Именем человечества
Шрифт:
– Сколько счастья в одну минуту! – она порывисто прижалась к нему, но тут же отстранилась, потупилась, осторожно погладила его забинтованную голову. – Это я вылечу тебе в два дня. Но ты голоден, наверное?
– Нет, не очень. Да сейчас сюда целая компания заявится: Дмитрий Зорин, его шеф-профессор, ну и бедняга-пилот. Вертолет-то рассыпался на Лысой Гриве, хорошо, что все легко отделались. А вот и они...
– Ну, иди к ним. Я сейчас. Только немного приведу себя в порядок.
Максим спустился к костру:
– Знакомьтесь, товарищи. Это Степан Семенович Силкин, мой старый друг и лучший охотник Вормалея.
– Да-да... Очень приятно... – пробормотал скороговоркой Саакян, усаживаясь на бревно возле костра. – Так вот, товарищ Силкин, не могли бы вы помочь нам как можно скорее связаться с Вормалеем или Отрадным?
– Как это связаться? Дорогу указать, что ли? Так это Максим не хуже меня...
– Нет, речь идет о другом. Нам надо как-то вызвать другой вертолет.
– А как его вызовешь, это-ть не собака.
– Дядя Степан, – вмешался Максим, – Рубен Саакович интересуется, нет ли тут поблизости какого-нибудь леспромхоза, базы геологов, словом, чего-то такого, откуда можно было бы позвонить по телефону.
– Нет, слава богу, энти с топорами да пилами сюда еще не добрались. Последние угодья с непуганым зверем. Ведь зверь, он...
– Подождите вы со своим зверем! – перебил Саакян. – Поймите, у нас произошла катастрофа, разбился вертолет. Надо сообщить об этом на базу, сказать им, что бы выслали другую машину. Как это сделать?
– А зачем он нужен, другой вертолет? Все вы, я вижу, на своих ногах. А тут и идти-то от силы три дня, хоть до Вормалея, хоть до Отрадного.
– Ну, это мы сами знаем, что нам нужно и что е* нужно!
– А сам знаешь, так и будь здоров! – старик махнул черпаком и отвернулся к костру.
На миг повисло тягостное молчание.
– Так, может, мы сначала взглянем на диск, Рубен Саакович? – нашелся Дмитрий.
– Ох уж этот диск! – скривился Саакян. – Ну, давайте его сюда, посмотрим...
– Диска нет, – сказал Максим. –Он подвергся самоуничтожению.
– Что? Что вы сказали?! – загремел профессор.
– Я говорю, диска больше нет, он сублимировал, распался на элементарные атомы.
– Так... И вы затащили меня в эту дыру только затем, чтобы сообщить такую потрясающую новость?
– Я сам узнал об этом только сейчас. Диск исчез в момент приземления вертолета, точнее, в момент получения мною травмы на виске.
– Да при чем здесь вертолет и ваша, простите... раскрашенная физиономия?
– Вертолет здесь ни при чем. А травма вывела из строя мой элемент связи с диском, что мгновенно привело в действие механизм его самоуничтожения. Так было запрограммировано его создателями.
– Так было запрограммировано вашей фантазией, хотите вы сказать? Да был ли он вообще, этот пресловутый диск? Кто его видел? Ты, Дмитрий Андреевич, видел?
– Я не видел. Но вот Степан Семенович...
– Степан Семенович! Что ты, не понимаешь, что этому дикарю могли подсунуть и старую сковороду?
– Ну, ты того... говори да не заговаривайся, гражданин хороший! – вспылил Силкин.
– Подождите, дядя Степан, – остановила его подошедшая к костру Таня. – Вы спрашиваете, профессор, кто видел диск? Я его видела. И не только видела...
– Ах, вы видели? А кто вы такая, позвольте полюбопытствовать?
– Врач Тропинина.
– Очень приятно! Только простите, милая девушка, в услугах врача я пока, слава богу, не нуждаюсь. Как и в свидетельствах «лучшего охотника Вормалея»...
– Рубен Саакович! – попытался остановить своего шефа Дмитрий. – Это же Татьяна Аркадьевна! Помните, я говорил вам о ней...
– Я не хочу больше ничего ни вспоминать, ни слушать! Хватит того, что ты втравил меня в самую низкопробную авантюру. А с этим проходимцем... – кивнул он в сторону Максима.
– Вы забываетесь, профессор, – прервал его Максим. – Даже ваше высокое звание не дает вам права...
– Я больше не знаю и знать вас не хочу, молодой человек! – отрезал Саакян.
– Меня вы можете не знать, но если сейчас же не извинитесь перед оскорбленными вами женщиной и старым человеком, то...
– То что? Договаривайте!
– А что договаривать? – вмешался молчавший до сих пор пилот, подходя вплотную к Саакяну. – Он врежет в твою откормленную физию. И я добавлю!
Саакян попятился:
– Но это... Ну, хорошо, я готов... Я извиняюсь, черт возьми! Но после этого... Дмитрий Андреевич, где мой портфель? Я не останусь здесь больше ни минуты! Мы с тобой сейчас же...
– Что сейчас же, Рубен Саакович? – растерянно пробормотал Дмитрий.
– Ах да... – Саакян с тоской посмотрел на обступившую их тайгу. – Кошмар какой-то...
– Ну вот что, гражданин хороший, – обернулся к нему Силкин. – Покуролесил, и того... будя! Теперь бери ложку и – к котлу. Суп готов. Рассаживайтесь, ребятки. Таня, посмотри-ка там, в кладовке, вроде еще ложки были.
7
Лишь к исходу четвертого дня, измученные и голодные, вернулись они в Вормалей. Но Саакяна было жалко смотреть. Его светлый щегольской костюм был потрепан, измазан смолой и глиной, изящные остроносые ботинки развалились, у одного из них отлетел каблук, тонкая белоснежная сорочка стала серой от грязи и пота. Он тотчас же заперся у себя в номере и только на следующий день, утром, прислал дежурную за Дмитрием. Тот обменялся взглядом с Максимом: