Илион. Город и страна троянцев. Том 1

Шлиман Генрих

Итак, если бы Троя находилась на Бунарбаши, то троянский лагерь, который, как описал поэт, находился очень близко к Илиону, должен был бы быть, как надо полагать, на расстоянии 7 миль от греческого лагеря. Но какое смертное ухо может услышать звуки музыки или голоса людей на таком расстоянии? То же самое можно сказать и о «селении илионцев», которое почти так же далеко отстоит от Геллеспонта, как и Бунарбаши, и которое, кроме того, имеет ту невыгоду, что его нельзя видеть с берега, поскольку между ним и берегом находятся возвышенности, закрывающие обзор.

В день, когда произошла третья великая битва (по вычислениям Поупа, это был двадцать восьмой день «Илиады»), упоминаются восход [1003] и полдень [1004] . Днем греки прогоняют троянцев к Скейским воротам [1005] ; однако их снова отгоняют обратно к кораблям, где происходит страшная резня [1006] . Троянцев снова отбивают [1007] , но они вновь оттесняют греков к кораблям [1008] , где происходит страшное избиение. Патрокл гонит троянцев к стенам Трои и три раза пытается штурмовать ее [1009] ; греки сражаются до вечера перед Скейскими воротами [1010] . Так, в этой третьей битве, как и в первой, греки по меньшей мере четыре раза за день проходят пространство между своим лагерем и Троей – несмотря на все продолжительные сражения у кораблей, на долине и под стенами Трои.

1003

Рано,

едва лишь Денница Тифона прекрасного ложе Бросила, свет вожделенный неся и бессмертным и смертным…

(Il. XI. 1–2)

1004

Долго, как длилося утро и день возрастал светоносный, Стрелы и тех и других поражали, и падали вои. В час же, как муж дровосек начинает обед свой готовить…

(Il. XI. 84–86)

1005

Толпища мимо кургана Дарданского древнего Ила Полем, нестройные, мимо смоковницы дикой бежали, Сердцем летящие в град; неотступно преследовал с криком Царь Агамемнон и кровью багрил необорные руки. Но, приближася к дубу и к Скейским воротам, трояне…

(Il. XI. 166–170)

1006

Il. XII. 35 – XIV. 439.

1007

Быстро воздвигшись, он стал и увидел троян и данаев, Первый в расстройстве бегущих, а с тыла жестоко гонящих Бодрых данаев, и между их воинств царя Посейдона…

(Il. XV. 6—8)

1008

…Данаи В ров и на колья его опрокинувшись, в страшном расстройстве Полем бежали везде и за вал укрывались неволей. Гектор же голосом звучным приказывал ратям троянским…

(Il. XV. 343–345)

1009

Трижды Менетиев сын взбегал на высокую стену, Дерзко-отважный…

(Il. XVI. 702, 703)

1010

Билися целый день перед крепкою башнею Скейской.

(Il. XVIII. 453)

Есть другой пассаж, доказывающий, что расстояние между Троей и греческим лагерем было коротким. Приам просит Ахилла заключить перемирие на одиннадцать дней для похорон Гектора, поскольку, по его словам, город прочно заключен в кольцо осады, а дерево нужно будет привозить издалека, с гор [1011] . Старый царь, конечно, не стал бы жаловаться на это, если бы Троя находилась на Бунарбаши или у «селения илионцев», поскольку оба этих места – высоты первого и холм последнего – связаны с более высоким, поросшим лесом хребтом горы Ида, и троянцы могли бы спокойно привезти свое дерево, не боясь, что их побеспокоят греки.

1011

Мы, как ты знаешь, в стенах заключенные; лес издалека Должно с гор добывать; а трояне повергнуты в ужас.

