Илион. Город и страна троянцев. Том 1
Шрифт:
Рис. 152. Каменный топор с отверстием. (Половина натуральной величины. Найден на глубине около 35 футов)
Рис. 153—154. Каменные топоры. (Половина натуральной величины. Найдены на глубине 35 футов)
Кроме того, во втором городе был найден предмет 155 из серого гранита, который, как я считаю на основании его формы, изображает фаллос;это тем более вероятно, поскольку предметы аналогичной формы были найдены и в последующих городах; далее, поскольку, как говорили, бог Приап родился от Афродиты и Диониса в соседнем городе Лампсаке [1245] , где, как и в одноименном ему городе Приапе, в историческое время ему был посвящен знаменитый культ и где его почитали более, чем какого-либо другого бога. Однако заслуживает особого внимания то, что этот бог не упоминается ни у Гомера, ни у Гесиода, или у какого-либо другого поэта. Согласно Страбону, Приап был сыном Диониса и одной нимфы [1246] . Афиней говорит, что «в Лампсаке почитается Приап (это то же самое божество, что и Дионис; Дионис же является его прозвищем наряду с другими именами – Триамбом или Дифирамбом)» [1247] .
1245
«Есть тут и группа: лань кормит своим молоком маленького Телефа, сына Геракла; рядом с ним – изображение быка и статуя Приапа, достойная осмотра. Этому богу воздается поклонение во многих местах, где имеются выгоны коз и овец и где роятся пчелы, но выше всех богов его почитают особенно жители Лампсака, говоря, что он сын Диониса и Афродиты»
«Древние
1246
Tibull.1, 4, 7; Schol. ad Apollon. Rhod. Argonaut. 1. 932.
«Он [город] назван по имени Приапа, чтимого там; затем его культ был перенесен сюда из Орней вблизи Коринфа, или же жители пришли к почитанию бога оттого, что он считался сыном Диониса и нимфы; ведь как сама эта местность весьма богата виноградом, так и области, граничащие с ней, именно области парийцев и лампсакцев»
1247
Афиней. I. 54. Перевод Н.Т. Голинкевича.
Рис. 155. Каменный предмет: фаллос. (Половина натуральной величины. Найден на глубине 42 фута)
Согласно Эдуарду Мейеру [1248] , «Приап, главный бог Лампсака, был божеством бебриков. Это очевидно из того факта, что как местного бога мы все еще находим его (то есть в исторические времена Античности) в Вифинии. Первоначальными обитателями Вифинии были бебрики; вифинцы были позднейшими переселенцами из Фракии; таким образом, мы должны предполагать, что они заимствовали Приапа из религии первоначальных вифинцев. Лукиан рассказывает, что, согласно вифинской легенде, Приап был воинственным богом, которому Гера передала Ареса для обучения; и он научил его сначала танцевать, а потом уже сражаться. Арриан в своей истории Вифинии рассказывает, что Приап (которого он называет ) обозначает солнце из-за своей порождающей силы [1249] . Это, несомненно, правильно. Приап по своему происхождению, безусловно, итифаллический солнечный бог, как Амон (Хем) и Гор-бык египтян. С другой стороны, бог Солнца легко становится воинственным божеством. Поэты рассказывают легенду, согласно которой на празднике Матери Богов, Приап лежал в засаде, ожидая Весту (кто она такая?); однако осел Силена выдал его своим криком [1250] . Поэтому у лампсакийцев был обычай приносить в жертву Приапу осла. Греки объясняли почитание Приапа на побережье Геллеспонта изобилием вина в этой стране [1251] . Из-за его почитания в Лампсаке этот бог получил эпитет «геллеспонтский» [1252] .
1248
Meyer E.Geschichte von Troas. Leipzig, 1877. S. 43.
1249
«…Воинственному божеству Приапу (по-видимому, один из титанов или один из идейских дактилей, которые как раз занимались этим делом, то есть обучением военной пляске…»
«Приеп же, согласно Арриану в «Истории Вифинии», символизирует солнце из-за своей детородной силы»
1250
Ovid.Fast. VI. 319–346; Lactant.De falsa Rel. I. 21; Ovid.Fast. I. 391–440. (У Овидия по-другому.)
1251
Страбон.XIII. С. 587. «Он [Фемистокл] ведь был правителем этой области, так как царь пожаловал ему Магнесию (приносившую 50 талантов дохода ежегодно) «на хлеб», Лампсак (знаменитый, как тогда считалось, своими виноградниками) – «на вино», а Миунт – «на приправу». ( Фукидид.I. 138.)
