Император и шут
Шрифт:
— Еще минутку, придворный колдун, — дрогнувшим голосом прошептала Инос.
— Я буду рядом, — тоже шепотом заверил Рэп. — Но тебе не стоит появляться на людях в обществе конокрада, так что для посторонних я буду незаметен, попросту незапоминаем. Взгляни.
Инос обнаружила подле себя вооруженного легионера, одетого по-зимнему. Боковые пластины конического шлема обрамляли мясистое лицо, изрытое оспой, смуглое, как у любого импа. На ногах — обычные солдатские башмаки на толстой подошве, дополненные меховыми гетрами. Инос вспомнила, что однажды видела Рэпа приблизительно в такой же одежде и не узнала его.
Видение продержалось
— Вперед, — пригласил он. — Попытка — не пытка!
Инос повернулась к Кэйд, обняла тетю и расцеловала:
— Если завтра мне не помешает какое-нибудь сражение, я загляну к тебе на чай и подробно расскажу обо всем... обо всем... — пообещала Инос, удивляясь, как хрипло звучит ее голос.
— Вот и расчудесно, дорогая моя. Непременно приходи. — На мгновение Кэйд прильнула к племяннице, а васильковые глаза старушки затуманили непрошеные слезы. — Инос... — Герцогиня задохнулась от избытка чувств. — Мне уже поздно становиться сентиментальной, да я этого и не хотела, но... Я не могу не сказать... Знай, твой отец гордился бы тобой!
Инос тоже разволновалась, даже не сразу ответила:
— Подождем до завтра. Там будет видно, что бы он сказал.
— Я восхищаюсь твоей смелостью, дорогая, вот чем действительно стоит гордиться. Главное — попытка, а ты пытаешься... Что же до результата, то... время покажет.
— О, тетя! Я и не знала, что ты моралистка!
— Это потому, что ты слушать не желала. Никогда. Но сейчас я серьезна и вновь повторю: твой отец благословил бы тебя. Он был бы рад убедиться, что у его дочери есть чувство долга и мужество следовать ему.
— И он полностью одобрил бы все, что ты сделала, тетя, для меня и для Краснегара. Теперь мне действительно нужно уходить, иначе я опоздаю на резню.
С этими словами Иносолан высвободилась из объятий тетушки и повернулась к волшебному порталу.
— Холиндарн! — воскликнула она.
Протянув руку, Рэп нажал пальцами на резное дерево. Прошедшие недели представлялись Инос годами. Памятуя, как тогда чмокнула его в щеку, девушка подумала, что, повернись она попроворней, ей, может быть, вновь удастся коснуться его щеки. Но портал уже открывался, и в образовавшуюся щель с пронзительным воем ворвался ледяной ветер, закружив по будуару Кэид снежные хлопья. Портьеры взметнулись испуганными птицами, бумаги с бювара устроили хаотичный хоровод, камин задохнулся, выплюнув в комнату густой клуб дыма, Кэйд вскрикнула и в ужасе схватилась за голову.
— Извините! — послышался сквозь завывание бури голос Рэпа. — В следующий раз такого не повторится!
Фавн толкнул посильнее, и портал раздвинулся достаточно, чтобы Инос могла проскользнуть в холодную тьму.
С громким хлопком дверь закрылась, но ледяной ветер по-прежнему хозяйничал в помещении. Инос не сомневалась, что Рэп последовал за ней, но она не заметила, как он это сделал. Она все еще не могла освоиться с холодом, за время странствий основательно подзабыв, каким бывает настоящий морозный воздух.
— А-ах! Как мрачно! — откашливаясь, произнесла Инос.
Постепенно ее глаза освоились с темнотой, и она различила справа от себя залитое лунным светом окно. Впереди тоже было окно, но оно лишь угадывалось, оставаясь во мраке.
— Узнаешь? — с горьким смешком спросил Рэп, стоявший позади.
— Комната Иниссо! — прошептала королева.
Она осмотрелась вокруг. Магический портал представлял собой заполненную чернотой арку, по бокам которой располагались окна, тоже обрамленные арками. Инос с любопытством заглянула в одно из них. Далеко внизу угадывались заснеженные крыши и бастионы замка. Еще дальше раскинулся Краснегар, круто спускавшийся к гавани. Сама гавань выглядела бескрайней снежной равниной, посеребренной луной. Городские трубы щеголяли друг перед другом дымными шлейфами, медленно уходившими в кристально прозрачные небеса. В воздухе не было ни ветерка. Сердце Инос сжалось, она едва сдерживала слезы, наворачивавшиеся на глаза не совсем только от холода.
«Дома! Наконец-то дома!» — радовалась она.
— Окно! Что ты с ним сделал?
— Избавился от него. Скверная это штука — волшебное окно. Поверь, без него тебе будет лучше. Вместо волшебного окна — портал. Правда, у нас, колдунов, довольно своеобразный юмор. Со стороны Краснегара это просто вход. Никогда не забывай произнести пароль, переступая порог, иначе магическое пространство поглотит тебя и не выпустит. А! Вот оно что!
Смутно различимый силуэт Рэпа переместился к западной стене комнаты, откуда раздавался скрип приоткрытой створки окна.
— Задвижка сломана, — пробормотал фавн, захлопывая разбухшую от непогоды раму. — Готово!
Инос следила за белым облачком своего дыхания, ощущала ледяные иглы, вонзавшиеся ей в горло и попадавшие даже в легкие при каждом вдохе, и все глубже осознавала, что она вернулась в Краснегар. Вернулась точно также, как и покинула его, с помощью колдовства и на то же самое место.
— Рэп! Объясни попонятнее, что значат твои слова, что волшебное окно не пророчествует?
— Не совсем так. Вообще-то это похоже на пророчества, но они, как бы это сказать, самонаводящиеся.
— Доктор Сагорн сказал...
— Сагорн измышляет, свято веря в то, чего и на дух не знает, — безапелляционно сказал Рэп. — Разумеется, он не понимал, как функционирует окно! Заглянувшему в него человеку окно ничего не посоветует, только что-то покажет, но не для того, чтобы помочь любопытному. Этому устройству нет дела до людей. Это даже не отражения каких-либо событий будущего, ничего общего с зеркальным прудом. Волшебные окна — штуки постоянные и заботятся исключительно о благоденствии дома. В данном случае дома Иниссо.
— Сомневаюсь, что понимаю тебя. Кому какая польза от гоблинских пыток?
— Оно указало на важность Маленького Цыпленка, что помогло гоблину в Хабе. Гоблинам не обойтись без верховного вождя. Тотем Ворона — самое северное из всех племен. Став верховным вождем, Птица Смерти не станет тревожить Краснегар, в память обо мне. Будь королем кто-нибудь другой, он, возможно, повел бы отряды не на юг, а на север.
— О! — с сомнением качнула головой Инос.
— Волшебные окна — зло, — настаивал Рэп. — Окно вынудило меня мошенничать, выманивая у Сагорна слово, и оно же заставило Калкора убить Гатмора. Раша тоже создала в Араккаране волшебное зеркало — полагаю, не слишком-то хорошее, — но что получилось? Сначала оно приводит Рашу к тебе, потом притягивает в Араккаран меня, и, наконец, чем все это закончилось? Благоденствие Араккарана оказалось важнее благоденствия колдуньи! Ну полное отсутствие благодарности к своей создательнице.