Им помогали силы Тьмы
Шрифт:
Пересекая параллельный путь и спускаясь с насыпи, он услышал, что ему что-то кричат по-русски. Обернувшись, он увидел на последнем вагоне-теплушке тяжелый пулемет, а охранники-пулеметчики как раз разворачивали свою пушку прямо на него, угрожая выстрелом, если он не повернет обратно. Проигнорировав их призывы и угрозы, Грегори съехал вниз по насыпи и живо перемахнул через забор в чей-то сад. Под забором лежал убитый солдат, Грегори взял оружие мертвого — это был русский ППШ, почти с полным диском.
Несколько минут он раздумывал, не спрятаться ли до ночи в кустах, но мысль о том, что может за это время произойти с Эрикой, заставила его оставить эту мысль. И вдруг его обожгло. Китель он сбросил давно и пистолет лежал в брюках. Очевидно, когда он перелезал через забор, оружие выпало. Да! Бог, наверно, есть. Как вовремя он нашел автомат. Поднявшись на ноги, Грегори осторожно пошел к противоположному краю сада, где стоял дом.
Дом бомбили, но он пострадал не очень серьезно. Обойдя строение и заглядывая поочередно в разбитые стекла окон, Грегори пришел к выводу, что дом жильцы покинули. Он забрался через окно внутрь. Пол в комнате был засыпан известкой. Он поднялся на второй этаж, доски под ногами трещали и скрипели. В одной из спален наверху он нашел то, что искал: гардероб с несколькими костюмами. Положив автомат на постель, Грегори стянул с себя форму, если это еще можно было назвать формой.
Он стоял в нижнем белье, когда услышал скрип ступеней: кто-то поднимался по лестнице. Схватив автомат, он укрылся за кроватью. Через мгновение в дверях спальни появился немец с бычьим загривком и короткой стрижкой, который, очевидно, прятался в погребе, а теперь вышел разобраться с пришельцами, ворвавшимися в его дом. Он был в рубашке с короткими рукавами и в огромном кулаке держал «маузер». Когда он угрожающим жестом начал им размахивать и требовать, чтобы Грегори выходил, англичанин пригнулся. Рядом с ним на полу лежали две тяжелые бутсы, он взял одну и швырнул ее в немца, но тот уклонился в сторону, в тот же миг Грегори вынырнул из своего укрытия и выпустил по немцу автоматную очередь.
Грегори торопливо выбрал костюм и оделся в него. Костюм был велик. На верхней полке лежал небольшой баул для уик-эндов, Грегори захватил его на всякий случай. Потом ему пришло в голову, что человек в штатском с ППШ в руках может вызвать законное подозрение у первого же встречного. Тогда он бросил автомат на постель, забрал у немца «маузер» и сунул в карман пиджака.
Через две минуты он выбрался из дома и огляделся по сторонам: никого. Сориентировавшись по солнцу, он быстро прошел несколько улиц предместья, похожих на Далем, где жил Риббентроп, только с более скромными домами. Мимо прогрохотали два немецких броневика, но на Грегори не обратили никакого внимания. Над головой то и дело с воем проносились снаряды и неподалеку разрывались. Никому не дано предугадать, куда упадет бомба, но каждый, побывавший под артобстрелом, может примерно указать, куда упадет снаряд, поэтому Грегори в случае необходимости приходилось бросаться на землю или прятаться за каким-нибудь укрытием.
По дороге ему попалось несколько трупов солдат и людей в штатском, но он на них не обращал внимания. Он делал перебежки на несколько сот ярдов, потом падал на землю, в поисках убежища от падающего снаряда. Но все встречные солдаты оказывались немецкими, и когда он достиг берега Хавеля, к его несказанному облегчению, русскими там еще и не пахло.
Бункер он покинул чуть раньше трех пополудни. Проехав половину пути на поезде, он уложился в три часа. Сейчас было десять минут седьмого, он быстро перебежал по дамбе на небольшой островок, где стояла вилла. Или, вернее, раньше стояла. В нее прямиком угодила еще одна бомба, превратив домик в груду развалин, только деревья вокруг стояли целехонькие. Когда же бомба попала в виллу? Меньше чем трое суток прошло, как Малаку ходил на виллу и принес записку от Сабины, значит, уже после того? Эрика уехала сюда вчера утром, и если добралась благополучно, то трагедия произошла где-то в последние часы. Если она была уже тут, когда упала бомба, то ее изуродованное тело лежит где-то среди кирпичей и штукатурки. Грегори опять побежал и через пять минут, запыхавшись, добежал до остатков того, что когда-то было виллой Сабины или «любовным гнездышком» Риббентропа. Верхние этажи обрушились на комнаты нижнего и теперь из груды битого кирпича то тут, то там торчали обломки мебели.