1252
Ovid.Fast. I. 440; VI. 341.
Он был защитником полей [1253] , дарителем плодородия, богом– покровителем пастухов и козопасов, покровителем пчеловодства, садоводства, виноградарства и рыболовства [1254] .
Здесь я могу добавить, что фаллос был символом творческой силы природы, и почитание его распространялось, согласно Вицшелю, «на все естественные религии с самого грубейшего их начала до упадка язычества. В египетских скульптурах мы часто видим итифаллических богов. На праздниках Диониса-Осириса женщины носили по деревням похожие на куклы фигуры высотой в локоть, с лишь чуть менее коротким фаллосом, который они двигали с помощью веревочек [1255] . Геродот добавляет, что провидец Меламп, как говорили, перенес в Грецию [1256] почитание Диониса с фаллическими процессиями. Однако, согласно другому пассажу у того же автора [1257] , почитание фаллоса практиковалось у пеласгов в отдаленнейшей древности, и от них афиняне научились изготовлять итифаллические гермы [1258] . По этой причине фаллос обнаруживается не только на тех островах, где обитали пеласги [1259] , – Лемносе и Имбросе [1260] , но также и на циклопических стенах Алетрия и Терн [1261] , на фундаменте дома в пеласгском (впоследствии самнитском) Сепине и в других местах. На гробнице Алиатта в Лидии стоял колоссальный фаллос, головка которого 40 футов в окружности и 12 футов в диаметре сохранилась до сего дня [1262] . В Греции фаллические процессии (, ) были всеобщими [1263] . Перед храмом Диониса в Сирии стояли, согласно Лукиану [1264] , два фаллоса с надписью: «Дионис посвящает их своей мачехе Гере». Их высота дается (гл. 28) в 300 фатомов [1265*] ; это число Пальмерий исправил на 30. В дионисической процессии Птолемея Филадельфа в Александрии фигурировал фаллос в 120 (sic) локтей высотой, украшенный вышитой золотом короной и с золотой звездой наверху. В скульптурах и на картинах мы видим самые разные виды фаллосов – от подобных чудовищных творений до подвесных амулетов длиной 2–3 дюйма. В Лавинии в течение всего месяца, который был посвящен отцу Либеру, фаллос носили в процессиях по деревням, чтобы отвратить злые чары от полей [1266] . На свадьбах новобрачная была обязана сесть на фаллос, чтобы должным образом подарить ему свою невинность [1267] . Таким образом, считая, что этот культ продолжался в ходе всей истории естественной религии с начала до конца, мы должны видеть в нем первоначально безобидное почитание порождающего принципа» [1268] .
1253
Voss.Myth. Briefe. II. P. 344 ff.
1254
Paus.IX. 31. § 2; Ovid.Fast. I. 415; Anthol. Pal. X. 7, 8; Voss.ad Virg. Ecl. VII. 33; Georg.I. 110; Voss.Myth. Briefe II. P. 37; Pauly.Op. cit.
1255
«В остальном египтяне справляют праздник в честь Диониса почти совершенно так же, как и в Элладе (за исключением хоров). Только вместо фаллосов они придумали носить другой символ – куклы-статуэтки в локоть величиной, приводимые в движение с помощью шнурков. Эти куклы с опускающимся и поднимающимся членом женщины носят по селениям, причем этот член почти такой же величины, как и все тело куклы»
1256
Геродот.II. 49.
1257
«Эти и еще много других обычаев, о которых я также упомяну, эллины заимствовали у египтян. Напротив, обычай изображать Гермеса с напряженным членом эллины восприняли не от египтян, а от пеласгов. Первым эллинским племенем, перенявшим этот обычай, были афиняне, а от них переняли уже все остальные»
1258
Gerhard.De Religione Hermarum. 1845. P. 3.
1259
Геродот.VI. 137; V. 26.
1260
M"uller K.O.Etrusker. I. S. 77.
1261
Micali.Monum. per la Stor. de’ Ant. pop. XIIIa; G"ottling.Geschichte d. Rom. Staatsverf. S. 28.
1262
M"uller K.O.Arch. d. Kunst. S. 304.
1263
Геродот.II. 49; Aristoph.Acharn.
1264
Lucian.De dea Syr. c. 16.
1265*
Один
1266
Augustin. De Civit. Dei. VI. 9. 3.
1267
Augustin. De Civit. Dei. I. 6; VII. 24. 2; Lactant.I. 20. 39; Arnob.IV. 7.
1268
Grimm J. Deutsche Mythol. II. S. 1209.
