили и пригласили. Ну не будет она чемпионом штата по художественной гимнастике, и ладно.
Вечером озеро особенно тихое. Луна горит, отражаясь в воде, и создавая невероятный сюрреалистичный пейзаж.
Керри кажется, что она в сказке, в каком-то другом, волшебном мире, и вокруг все ненастоящее.
Может, именно поэтому она не сразу реагирует, когда видит неподалеку от себя знакомую высокую темную фигуру.
Керри какое-то время просто смотрит, как Уокер приближается к ней, все еще, похоже, искренне считая его частью пейзажа, или частью своей фантазии, ведь из головы он у нее ни на секунду не выходит, даже во время соревнований.
Уокер застывает на секунду, смотрит на нее, как и она на него, как на привидение, похоже, совершенно не веря, что она настоящая. Одет он в темную куртку, в руках винтовка, на поясе куча всяких необходимых охотнику мелочей.
Керри внимательно и даже с удовольствием изучает его крепкую жилистую фигуру, широкие плечи, взлохмаченные волосы, думая о том, что она никогда его не видела ни в чем другом, кроме его грязного худи. Странно, что он ей привиделся в другой одежде…
О Боже!
Он ей не привиделся!
Он реально здесь!
Они идет к ней!
Прямо к ней!
Прямо сейчас!
Керри явственно ощущает, как дрожат ноги, как бьется быстро и заполошно сердце, разворачивается и бежит к корпусу. Быстрее, быстрее назад!
Ощущает резкий рывок, и, уже падая на землю, понимает, что не успела.
Уокер наваливается сверху, тяжело дышит, жадно и радостно разглядывает ее испуганное лицо.
Керри понимает, что кричать бесполезно, место довольно безлюдное, и на помощь к ней никто не придет, поэтому решает попытаться уговорить его, образумить.
Открывает рот, мимолетно удивленно понимая, что это будет первый раз практически, когда она сама с ним заговорит, шепчет тихо и умоляюще:
– Уокер, Уокер, отпусти! Отпусти пожалуйста, не надо так, слышишь? Не здесь, Уокер…
Но, видимо, она не находит нужных слов, потому что Уокер прерывает ее лихорадочный бред в присущей ему грубой манере. Поцелуем.
Керри, осознавая, что сделать она ничего больше не сможет, чтоб защитить себя, лишь обреченно стонет, когда он отрывается от ее губ для того, чтоб оставить отметины на ее шее, груди, животе, легко высвобождая ее из олимпийки, стаскивая спортивный лифчик.
Он не особенно торопится, как будто понимая, что искать ее сейчас никто не будет, что им не помешают.
Ночная трава холодит голую спину, спортивные штаны на резинке улетают в сторону поразительно быстро, вместе с его курткой и футболкой.
Он ошеломляет Керри внезапно горячей кожей тела, прижавшись голой твердой грудью, перехватывая над головой пытающиеся оттолкнуть его руки.
Ткань его джинсов, грубая и жесткая, неприятно царапает нежную внутреннюю поверхность бедер, он замирает на секунду, пытливо и пристально вглядываясь в ее глаза, и не отводит взгляда, делая внезапное резкое движение навстречу.
Боль оглушает, боль разливается по телу неконтролируемо и неожиданно. Керри кричит ему в ладонь, выгибаясь, кусая до крови, и неосознанно, на инстинктах, пытаясь избавится от источника боли, делает попытку выползти из-под тяжелого торса Уокера, но безуспешно.
Он убирает окровавленную ладонь, не закрывает ей рот, незачем, никто не услышит, а руки и губы можно занять более приятными вещами. Он пережидает чуть-чуть, понимая, что ей надо привыкнуть, что-то тихо шепчет на ушко, словно пытаясь успокоить.