Илиада
Шрифт:
Тут же – Горгоны лихой голова, чей чудовищный образ
Сердце страшит, – грозный знак то и знаменье Зевса Кронида!
Шлем золотой, что сверкал украшеньями, четырехбляшный,
Гордо надела, он сто городов ратоборцев покрыл бы.
745 В пламенной встала она колеснице и вооружилась
Тяжким, огромным копьём, тем, которым ряды сокрушает
Сильных бойцов, если вдруг прогневят они дочь Эгиоха.
Гера немедля с кнутом налегла на коней
С громом разверзлись врата им небесные сами при Горах –
750 Стражах небесных – Олимп вверен им и великое небо,
Чтоб пред вратами смыкать или вновь разверзать туч громады.
В эти ворота коней подстрекаемых гнали богини.
Вскоре же Зевса царя одного от бессмертных далёко
Видят сидящим они на холме высочайшем Олимпа.
755 Там удержала коней белоплечая Гера богиня,
К Зевсу, бессмертных царю, сыну Крона она обратилась:
«Или не гневен ты, Зевс, на такие злодейства Ареса?
Сколько мужей – и каких! – погубил он в народе ахейском,
Пользуясь властью своей! Я скорблю по ним; Феб же, напротив,
760 Вместе с Кипридой в душе веселятся спокойно; к сраженью
Лишь подстрекают они мужегубца Ареса, безумца.
Зевс, наш отец! На меня ты рассердишься, если Ареса
С поля заставлю уйти я ударом, быть может, жестоким?»
Гере немедля в ответ так сказал громоносный Кронион:
765 «Лучше Афину пошли на Ареса, богиню победы:
Больше привыкла она повергать его в тяжкие скорби».
Так он сказал, – и ему покорясь, белоплечая Гера
Плетью хлестнула коней; полетели покорные кони,
Между землею паря и усеянным звёздами небом.
770 Взглядом своим человек охватить сколько может пространства,
Встав на дозорном холме, чтоб увидеть ширь мрачного моря, —
Столько одним лишь прыжком на скаку пронесут богокони.
К Трое они принеслись, к рекам рядом текущим, в то место,
Где быстрокатный поток свой Скамандр с Симоисом сливают,
775 Там удержала коней белоплечая Гера богиня,
Быстро ярмо с них сняла, окружив коней облаком тёмным.
Сладкой амброзии им разостлал в пищу там Симоис бог.
Сами богини спешат, двум голубкам подобные робким,
Поступью легкой, горя побороться за славных данаев.
780 Прибыли к месту они, где мужей было много храбрейших
Вкруг Диомеда вождя, укротителя мощного коней:
Сонмы густые стоят, словно львы, пожиратели крови,
Или как вепри, чью мощь одолеть не легко и с оружьем.
Там пред аргивцами встав, закричала великая Гера,
785 В образе Стентора, тот мужем мощным был, медноголосным,
Так он кричал, как кричат пятьдесят человек вместе разом:
«Стыдно, аргивцы! Презрен тот, кто воин достойный лишь с виду!
Прежде, когда с вами был в грозных битвах Пелид благородный,
Трои сыны никогда из Дарданских ворот не дерзали
790 Выступить: все лишь его сокрушительной пики боялись!
Нынче ж далёко от стен, пред судами, трояне воюют!»
Так возбудила она словом силу и мужество в каждом.
Той же порой подошла к Диомеду Паллада Афина.
Видит царя у своей колесницы: стоял близ коней он,
795 Рану свою прохлаждал, нанесенную Пандара медью.
Храброго пот изнурял под широким ремнем, щит держащим
Выпуклый: щит стал тяжёл, и рука у него цепенела.
Но, подымая ремень, отирал он кровавую рану.
Крикнула Зевсова дочь, наклонившись к ярму колесницы:
800 «Жаль, что Тидей произвёл не такого же сына как сам он!
Пусть ростом мал был Тидей, но по духу – воитель великий!
Я запрещала ему воевать иль бороться, герою,
Зная его бурный нрав, когда сам, лишь один от ахеян,
В Фивы он прибыл послом к многочисленным Кадма потомкам.
805 Я повелела ему пировать в их чертогах спокойно;
Только Тидей, как всегда, обладавший всем мужеством бурным,
Юных кадмеян к борьбе вызывал и в любых состязаньях
Всех их легко побеждал: я сама помогла ему в этом!
Так и тебе я всегда помогаю, всегда охраняю
810 И одобряю тебя с фригиянами весело биться;
Но либо слишком устал ты от подвигов доблестных, либо
Робость связала тебя беспощадная! А если так, то
Сын ли великого ты храбреца Инеида Тидея?»
Тут же Афине в ответ так сказал Диомед благородный:
815 «О! Узнаю я тебя, светлоокая дочь громовержца!
Искренне всё я тебе расскажу, ничего не укрою.
Нет, не усталость меня и не робость бездушная держат,
Но и заветы твои помню я, что ты мне завещала:
Ты мне велела сама не вступать ни с одним из блаженных
820 Жителей неба в борьбу, но когда Зевса дочь, Афродита,
В битву вмешается, то бить велела её острой медью.
Вот почему я и сам отступаю, и прочим аргивцам
Всем повелел отступать, чтобы здесь воедино собраться:
Вижу Ареса; он сам управляет гремящею битвой».
825 Снова сказала ему светлоокая дочь Эгиоха:
«О, сын Тидея, герой, воин, милый для сердца Афины!
Нет, ты теперь не страшись ни Ареса, ни бога другого
Сильного. Знай, я сама за тебя постою в этой битве!
Мужествуй, в бой на конях звуконогих лети на Ареса!