Профессор Сэйс любезно послал мне следующую интересную заметку: «В прошлом году на северной скале горы Сипил в Лидии, примерно в миле к востоку от доисторической фигуры Ниобы, я обнаружил изображение большого фаллоса с двумя искусственными нишами по обеим сторонам и двумя погребениями в ямах спереди. Очевидно, это было место паломничества, как и подобная же фигура, которая все еще почитается баскскими женщинами в лощине на вершине одной горы в Нижних Пиренеях близ Бидаррая, где я однажды побывал».
Говоря теперь о керамике второго каменного города, я повторяю, что как по материалу, так и по форме она совершенно отличается от керамики первого города. Таким образом, она дает нам самое достоверное доказательство того, что обитатели второго города были совершенно другим народом, отличным от первых поселенцев, как заметил мой друг г-н Джордж Деннис [1269] : «Различные стили искусства у одного и того же народа в различные периоды связаны друг с другом, как звенья одной цепи; невозможно, чтобы народ, выработав стиль керамики, который приобрел у него священный и ритуальный характер, внезапно оставил бы его и принял другой стиль, совершенно другого характера. Народы могут менять, развивать, совершенствовать, но никогда не могут полностью отбросить свои собственные искусства и промышленность, потому что в таком случае они полностью отвергли бы свою собственную индивидуальность. Итак, когда мы находим между двумя стилями искусства столь много таких ярких различий, что становится невозможным увидеть между ними даже самую отдаленнейшую аналогию, то недостаточно приписать такие различия разнице эпох или стадии культуры; мы можем отнести их только к различным народам».
1269
Dennis G. Op. cit.
Большие блестящие черные сосуды с длинными горизонтальными отверстиями-трубками для подвешивания по обеим сторонам горлышка, которых так много в первом городе, что я смог собрать тысячи их фрагментов, никогда не встречаются во втором городе; не встречаются и вазы с двойными вертикальными отверстиями-трубочками с каждой стороны, которые в первом городе также обнаружены в большом количестве. С другой стороны, во втором городе встречаются гигантские терракотовые кувшины – высотой в 5 или 6 1/ 2фута, диаметром от 3 до 5 футов и с толщиной стенок от 2 до 3 дюймов, которые совершенно отсутствуют в первом городе. Правда, я находил время от времени фрагменты грубой керамики; но они обычно толщиной меньше половины дюйма, и ни один из них не толще 1 дюйма, так что кувшины (пифосы), к которым они принадлежали, не могли быть большими.
Рис. 156. Фрагмент большого кувшина. (1:4 натуральной величины. Найден на глубине около 42 футов)
Конечно, большие кувшины (пифосы) второго города сделаны довольно грубо: там, где они разбиты, мы можем видеть огромные массы кусков кремня или слюды; многие из них достигают толщины четверть дюйма. Но тем не менее, как справедливо заметил мне его высочество князь Отто Бисмарк, канцлер Германской империи, в июле 1879 года в Киссингине, само изготовление этих больших кувшинов говорит о высоком уровне цивилизации, поскольку изготовить их столь же трудно, как и обжечь, и, следовательно, они могли быть сделаны только людьми, которые веками совершенствовались в гончарном искусстве. Князь полагает, что они должны были делаться следующим образом: «Сначала изготовляли форму пифоса из ивовых прутьев или камыша; ее постепенно обкладывали вокруг глиной, начиная с основания. Закончив, пифос наполняли деревом; вокруг него также складывали большую поленницу из дерева. Дерево поджигали одновременно снаружи и изнутри кувшина, и таким образом, с помощью двойного огня снаружи и изнутри создавался огромный жар. Эту операцию повторяли несколько раз, и наконец кувшин оказывался полностью обожженным». Я уверен, что мнение князя Бисмарка совершенно справедливо; поскольку, в то время как даже самые маленькие и тонкие глиняные сосуды обожжены в лучшем случае лишь наполовину, эти большие кувшины, хотя они и толщиной от 2 до 3 дюймов, всегда обожжены полностью; и поскольку у доисторических народов, как я уже объяснял, не было печей для обжига и им приходилось обжигать свою посуду на открытом огне, достаточно большой для этого жар, как я полагаю, можно было произвести таким двойным огнем, повторив это несколько раз. Я могу к этому добавить, что тщательный обжиг этих кувшинов был необходимостью; поскольку из-за их большого размера и тяжелого веса (иногда почти в тонну) [1270] их нельзя было передвинуть, не разбив на куски, если бы они были обожжены так же плохо, как вся другая посуда. Именно из-за этого тщательного обжига эти большие пифосы всегда имеют красивый темно-красный цвет [1271] .
