Имена мертвых
Шрифт:
«Можно ли верить вашему слову?»
«Вообще-то, я неохотно расстаюсь с моими людьми. Но ради стоящей игры можно рискнуть. Потягаться за погибшую душу куда увлекательней, чем за любой автомобиль».
Среди шоферов Князя прошел какой-то шорох, будто они все разом зашептались; Он быстро обвел их взглядом — сразу стихло, лишь тонко гудели лампы под потолком. Но глаза стоящих были теперь открыты, они смотрели на Марсель.
При полном молчании в ушах ее зашелестели, затрепетали голоса: «Меня, меня возьми! Возьми меня! я не подведу! спаси меня, милая! Марсель,
Она вздрогнула — один из голосов показался ей знакомым.
«Назови меня! — умолял он откуда-то из-за рядов металлолома. — Скажи мое имя!»
«Кто это там?» — указала она в ту сторону.
«Докричался-таки, — покачал головой Князь, — Там один твой знакомый».
«Но ведь он жив…»
«Он был жив, когда ты умерла. Теперь он здесь».
«Касси… — шепнула она, потом крикнула: — Касси!»
«Нет, называть надо полностью».
«КАССИАН БЕРНАТ! ИДИ КО МНЕ!»
За машинами послышался топот, и, задев плечом плотно сложённого щекастого мужчину, со свернутой набок шеей, в проезд выскочил Касси.
Не тот Касси, какого она помнила, а взрослый, высокий. А ведь он был другим… был! его уже нет! нет того шумного задиры, заводного сорвиголовы, кумира школьниц, который и цены себе толком не знал, а просто шлялся — руки в карманы, — и удаль его плескалась через край, а вздохи и разбитые сердца он считал за пустяки и поверх свихнувшихся от него голов высматривал какую-то особенную по-другу. Теперь он прах. А подруга — быть может, та самая — сошла к нему в Ад.
«О Касси…»
«Салют, Марсель, — подмигнул он. — Ты молодчина!»
«Касси, ты…»
Он хотел к ней подойти, но мялся, исподлобья глядя на Него.
«Можешь приблизиться», — разрешил Князь.
«Ну, ты как? — Он взял ее ладони, а лицо его смеялось, сияло, такое близкое. — Я как узнал, что ты придешь… ты брось плакать без толку, я уже приплыл, все, встал на якорь — а ты-то как отвертелась?»
«Касси, как это вышло?»
«А! — махнул он, — ехал под буддой в гололед, кильнуся капитально, неделю в реанимации — и тю-тю. Это туфта, Соль, но ты золото, лапуля! слушай, я тебя люблю по гроб жизни!» — он рассмеялся, встряхнув ее за плечи.
«Кассиан Бернат, — напомнил о себе Князь, — ты готов?»
«Да, готов», — отстранив Марсель, он встал навытяжку.
«Тогда слушай меня внимательно. Сейчас четверть пятого утра; солнце взойдет без двух минут восемь. Мы поедем отсюда в Хэлан, затем в Гудлин и через Реберц вернемея в Дьенн. Выигрывает тот, кто первым успеет в гараж до восхода. Ставки ты знаешь».
Касси покосился на Марсель: «Будь спок, не дрейфь!»
За спиной Князя в проезде показались две медленно едущие бок о бок машины — приземистые, зализанные, вроде «Коня».
«Классная техника, — шепча, толкнул локтем Касси. — Выбирай „зендер“, не прогадаешь».
«3ендер» факт 4 битурбо и «бугатти» ЭБ-110, — представил Князь. — Оба автомобиля в прекрасном состоянии. Будь любезна выбрать.
«3ендер», — объявила Марсель.
«Воля твоя. — Он подошел к „бугатти“. — Надеюсь, девочка, я сумел тебе угодить. Не всегда
«Дамы и господа! — возвысив голос, Он широким жестом обвел гараж. — Ставки сделаны! игра начинается! Но у меня нет болельщиков, которые меня поддержат и ободрят; нет тех, кто бы искренне желал моей победы. Поэтому я приглашаю вас всех составить мне компанию и сопровождать меня в предстоящей гонке. Не обидно ли вам будет, если по чьей-то прихоти Кассиан Бернат покинет вас? разве вы останетесь равнодушными к его бегству? Итак — за мной, все, кто верит в меня!» — торжественно завершил Он, садясь в машину.
Гараж ожил, движение прошло по рядам — подстегнутые завистливой злобой, шоферы зашевелились, забормотали, кровь на них исчезла, обезображенные лица разгладились, изуродованные тела выпрямились; стали корчиться машины, со скрежетом и лязгом обретая утраченный в авариях облик; сила Его призыва, будто магнит, собирала воедино разрозненные детали и тучами поднимала с пола стеклянное крошево, которое сливалось в ветровые стекла без единой трещины. Гараж — весь сразу — стал собираться в погоню, где-то зарычали дизели могучих грузовиков, и в потолок ударили гейзеры сизого дыма; шоферня Князя загомонила, приветствуя друг друга, и в экипаж «зендера» полетел град яростных слов: «Что, сосунки, поиграть захотели? а вот это вы видели? (непристойный жест). Ишь ты, выискался один чистенький, лучше всех! сдернуть с гаража решили?! попытайте счастья, мать вашу так! а уж мы вас проводим по первому разряду! кувырнешься ты у меня кверху брюхом, щенок! дайте мне, я ей глаз высосу! неохота с нами грешными упокоиться? никуда ты не денешься!» — как сосворенные псы, они рвались к Марсель и Касси, стоящим в незримо очерченном Им круге.
«Видал я вас всех! — огрызался Касси. — А ты чего рот разинул? зубы выросли? смотри, по дороге не растеряй!»
«Это не игра! — крикнула Ему Марсель сквозь злобный лай. — Вы нарушаете правила!»
«А вставать из освященной земли — это по правилам?! а воскресать без спроса?! — высунулся Он из-за дверцы. — Надо было раньше думать! ты могла взять с меня слово не мешать вам — а теперь уж не обессудь!»
Марсель не удержалась от того, чтобы плюнуть на капот «бугатти».
«Скорей, — потянул ее Касси, — время теряем! пока они тут развернутся…»
Последний раз Марсель взглянула на гараж — к чести подданных Врага, не все сорвались с мест; иные осмелились пренебречь Его приглашением и остались стоять в неподвижности рядом с разбитыми машинами, лишь глаза их были обращены к Марсель: «Мы за тебя, удачи тебе, молись за нас, Марцелла».
«Ну, хромой козел, держись! — Касси быстро занял место за рулем и распахнул дверцу спутнице: — Сейчас покатаемся! я тебе покажу гараж! — Он обшарил горящими глазами приборную доску, вырвал прижатые пружинкой ключи; мотор глухо завыл, и „зендер“ нервно дернулся на старте. — Будет тебе и гололед, и реанимация!»