Иллюзия бессмертия
Шрифт:
— Изверг темный, — рядом с Айтом шлепнулась дорожная сумка, а сверху на нее ловко примостила свой тощий зад первая одэйя. — Не мог и нас с собой переместить? Старая я уже костями по ухабам тарахтеть.
— Не мог, — ворчание вредной старухи начинало забавлять Айта все больше. Она как-то сильно меняла его представление о главной одэйе светлого братства.
— На моей памяти только один одарин выделывал что-то подобное. Сармином звали. Кстати, куда он делся? И почему первый одарин теперь ты?
— Не знаю, — пожал плечами Айт. — Когда я попал
— Рэм… — кисло фыркнула Урсула. — Он был вторым в ковене стражей, но до Сармина ему как улитке до солнца. Странно…
— Странно, что я никогда не слышал от Рэма этого имени, — задумался Айт.
— Так как ты здесь оказался? — Доммэ наконец вышел из состояния первоначального шока, и прежняя неприязнь к одарину не только вернулась, но и увеличилась вдвое.
— Не твое дело, — грубо осадил его Айт.
— Почему же не мое? А если завтра к тебе переместятся твои темные дружки и вы нападете на нас?
— Доммэ, прекрати, — не выдержала Вайолет.
— Для твоих обвинений нет оснований. Он маг, и у него могут быть свои профессиональные тайны.
— Вот-вот. Ты слушай сестру, — насмешливо бросил оборотню Айт. — Она дело говорит.
— Она мне не сестра, — взбеленился Доммэ. Швырнув рюкзак на пол, он вылетел из пещеры, а Айт, посмотрев на его недобро щурящегося младшего брата, попросил:
— Верни его. Скоро стемнеет, и находиться на улице будет крайне опасно. Нам с Урсулой нужно запечатать вход.
Кин промолчал, окатив Айта волной холодной неприязни, но просьбу все же выполнил, тут же последовав за Доммэ.
— Что значит "запечатать вход"? — раз уж об этом зашел разговор, поинтересовалась Вайолет.
Айт зачерпнул кружкой чай, передал его девушке и только после этого заговорил:
— Магия барьера создала очень странных существ. Вероятно, из-за того, что ледник похоронил вместе с одэйями и Сангуса. Может быть, это его прощальная месть, а может, такой эффект создает взаимодействие светлой и темной магии. Существа убивают людей. Замораживают, превращая в кусок льда.
Вайолет испуганно оглянулась. Совершенно правильно истолковав причину ее беспокойства, одарин иронично произнес:
— Не волнуйся, твой НЕ брат сейчас придет. Чувство самосохранения у него развито лучше, чем упрямство. К тому же он вряд ли оставит тебя надолго с таким чудовищем, как я.
Урсула ехидно фыркнула, и словно подтверждая слова Айта, послышался приближающийся шум, явив вместе с собой хмурых и молчаливых сыновей короля рохров.
Демонстративно усевшись по обе руки от Вайолет, парни достали свои кружки, потянувшись за порцией горячего чая.
— Пожалуйста, — глядя на них, съязвил одарин, и Вайолет стало стыдно за такое поведение братьев. Понятно, что Айт им категорически не нравился, но вежливость при этом никто не отменял. А ведь мужчина подумал обо всех, нагрел воду и раздобыл еду.
— Так, говоришь, в лед превращают? — не особо обращая на рохров внимание, вернулась к разговору Урсула. — Интересно…
— Тропа одэй еще опаснее, — поведал ей Айт. — Твоим мертвым подругам крайне нежелательно смотреть в глаза. Понятия не имею, что их духи делают с теми, кто пытается пройти мимо, но там повсюду валяются кости и черепа.
— Ну, извини, темный. Подобной магии до нас не создавал никто, так что предугадать, какими будут последствия, мы не могли. Ледник свое предназначение выполнил, а кости и черепа… Так нечего было соваться, куда не следует. Я вон себе сидела за барьером столько лет спокойно, и еще столько же просидела бы, кабы тебя нелегкая не принесла.
— Я смотрю, ты на редкость милосердная и ответственная светлая, — не скрывая сарказма, усмехнулся Айт.
— Ой, не надо мне на совесть давить. Тоже мне, праведник выискался, — не осталась в долгу Урсула. — По мне, так лучше с рохрами в лесу выть, чем лицезреть день ото дня ваши темные морды.
— Постараюсь надоедать тебе своей темной рожей как можно реже, — торжественно пообещал Айт.
— А что это ты свой хвост темный распушил? — придирчиво уставилась на одарина старуха. — Ишь, какой разговорчивый стал.
Слова Урсулы подействовали на Айта, как выплеснутое на голову после крепкого сна ведро холодной воды. Он действительно так много не разговаривал с тех пор, когда был обычным человеком. Компания светлых плохо на него влияла — вытаскивала наружу и оживляла то, что Айт давно похоронил где-то глубоко у себя внутри.
— Зубы тебе заговариваю, — резко поменяв тон и настрой, в привычно-мрачной для него манере ответил мужчина. — Вот перейдем барьер, и, не задумываясь, прибью вас всех.
Доммэ и Кин поперхнулись чаем, Вайолет потрясенно уставилась на Айта, а Урсула начала заразительно смеяться:
— Хорошая шутка, темный. Смотри, как бы пупок не развязался.
Айт поднялся на ноги и, не обращая внимания на веселье волшебницы, напомнил:
— Темнеет.
Пора запечатывать вход.
Оторвав от тушки зарумянившегося кеклика лапку, одэйя восхищенно замурчала, явно предпочитая безопасности чревоугодие. Мясо как-то незаметно исчезло с тонкой косточки, смачно облизав которую, Урсула решительно кивнула:
— А теперь можно и за дело. Ну не идет у меня волшба на голодный желудок, — снизошла она до объяснений недоверчиво взирающему на нее одарину.
Тот лишь иронично-сочувственно покачал головой и пошел вперед.
— Вставай, — махнула на Вайолет птичьей косточкой Урсула. — Буду тебя учить устанавливать защитный контур.
Рвению, с каким ринулась Вайолет за Урсулой, могли позавидовать и улепетывающие зайцы. Урок волшебницы, конечно, был ей интересен, но еще больше хотела девушка понаблюдать за тем, как творит свою магию темный одарин.