1270
Пифос такого рода, обнаруженный в третьем (сожженном) городе, который я подарил моему достойному сотруднику профессору Рудольфу Вирхову для королевского музея в Берлине, был настолько тяжелым, что четырнадцать самых сильных моих рабочих, которые поставили их на два бревна, трудились целый день, чтобы перетащить его на расстояние 150 ярдов.
1271
Профессор Вирхов заметил мне, что обжиг пифосов можно было произвести также с помощью навоза в закрытой яме. Но я не могу принять его теорию, поскольку полностью обожженная керамика всегда более плотна, красивая и ценна, чем лишь слегка обожженная. Если, следовательно, таким образом можно было обжечь гигантские пифосы, глина в которых достигает толщины от 2 до 3 дюймов, то же самое, безусловно, можно было сделать и с маленькими сосудами, глина в которых имеет толщину от 2 до 4 миллиметров (то есть от 1/ 8до 1/ 6дюйма). Однако факт тот, что, какой бы тонкой ни была глина в маленьких сосудах, она обожжена только на треть, изредка на половину своей толщины. Обжиг, следовательно, мог происходить только на открытом огне; фактически только такой теорией мы можем объяснить полный обжиг пифосов и частичный обжиг тонкой посуды.
На сопровождающей гравюре я воспроизвожу фрагмент пифоса второго города, терракота которого достигает 2 1/ 2фута в толщину. Он украшен двумя рельефными лентами, из которых верхняя состоит из орнамента в виде рыбьей кости или елочки и ряда кругов; нижний также из елочек, к которым, однако, первобытный художник добавил еще одну линию в другом направлении, чтобы сделать орнамент более разнообразным и привлекательным. Весь этот орнамент выглядит так, как если бы он был выдавлен; однако при ближайшем рассмотрении очевидно, что он был насечен до первого обжига кувшина. Профессор Сэйс заметил мне относительно этого фрагмента, что «ленту с кругами можно сравнить с ожерельем на доисторической голове из Буджи близ Смирны, теперь в Британском музее. Эта голова сделана в очень странном и варварском стиле и имеет весьма своеобразное выражение лица».
Большие кувшины-пифосы упоминаются у Гомера только однажды [1272] . Точно так же, как мы находим их стоящими в кладовых на нижних этажах домов в четырех верхних доисторических городах Гиссарлыка, и поэт показывает нам два пифоса, стоящие на нижнем этаже в зале дворца Зевса. В этих двух кувшинах хранятся дары счастья и дары неудачи, горькие и сладкие, как яблоки или груши или, скорее, как два сорта вина, так что поэт считает судьбу каким-то веществом, которое Зевс может использовать и раздавать по своему усмотрению, – аллегорическая наивность, такая, как та, что мы находим в легенде о Пандоре [1273] . Рассказывая эту легенду, Гесиод изображает кувшин, стоящий в доме Эпиметея и полный болезней и зла для человечества, которые вылетают, когда Пандора из-за любопытства открывает кувшин; одна лишь Надежда остается под ободком кувшина – поскольку до того, как она успела вылететь, Пандора снова закрыла крышку [1274] .
1272
(Il. XXIV. 527–533)
1273
Koch V.H.Homer’s Iliade. Hannover, 1873. II. S. 137.
1274
Гесиод.Труды и дни. 50 и след.
Я могу упомянуть также терракотовые тарелки толщиной от половины до двух третей дюйма, которые свойственны этому второму городу и не найдены больше нигде. Они изготовлены из того же сорта глины, смешанного с раздробленным гранитом, как и вазы; однако, поскольку они полностьюобожжены и их, очевидно, несколько раз погружали в побелку из высококачественной чистой глины до обжига, они с обеих сторон совершенно гладкие и имеют блестящий темно-красный цвет. Поскольку они совершенно плоские и их толщина лишь почти незаметно возрастает к середине, они не могут быть фрагментами сосудов. Поскольку я никогда не находил таких тарелок целыми, я не могу судить об их первоначальном размере. Я затрудняюсь сказать, каково могло быть их назначение. Может быть, их использовали в качестве украшения внутренних стен домов? Я не могу считать, что их использовали для мощения полов в домах, поскольку в этом случае на них были бы отметины от такого использования. Я обращаю особое внимание посетителей на эти плоские терракоты, которые в слое второго города высовываются в моих траншеях отовсюду. Они бросаются в глаза своим ярким красным цветом с обеих сторон: этот цвет, разумеется, был произведен окисью железа, содержащейся в глине: они сплошь сверкают искрами слюды, которая, как кажется, содержится в них в большом количестве.