Имита

Джиллиан

«Луиссс…»

Она вздрогнула. Что это? Показалось?

Сидевший с нею на тахте дракончик на её резкое движение поднял голову и засиял на девушку зелёными глазищами. Он вольготно расположился на корпусе её гитары и до сих пор, до её резкого движения, лежал, водрузив морду на струны, отчего выглядел благодушной кошкой, которая везде найдёт себе местечко для уютного отдыха.

— Прести, скажи… — Девушка смущённо взглянула в сторону двери и снова обратилась к дракончику: — Скажи, Прести. У меня ведь с Дэниелом всё будет хорошо? Как ты думаешь? Он ещё… захочет увидеть меня?

Дракончик некоторое время смотрел хозяйке в глаза, а потом снова положил морду на струны, как бы говоря: некогда мне всякими глупостями заниматься, когда хочется подремать… Забыв о своём вопросе, но вспомнив кое-что другое, Луис снова взялась за вирт. Она попробовала снова набрать номер Дэниела. Но тот же автоматический голос опять произнёс равнодушную фразу о заблокированном номере.

А потом стало не до номеров. В гримёрке появились первые девочки, которым предстояло переодеваться для выступлений, пока первым номером идёт выступление имита. И девушка, подавив тяжкий вздох, улыбнулась вошедшим, поздоровалась со всеми и шуганула Прести с гитары. Пока она проходила всё помещение с гордо восседающим на плече дракончиком, его успели все обласкать и обсюсюкать. Уже в коридоре она встретилась с мрачной Юджиной и встревожилась сама.

— Юджина, что ещё случилось?

— Ничего. Звонила своему адвокату спросить насчёт твоего дела.

— У тебя есть свой адвокат?! — не удержалась Луис.

— Ну, как сказать — свой? Ходили, гуляли одно время с ним, — усмехнулась Юджина. — Вот, теперь вроде как разрешение получила иной раз позванивать. По моей просьбе, он позвонил узнать о твоём деле. Дело очень серьёзное. Этот твой убитый — не хухры-мухры, а какая-то там шишка в теневых кругах.

— Это я знаю, — нетерпеливо сказала Луис. — Есть что-то, чего я не знаю?

— Если ты настроена, что этому делу спуска не дадут по инстанциям, то ты права. Хозяева этого убитого потребовали провести следствие по всем правилам.

— Ну и пусть проводят, — равнодушно сказала девушка. — Юджина, ты извини. Я на сцену. И… Юджина, спасибо огромное, что ты беспокоишься обо мне.

Красотка наклонилась чмокнуть подружку и пошла к гримёрке, ворча что-то невразумительное, но угрожающее.

12

Оставь своё настроение за порогом, выходя к людям. Как бы тебе плохо ни было. Особенно, если ты имита. Ты артистка, ты влияешь на настрой слушателя — значит, возьми себя за глотку и — играй. Играй, что тебе весело. Что у тебя романтичное настроение. Люди пришли не для того, чтобы слушать твои жалобы. А для того, чтобы забыться в том дивном мире, который ты создаёшь на короткое время. Играй искренне. Иначе, почувствовав фальшь, они не будут тебя слушать никогда. В общем, как бы ни было тебе плохо, слушатель должен наслаждаться.

Луис перешагнула порог из служебного коридора (порог, за которым остались Дэниел, вдруг отдалившийся, разорённая комната и убитый Оливер) и прошла между девочками, замершими, глядя на неё почти с трепетным ожиданием

Мягкий глубокий аккорд — и в баре притихли. Как всегда на это время — сегодня много народу. Про отличную имита Тайры, уже месяц поющую в заведении Санни, знают многие, и именно «на Луис» сюда начали приходить любители и ценители искусства имита. Поскольку приходили на короткое время, только на её выступления, — и в самом баре заказывали немного. Но Санни ухмылялся: по мелочи, вроде и незаметно, но торговля шла.