В слабой надежде на то, что все укрылись в гараже, Грегори бросился туда, но гараж тоже был частично разрушен взрывной волной. Грегори, сломав дверь, забрался внутрь, но и там никого не было. Слезы застилали ему глаза. Этот последний удар совершенно доконал его, он поплелся в сад, несколько минут, обмирая от горя, смотрел мутным взглядом на руины виллы, затем перевел взгляд на лодочный домик у озера. И на крыше его вдруг различил яркий белый флаг с красным крестом.
Боже! Неужели? С новыми силами он побежал через лужайку, ворвался в домик и увидел Эрику и Малаку, сидевших на скамейке. Огромная радость захлестнула Грегори. Он взахлеб начал рассказывать, что Гитлер мертв, что он сам видел, как его тело уносили, чтобы сжечь в воронке в саду рейхсканцелярии. А Эрика бессвязно поведала ему о том, как они выбирались из Берлина. Когда их машина ехала вдоль берега Хавеля, в двадцати ярдах от них разорвался русский снаряд, и взрывной волной легкий фургон опрокинуло набок, но им посчастливилось выбраться из него до того, как машина загорелась. Последние две мили они прошли пешком, и только для того, чтобы найти виллу в руинах. Как они предполагают, Сабина и Труди похоронены где-то под обломками дома.
Малаку же был вне себя от радости, что Гитлер мертв и что он теперь может умереть со спокойной совестью.
— Теперь мне незачем жить, — тяжко вздохнул он. — В Швеции у меня скоплено небольшое состояние. Я бы мог, конечно, сделать и больше денег, если бы захотел. Но моя Хуррем мертва, а без нее мне свет не мил. Вы оба знаете, что я принял обет выполнять волю того, кого вы называете Нечистым, но этот мой обет помог мне отомстить за мой народ, и я теперь о нем не жалею. Он — Князь Этого Мира, и в его Мир я возвращаюсь, возможно продолжая выполнять Его волю и постигать новые тайны Мироздания. А возможно, что дитя невежества, я вступлю на другую дорогу, чтобы загладить и искупить все зло, которое я принес окружающим в этой и прошлых моих жизнях. Какова бы ни была моя судьба в настоящем и непредсказуемом будущем, я доволен достигнутым и смело могу уйти из жизни.
Эрика пыталась утешить его:
— Милость Господня беспредельна, и вы боролись тем оружием, каким могли, чтобы помочь вашему народу. Смерть Гитлера спасет многие тысячи ваших собратьев, которые томятся в австрийских и баварских лагерях, ведь Гитлер обязательно убил бы всех их поголовно, если бы прожил еще несколько месяцев.
— Правда твоя, — согласился Грегори.
— Дорогой, — обратилась к Грегори Эрика. — Может, ты принес в этом бауле какую-нибудь еду? Все наши запасы погибли в санитарном фургоне. Все, что мне удалось спасти — это флаг с эмблемой Красного Креста. Мы просто умираем с голоду, ничего не ели уже сутки.
Грегори покачал головой:
— Нет. Там ничего нет. Но в погребе на вилле полно припасов, если только мы сумеем до них добраться. У Сабины было много консервированных продуктов, заготовленных на черный день.
Они, не теряя времени, прошли через лужайку и забрались на груду развалин. Грегори хорошо знал расположение комнат в доме и без труда нашел место, под которым находилась лестница, ведущая в погреб. Уже наступили сумерки, когда они начали разбирать кирпичи и обломки каменной кладки. Почти через час они добрались до погреба, и Грегори с фонариком спустился вниз.
Погреб особенно не пострадал, хотя пол был залит вином из бутылок, разбившихся при взрыве. Спускаясь вниз, Грегори очень боялся, что в погребе он найдет тела погибших Сабины и Труди, но там их не оказалось. Он обнаружил две кровати, стол, стулья, керосинку и кухонные принадлежности — было ясно, что Сабина и Труди спали и проводили большую часть времени в этом убежище, укрываясь от бомбежек. На столе стояли две свечи, а керосинка полна керосина. Малаку быстро разжег огонь, а Эрика выбрала из запасов Сабины консервы супа, сосисок и фруктов. Грегори тем временем разобрал завалы стекла в винном отсеке и нашел внизу две целые бутылки.