(Il. XXIV. 662, 663)

Защитники теории «Троя—Бунарбаши» всячески выделяют тот пассаж, где, в битве у кораблей, Посейдон упрекает греков и говорит, что раньше, до того, как Ахилл удалился в свою палатку, троянцы ни на минуту не осмеливались встретиться с греками в открытом бою, в то время как теперь они сражаются далеко от стен,у кораблей [1012] ; кроме того, пассаж, где Полидамант советует троянцам, когда они отошли от греческого лагеря, вернуться в город и не проводить всю ночь на долине близ кораблей, поскольку «далеко мы стоим от твердыни» [1013] ,а также то место, где Одиссей, лежащий со своими спутниками в засаде в камышах и кустах перед стенами Трои, говорит им: «Слишком далеко от наших зашли кораблей» [1014] .Однако нам непонятно, как из этих пассажей можно сделать заключение, что между греческим лагерем и Троей должно было быть большое расстояние; поскольку в первом отрывке говорится, что троянцы сражаются у кораблей и, следовательно, в самой дальней возможной точке от Трои между Троей и греческим лагерем; во втором пассаже они находятся вблизи этой самой дальней точки; а в третьем пассаже Одиссей, сидящий в засаде под самыми стенами Трои, так далеко от лагеря, как это только возможно, говорит о пространстве между лагерем и Троей. Таким образом, наречие («вдали») во всех трех случаях используется только относительно, и оно никоим образом не обозначает действительно дальнее расстояние, в особенности потому, что вся «Илиада» доказывает, что пространство между Троей и греческим лагерем было очень небольшим. Я могу добавить к этому, что во время такой войны, что происходила между греками и троянцами, расстояние между Геллеспонтом и Гиссарлыком могло быть и должно было считаться относительно большим.

1012

Так и трояне сии трепетали, бывало, ахеян, Противу мужества их ни на миг стоять не дерзали. Ныне ж, далеко от стен, корабли уже наши воюют!

(Il. XIII. 105–107)

1013

Тщательно, други, размыслите; я вам советую ныне ж В град с ополченьем войти, а не ждать Авроры священной В поле, близ самых судов: далеко мы стоим от твердыни.

(Il. XVIII. 254–256)

1014

Od. XIV. 496.

О коротком расстоянии между Илионом и греческим лагерем, судя по всему, говорит и краткая пробежка, которую должен был проделать Долон, чтобы достичь кораблей [1015] . Далее мы понимаем, что речь идет о коротком расстоянии, когда во время последней битвы троянцы строятся между греческим лагерем и Скамандром и Афина ободряет греков своими криками со стен лагеря и с берега, в то время как Арес ободряет троян своими воплями с высоты Акрополя [1016] . Следует помнить, что троянский лагерь находился в тот момент в непосредственной близости к кораблям.

1015

Il. X. 337–369.

1016

Страшно, как черная буря, завыл и Арей меднолатный Звучно троян убеждающий, то с высоты Илиона…

(Il. XX. 51, 52)

Против Бунарбаши также свидетельствует пассаж в [1017] , где Патрокл, прогнав троян к кораблям, не позволяет им вернуться в город, но убивает их между кораблями, стеной (городской) и Скамандром.Это место свидетельствует о трех важных фактах: во-первых, расстояние между городом, Скамандром и греческим лагерем было очень небольшим; во-вторых, Скамандр находился между городом и греческим лагерем; и, в-третьих, из этого следует, что Троя не могла находиться на Бунарбаши, поскольку в этом случае Скамандр не мог бы протекать между нею и греческим лагерем.

1017

Сын же Менетиев быстрый, отрезав фаланги передних Снова обратно погнал и к судам их данайским притиснул; Не дал пылающим в город войти; но в полях заключенных Между судами, рекой и стеною ахейской высокой Быстро гонял, убивал и взыскал возмездие с многих.

(Il. XVI. 394–398)

(«Патроклея», или «Описание гибели Патрокла» – традиционное название песни 16 «Илиады». В переводе Гнедича, очевидно, под «стеной» понимается не стена Трои, а стена лагеря ахейцев. – Пер.)

