Имитатор. Книга первая. Увертюра
Шрифт:
Слева и справа от приветливо распахнутой двери расположились два круглых белых столика с такими же пластиковыми стульями.
– И ни единой камеры, – удрученно констатировал Киреев. – Ни тут, ни вокруг. Ладно, ты как хочешь, а я рискну тутошнюю кухню продегустировать. Утром дохлый бутерброд сжевал и все, в животе оркестр играет.
Остановить его Арина не успела. Да и зачем? Все равно нужно с персоналом поговорить, так что пусть парень поест спокойно.
Он коротко переговорил о чем-то с курившим возле входа угрюмым охранником в мятом камуфляже,
– Я тебе кофе попросил. Может, надо было чего посущественнее?
Она помотала головой.
– Может, эта, как ее, Оля Тимохина с кем-то из персонала дружила? Раз уж камер тут нет…
– Сейчас придет девушка, ты ее и расспросишь. Она с Тимохиной квартиру вскладчину снимала.
– Ки-ир! – восхищенно выдохнула Арина. – Тебя же не было пять минут, и все уже узнал?
Он хмыкнул – мол, какие пустяки – но Арина видела, что ее восторг ему приятен. Она сама была такая: млела, когда кто-то хвалил ее профессиональные качества, от наблюдательности на месте до умения внятно составить обвинительное заключение. Потому что когда хвалят глаза или, скажем, голос – это ведь природу, по сути дела, хвалят, отмечая ее, природы, дары. А рабочая похвала – она вся твоя, до капельки. Значит, ты чего-то на этой земле стоишь, а не просто кислород в углекислый газ перерабатываешь.
Полненькая белокурая девушка принесла голодному оперу тарелку с изрядным куском жареной курицы и несколькими румяными картошинами, щедро политыми сметаной и посыпанными зеленью.
– Присаживайтесь, – распорядился он, прежде чем приняться за еду. – Поговорить надо.
– Ой, что вы! – всполошилась официантка. – Нам нельзя с посетителями!
– Господи ты боже мой! – Киреев с тоской поглядел на благоухающую тарелку и ушел внутрь кафе.
Вернулся он минуты через три в сопровождении крупного носатого брюнета в ослепительно белой рубахе с распахнутым воротом и подвернутыми рукавами.
– Все им скажи, что им нужно, – велел он растерянной девушке. – Ляля хорошая была, надо, чтоб гада того наказали. Если что-то еще понадобится, я у себя, – он адресовал оперу короткий кивок.
– Спасибо, Рустем Зафарович, – Киреев прижал руку к сердцу и тоже наклонил голову.
– Что ты ему сказал? – спросила Арина.
Опер пожал плечами:
– Правду. Ну… сперва-то он и слушать не хотел, я… Слушай, Вершина, дай поесть голодному мужику, а? Какая тебе разница, как я свидетелей уговариваю? Этого и уговаривать почти не пришлось, нормальный мужик.
– Ой, – пискнула девушка. – Рустем Зафарович хороший! И платит нормально, и… это… в кабинет к себе не таскает. Ведь не откажешься, он же хозяин. А он нет, ничего такого, он жену сюда привез, и две дочки у него, недавно младшей тут день рожденья отмечали, Рустем Зафарович всех за стол посадил!
– Понятно, – улыбнулась Арина. – Вас правда Элли зовут? – она кивнула на официанткин бейджик.
– Лиза. Елизавета. Но мне не нравится. Элли гораздо лучше. Ольгу тоже все Лялей звали, – она шмыгнула носом. – Вы правда ее убийцу найдете?
– Мы
– Нет. К нам вчера Николай Степаныч заходил. Он в полиции работает, а у нас часто обедает, Рустем Зафарович ему даже скидку сделал как постоянному клиенту.
– Дежурный из местного отделения, вроде нашего Пилипенко, – шепнул Арине Киреев. – Но толковый, вишь, сообразил.
– И он спросил, куда Ляля делась, не домой ли уехала. А я говорю, не знаю, думаю, что домой. А он вроде как не поверил, фотографию мне показал… И это она! – девушка всхлипнула. – Мне придется в морг идти, да? Для опознания?
– Не реви, – буркнул из-за спины охранник, – в морг и я могу сходить. Но это точно Лялька, – он вздохнул.
– Спасибо, – Арина бросила ему благодарный взгляд. – Элли, я понимаю ваши чувства, но…
– Да, вы же должны его найти! Того, кто ее убил! Спрашивайте!
– В последние дни перед ее исчезновением ничего необычного не замечали? Может, у нее настроение изменилось? Или клиент какой-нибудь навязчивый? Или познакомилась она с кем-то? Любая мелочь…
Элли-Лиза помотала головой и опять шмыгнула носом:
– Все обычно было. Длинный ей букет приносил, но он давно…
– Длинный? Кто такой Длинный?
– Да это придурок местный, вон там живет, – сообщил переместившийся поближе к ним охранник. – Он вечно Ляльке букеты таскал.
– Придурок в медицинском смысле или он вам просто не нравился? – уточнила Арина.
– Ну… такой. Букеты не покупал, а наломает веток каких-нибудь и тащит. А то и вовсе травы нарвет – на, мол, от чистого сердца. Да он безобидный.
– А больше ничего и не было, – продолжала Элли-Лиза. – Я ведь даже сперва не забеспокоилась, когда она пропала. Я думала, она домой поехала. Она собиралась. Я только удивилась, что она как-то раз – и уехала. Но там же могло что-то случиться, правда? А телефон не отвечает, потому что там связь плохая, это деревня… ой, я все время забываю название.
– Неважно. Элли, вы сказали, что не забеспокоились, когда Ольга пропала. То есть, когда она ночевать не пришла? Вы же вместе живете?
– Мы… да, мы вдвоем квартиру снимаем… снимали. Только… понимаете… я не знала, что она ночевать не пришла, я… меня не было, я сразу утром на работу приехала. У меня… – она зыркнула на охранника. – Дела у меня были, вот. И накануне я честно отпросилась.
– Накануне? В последний Ольгин рабочий день? То есть вы не вместе уходили?
Девушка помотала головой.
– Ну я видел, как Лялька уходила, – заявил вдруг охранник. – Если вам это надо.
– Конечно, надо! Рассказывайте.
– Да нечего рассказывать. Я в подсобке ночую, у меня дома… неважно, в общем. Рустем Зафарович не возражает, даже наоборот. Сигнализация – хорошо, а живой человек тоже неплохо. Короче, я тут оставался, а Лялька уходила. Ручкой мне эдак помахала и пошла, а я вслед глядел, фигурка-то у нее… простите. После к ней девчонка какая-то подошла и дальше они вроде вместе двинулись.