Имитатор. Книга первая. Увертюра
Шрифт:
– Какая девчонка? Описать можете?
– Девчонка как девчонка. Ляльки повыше, худая, волосы, правда, отличные, пышные такие, вот досюда, – он показал примерно до лопаток.
– Темные, светлые?
– Светлые. Но не как у Элли, а эти, как их, русые.
– Одета как была?
– Джинсы, рубашка… или футболка с длинным рукавом. Жилетка еще была.
– Кожаная? С бахромой?
– Да вроде… Не, не помню.
– И куда они пошли? Вы не заметили? Куда свернули?
– Да вроде не сворачивали. В тачку, что ли, сели?
– В машину? Какая машина?
– А может, и не в машину. Далеко уже было. И я правда не приглядывался. Если бы
Девушка, девушка… Свидетели говорят про девушку, камеры ее показывают… Девушка в схему «маньяк» не вписывалась совершенно. Что-то тут было не так, понять бы – что?
Едва она сделала шаг внутрь кабинета, сдвинутый на угол стола серый от возраста массивный кнопочный «сименс» (а может, «самсунг» – время пощадило только первую букву названия) залился пронзительной трелью. С досадой – перебили мысль! – с надеждой – вдруг что-то важное случилось? – и с некоторой долей страха – только бы не еще один труп! – Арина резко потянулась к аппарату, свалив по дороге стаканчик с «перьями». Ручки и карандаши покатились в разные стороны. Ай, ладно, после подберу! Вдруг это и впрямь кто-нибудь с новой информацией – на первый взгляд пустяковой, а на самом деле – ключевой!
Боялась она зря. Но и надеялась – тоже. Звонил дежуривший нынче на проходной Британская Леди.
Бог весть, кто первый назвал так приземистого, белобрысого сержанта Пилипенко. Но прозвище приклеилось. Известно же, что истинная леди никогда не показывает своих чувств, ее ничто не может потрясти или удивить. Флегматичный сержант был до краешка переполнен скучающим безразличием ко всему на свете, сохраняя и в голосе, и на лице всегда одно и то же выражение – «как же вы мне все надоели».
Но сейчас сквозь всегдашнюю неизбывную скуку пробивался слабый росток живого интереса:
– Арина Марковна, тут к вам гражданин просится…
– Свидетель? – с надеждой перебила она.
– Да не то чтобы свидетель. Вроде как наоборот… Да-да, я вас понял, – буркнул Леди куда-то в сторону и после короткой паузы (видимо, слушал, что ему говорят «с той стороны») уныло сообщил. – С повинной, короче, пришел.
– С повинной? Дело в моем производстве или новое что стряслось? – она стремительно перебрала в памяти покоящиеся в сейфе папки. По драке с особо тяжкими (жертва в больнице, но врачи руками разводят, не жилец) нанесший смертельный удар в КПЗ, и сомнений никаких, драку аж две камеры наблюдения зафиксировали. По пожару на стройке прораб, теоретически ответственный за безопасность, под подпиской о невыезде (да и не виноват он ни в чем, не он гастарбайтеров нанимал). По задушенной в своей постели старушке задерживать пока некого: у племянника, единственного наследника, железобетонное алиби, да и не при делах он, квартирных и финансовых проблем у парня не имеется, бабке ежемесячно к пенсии добавку подкидывал и вообще заботился. Арина была уверена, что старушку придавил подушкой сосед – здоровый, громогласный, наглый. Якобы они с женой шум слышали! А сам спит и видит, как бабкину комнату заполучить и стать единоличным хозяином квартиры. Но следов его присутствия в старушкиной комнате эксперты не обнаружили. А поскольку первый этаж, плюс открытое по летнему времени окно… Так и придется списать дело в архив. А сосед скоренько договорится с племянником и комнату бабулькину заполучит за полцены, а то и за треть.
Неужели у старушкиного соседа совесть проснулась? Или у жены его?
– В вашем, Арина Марковна, производстве дело, – прохрипела трубка. – Ну эти,
– У меня пока, – она почувствовала, как екнуло в груди.
С повинной? Красильщик?
Ей вдруг стало обидно. Как же так?! Она ведь почти уже разгадала «загадку черных тел», а тут – нате вам, готовый ответ преподносят. Нечестно!
Хотя, конечно, грех на такое сердиться. Если злодей пришел с повинной – значит, жертв больше не будет. И это, разумеется, перевешивает все. Потому что, если уж по правде, то «почти разгадала» – это, мягко сказать, преувеличение.
Вот только с чего бы его на откровенность потянуло?
Она уже почти чувствовала, как работает голова у неведомого злодея. И сдаваться с повинной – это про какого-то другого типа, не про того, кто натюрморты на парковых скамейках выкладывает.
– Только… Арина Марковна… по-моему, он псих, – почти шепотом сообщил Пилипенко.
– А ты думаешь, красить мертвые тела в черный цвет и разбрасывать их по всему городу – признак здравого рассудка?
– Ну так-то да. Но такой, знаете, вменяемый как бы.
Каждое громкое дело вызывает всплеск «признаний», это известно. А по Красильщику-Имитатору еще никто с «повинной» не объявлялся. И вот вам здрасьте. Но, с другой стороны, всякое бывает. Может, и настоящий… Сперва трупы выкладывал, а после спонтанная ремиссия – и пошел каяться. Или не ремиссия. Может, он не каяться пришел, а заявить urbi et orbi, городу и миру о необходимости – или даже спасительности – собственных деяний.
Чужая душа – потемки. А уж сдвинутая – тем паче.
– Вопрос лишь в том, наш это псих или посторонний. Ладно, давай его сюда, – распорядилась она со вздохом. – И со спецами свяжись пока – может, они его знают.
– Со спецами? – недовольно протянул Пилипенко. – Да я… У меня же пост…
В своем репертуаре, хмыкнула мысленно Арина.
– У тебя там что, столпотворение?
– Ну так Костик фигуранта к вам поведет, я ж один останусь.
– О боже! – у Арины вдруг лопнуло терпение. – Не хочешь работать – так прямо и скажи. Вызванивай оперчасть, пусть они психиатров обрабатывают. Хотя, помнится, фильтровать посетителей, в том числе и на предмет вменяемости – это как раз обязанность дежурного. В общем, смотри сам.
– Арина Марковна! – взмолился Британская Леди, моментально растеряв всю свою надменную невозмутимость.
– Все, – отрезала она. – Ничего больше слушать не хочу. Давай сюда фигуранта и займись уже делом.
Через несколько минут на пороге кабинета появился худенький невысокий дядечка в аккуратном сером костюме: из нагрудного кармашка торчал уголок платка – белейшего, как и рубашка. Серо-синий галстук не оживлял картины. Дядечка походил на сбежавший из витрины манекен. За плечом «манекена» маячила физиономия второго дежурного, Костика. Вспомнить фамилию Арина не смогла – новенький, служил недавно – и, дружелюбно улыбнувшись, махнула рукой – отпустила. И кивнула посетителю:
– Присаживайтесь.
Дядечка пристроился на краешек стула.
Да уж, на самом деле манекеном тут и не пахло. Точнее, как раз пахло. Но отнюдь не манекеном. Господи, он что, вообще никогда не моется, изумилась Арина. На вид-то такой вроде чистенький, рубашечка беленькая, костюмчик…
– Слушаю вас.
– Здравствуйте, – лучезарно улыбнулся дядечка. – Я хотел рассказать про…
– Представьтесь сначала, – перебила Арина. Надежда на то, что посетитель – тот, кого они ищут, гасла стремительно. – Имя, фамилия, отчество…