Далее, сторонники теории «Троя—Бунарбаши» утверждают, что якобы во время Троянской войны Гиссарлык находился рядом с Геллеспонтом и вся нижняя долина сформировалась гораздо позднее; и что, следовательно, для битв, описанных в «Илиаде», здесь просто

не было места. Они ссылаются на вышеупомянутую Гестиею, которая, согласно Страбону [1018] , выдвигала то же самое возражение; а также на Геродота [1019] , который говорит, что земля вокруг Илиона (то есть вокруг исторического Илиона) раньше была, как ему казалось, заливом, который заполнили речные наносы, как часть Нильской долины. Однако я уже привел многочисленные доводы, которые ведут к заключению, что долина Трои, возможно, даже старше самого Геллеспонта и что в эпоху Троянской войны она должна была простираться настолько же далеко к Геллеспонту, как и сейчас. Более того, Геродот не говорит, что, по его мнению, долина сформировалась уже после Троянской войны, и, как остроумно заметил Экенбрехер [1020] , «как же Геродот мог высказать такое мнение, если, с его точки зрения, исторический Илион был идентичен гомеровскому Илиону: ведь этот факт подразумевает предположение, что долина уже существовала в троянскую эпоху?».

1018

«Деметрий приводит свидетельство Гестиеи из Александрии, которая написала сочинение об «Илиаде» Гомера и исследовала вопрос о том, происходила ли война около современного города Илиона и Троянской долины, которую поэт помещает между городом и морем; ведь, по ее словам, долина, которая видна теперь перед современным городом, является позднейшим наносом рек»

( Страбон.XIII. С. 599).

1019

«У меня создалось впечатление, что низменность, лежащая между упомянутыми горами к югу от Мемфиса, некогда была морским заливом совершенно так же, как долины в Илионской области и в Тевтрании около Эфеса и долины Меандра (если вообще можно сравнивать эти маленькие долины с огромной египетской низменностью»

( Страбон.II. 10).

Это не очень удачная параллель для данной теории, поскольку геология Египта доказывает, что Геродот был абсолютно не прав в своем предположении(поскольку это не более чем предположение – и то же самое можно сказать и о Троянской долине), что долина Нила была образована в течение веков постепенным заполнением провала, как тот, что образует Красное море, посредством речных наносов.

1020

Eckenbrecher G.Op. cit. S. 57.

Кроме того, защитники теории «Троя—Бунарбаши» цитируют свидетельство оратора Ликурга [1021] , который говорит в своей речи против Леократа, которого обвиняли в предательстве после битвы при Херонее: «Кто же не слышал о Трое, как величайший из городов, повелевавший всей Азией, будучи однажды разрушен эллинами, остался необитаемым навсегда?» «Но как же, – спрашивает Экенбрехер [1022] , – Ликург мог предполагать, что это известно всем,поскольку все-таки должны были быть некоторые люди, которые об этом ничего не знали: например, его современники-илионцы, которые (вместе с Геллаником и остальными) придерживались твердого убеждения, что их город – это и есть гомеровская Троя? Вопрос можно решить только правильным толкованием слова «необитаемый» ; и, к счастью, сам Ликург помогает нам в объяснении его; поскольку он также говорит в своей речи, что из-за предательства Леократа Афины оказались в опасности стать «необитаемыми» . Имеет ли он в виду под этим опасность того, что буквально никтоне будет жить в Афинах? Нет, он мог иметь в виду только опасность того, что они опустеют,станут заброшенными, мертвыми:эти выражения мы употребляем по отношению к городу, который находится в разрухе, точно так же, как современные венецианцы говорят «non v’`e pi`u Venezia». Итак, мы видим, что слово «необитаемый» использовалось в греческом в этом смысле; и то, что так же мы можем понять его и в пассаже, в котором Ликург применяет его к Трое. Таким образом, мы устраняем непоследовательность, которая возникает в этом пассаже из-за перевода слова «необитаемый», и устраняем доказательство того, что место, где находилась гомеровская Троя, никогда уже не было обитаемым после ее разрушения. Что же касается остального, то Страбон [1023] цитирует слова Ликурга, приведя свидетельство Гомера о полном разрушении города, чтобы показать, как он говорит, что это признавалось и в позднейшие времена. Подтверждение полного разрушения Трои , заключающееся в словах Ликурга, послужило Страбону для его цели: поэтому он и не мог подчеркивать безусловно те слова, где говорится, что город илионцев (который он здесь именует Троей) остается «необитаемым» ; поскольку город, в котором нет буквально ни одного жителя,не нужно разрушать для этого: легко понять, что Страбон добавляет последние слова, чтобы закончить фразу Ликурга».