Сегодня много мужчин, и некоторые без пары. А значит, сегодня можно себе позволить и пожаловаться:

— За что ж ты меня оставил одну? Придумал мне боль и вину? По городу тихому тихо бреду, покоя ищу — не найду. Как лист, подгоняемый ветром, летит душа в переулках пустых. И жалобно плачут дожди всех обид среди стен, среди каменных плит…

В баре все притихли, слушая жалостливый рассказ об обиженной девушке, которую бросил возлюбленный… Жёстко сдерживая себя, чтобы не расплакаться, с холодной головой расставляя нужные интонационные акценты и выдерживая темп, Луис старалась сдержать излишние эмоции, не забыть, что это не плаксивая песенка, а всё же часть искусства… А вот теперь, когда застыла задумчивая тишина, можно разбавить негатив классикой. Это не в репертуаре Тайры, но ведь имита может пошутить?

Пальцы задорно отстучали ритм по деке, народ оживился, с интересом вглядываясь в Луис: какой сюрприз она поднесёт им?

— Бёрнс, — многозначительно сказала она и начала с лукавой хитринкой: — Кто там стучится в поздний час? «Конечно, я — Финдлей!» — Ступай домой. Все спят у нас! «Не все!» — сказал Финдлей.

Под конец старинной песенки народ тоже тихонько постукивал по столам, выбивая озорной ритм. Слушатели не смеялись — но улыбались. И эхо зрительского ответного чувства Луис почувствовала мгновенно и с облегчением. Она даже ощутила, как шерстяной шарфик на шее шевельнулся, будто пытался рассмотреть всех тех, кто помогал хозяйке держать ритм… Проиграв короткую программу первого выступления, Луис поклонилась и пошла к служебному коридору. Спокойная гордость профессионала: смогла взять себя в руки, не допустила личных эмоций — превратилась в лёгкую грусть. Если бы она умела это делать на большой сцене! Впрочем, нужно ли ей это? Когда и на краю сценической площадки небольшого бара она чувствует себя уверенно, умело руководя настроением слушателей?

У начала коридора в гримёрку её поймала Юджина, погладила по плечу.

— Луисита, ты молодец! Я уж, грешным делом, думала, что петь не сможешь. Но ведь настоящего не отнимешь… Эх… Молодец!

Девушка улыбнулась и, уже сворачивая в коридор, послала ей воздушный поцелуй.

В гримёрке, привычно устроившись в уголке, она немного поговорила с девочками, которые спрашивали, какая сегодня публика, нет ли кого из потенциально опасных, кто может сорвать номер, а потом сидела и следила за бегающим по всем столам трельяжей Прести. Дракончик будто играл с присутствующими: девочки пытались его погладить, а он, едва ладонь нависала над ним, резко удирал — к удовольствию взвизгивающих и смеющихся присутствующих. То ли играл, то ли предлагал поиграть с ним. А может, пытался совмещать и то, и другое.

В общем, всем было весело, пока Луис пыталась решить, позвонить ли снова Дэниелу или выяснить причину его молчания позже — с глазу на глаз, напрямую.

Не выдержала. Вынула вирт. Суеверно прошептала:

— Пусть он нечаянно разблокировал меня… Пусть!

Но вирт снова бесстрастно отозвался о блокировании её номера.

Она посидела, бездумно глядя на весёлый переполох в гримёрке, устроенный дракончиком, неожиданно выскакивающим из совершенно неожиданных мест, на радость девочкам, которые радостно пугались его резкого поддразнивающего шипения. Посмотрела на вирт. До следующего выступления — около часу времени. До бара Дэниела — пять минут быстрым шагом. Осторожно встала, оставила гитару за своим стулом так, чтобы не упала и чтобы никому не мешала.

Быстро прошла гримёрку. Буквально с потолка на неё свалился Прести, вызвав восторженный смех девочек. Луис улыбнулась им и вышла тем же деловым шагом — вроде как: «Я сейчас, на минутку!» Куртку на всякий случай, чтобы не приставали с вопросами, несла в руке опущенной — чуть по полу не волочила.

Вышла служебным ходом, накидывая на ходу куртку, — из уже прогревшегося до духоты помещения в сухую прохладную ночь. Прести бормотнул что-то недовольно и уткнулся мордой в застёгнутый чуть не до горла воротник. Быстрым шагом девушка обогнула бар Санни и почти бегом побежала по дороге. Расстояние хоть и небольшое, да только на этой улице, насколько успела усвоить, встретить какого-нибудь алкаша или какого-нибудь типа, недовольного всё равно чем, но готового сорвать своё недовольство хоть на ком, не редкость. Так что — бегом, бегом!..