1021

Lycurg// Leocratem. P. 62. Ed. Carol Scheibe.

1022

Eckenbrecher G. Op. cit. S. 41.

1023

Страбон. XIII. С. 601.

Далее Экенбрехер [1024] , защищая Гиссарлык против Бунарбаши, говорит:

«Пророчество Юноны в оде Горация Justum ac tenacem… [1025] , цитировалось как решительно доказательство против Нового Илиона. Велькер заявляет [1026] : «Нельзя и желать более решительного доказательства того, что Илион не был вновь построен на старом месте, нежели угроза Юноны, что Капитолий будет существовать и Рим будет господствовать лишь при том условии, чтобы Приама, Париса пепел стада топтали, звери без страха там щенят скрывали б:

1024

Eckenbrecher G. Op. cit. S. 42–46.

1025

Horat. Carm. III. 3. Перевод Н. Гинцбурга.

1026

Welcker. Kleine Schriften. Band IV. S. 19.

И лишь бы между Римом и Троею Шумело море – пусть беглецы царят Счастливые, в краю желанном! Лишь бы Приама, Париса пепел Стада топтали, звери без страха там Щенят скрывали б, – пусть Капитолия Не меркнет блеск, и пусть победный Рим покоряет парфян законам!»

На это мы ответим следующее. Юнона обещает, что 1) римляне будут счастливо править, пока широкое море будет шуметь между Илионом и Римом и 2) что Капитолий будет славно стоять и Рим будет побеждать, пока на курганах Приама и Париса будут пастись стада и звери безнаказанно прятать своих детенышей. В первой части этого пророчества содержится обещание вечного существования Капитолия; ибо сказано, что счастливая власть Рима, которую нельзя представить себе без существования Капитолия, продлится, пока между Римом и Троей будет шуметь море,то есть вечно. Юнона совершила бы contradictio in adjecto, если бы сказала во второй части своего обещания, что вечное существование Капитолия не обеспечено; однако она сказала бы именно это, если бы попыталась обозначить длину периода существования Капитолия не тем, что должно длиться вечно, как шум моря, но чем-то таким, что, может быть, не продлится вечно. Таким образом, она должна была думать, что стада и дикие животные должны вечно продолжать попирать гробницу Приама и Париса; таким образом, предполагается, что эти могилы находятся на каком-то определенном месте, возможно в удаленных долинах на вершинах Иды, где, видимо, будут вечно пастись стада и бродить дикие звери. То, что сказано о последнем, таким образом, имеет тот же смысл, как если мы могли сказать: «Пока коровы будут пастись в Альпах и дикие козы карабкаться на их вершины»; таким образом, это обещание не означает ничего другого, как «эта победоносная держава будет вечной». Однако больше ничего в этом пассаже не содержится; нет никаких следов доказательств того, что Новый Илион – это не то же самое, что гомеровский Илион. Однако мы предполагали бы, что Гораций пишет абсурдные вещи, если бы считали, что во второй части обещания – которую, как и первую, он вводит союзом dum, «пока» – он ставит условие, которое не обязательно должно было быть выполнено, в отличие от условия, содержащегося в первой части; то есть условие, которое не должно быть выполнено в том случае, если римляне построят город на месте этих гробниц, и которое будет выполнено, если они этого не сделают. Следовательно, он должен был предполагать, что во втором случае по этим курганам будут вечно бродить стада и дикие звери. Таким образом, он должен был использовать образ пасущихся стад и диких животных как символ вечности. Те, кто полагают, что нашел во второй части обещания условие [1027] , что никакой город не должен никогда быть построен на месте древней Трои, не должны удивляться, что с нашимспособом объяснения мы приписываем Горацию именно такой смысл.

1027

См. выше.