Император и шут
Шрифт:
Несколько раз звякнула упряжь, экипаж плавно тронулся и, мягко покачиваясь на рессорах, покатился по дороге. Итбен провожал карету недобрым взглядом. Его приспешники молча стояли рядом. Распрощавшись с Итбеном, Рэп переключил свое внимание на августейших спутников и роскошь обстановки. Скромный старый Краснегар не мог похвастаться ни слоновой костью на дверных ручках, ни золотом фонарей.
Старик император деловито поправлял складки своего балахона, укладывая ткань на коленях так, чтобы ни в одну щелочку не пробрался холод. Он готовился спрашивать и тянул время, чтобы собраться с мыслями. Инициативу разговора Рэп взял на себя.
— Шанди, — обратился он к принцу, — я собираюсь убрать твои синяки, но прежде я бы хотел, чтобы ты дал дедушке посмотреть на них.
Парень смутился, сначала вспыхнув как маков цвет, а потом побелев как полотно, и, заикаясь, прошептал:
— Тебе нельзя... с магией ко мне... э-э... Рэп. Я — из семьи императора!
— Ну, Протокол я и так уже достаточно нарушил. И потом, вряд ли избитый мальчишка перевернет историю Пандемии.
Шанди лишь фыркнул на это и вопросительно глянул на императора.
— Покажи, — велел тот, посуровев лицом.
Шанди встал, повернулся к деду спиной и привычным жестом спустил штаны.
— Кто посмел? — сдерживая ярость, прохрипел старик.
— Итбен, — выдохнул мальчик. Торопливо подтягивая штаны, чтобы вновь принять достойный вид, он не удержал равновесия в движущейся карете и плюхнулся на подушку сиденья. Принц не вскрикнул, только сморщился от боли.
— Свинячий хвост, — рыкнул император. — Но за что?
— За «ерзанье», — съеживаясь, пояснил принц. — Вчера вечером, на церемонии... Я не знал... честно не знал, что стоять спиной к колдуну нехорошо. Но Итбен заявил, что я не прав. — В отчаянии мальчик всхлипнул.
— Боже милосердный! — прошипел сквозь зубы старик. — Рэп, мой внук совершенно прав, к нему никто не должен применять чары, но... Боги свидетели, я обязан тебе жизнью, и если ты все же рискнешь еще раз нарушить Протокол, мой долг перед тобой, даже после того, что ты сделал лично для меня, вырастет стократно.
Император не знал, куда глаза девать от стыда за вынужденное унижение. Его здравый смысл боролся с гордостью.
«За уворованную лошадь точно так же повесят, как и за пони», — часто говаривала Рэпу его мать, так что фавн не колебался.
— Как, Шанди, теперь твое самочувствие? — добродушно поинтересовался колдун.
Ошеломление, радость и удивление непрошеными слезинками дрожали на ресницах ребенка; одна или две из них прокатились по его бледной щечке.
— Спасибо, колдун!
— На здоровье, и, пожалуйста, не величай меня так важно. Тебя еще что-то беспокоит, не так ли?
— Ничего, Рэп! — поспешно ответил Шанди и в восторге начал извиваться и подпрыгивать на сиденье, наслаждаясь давно забытыми ощущениями. — Ровным счетом ничего. Теперь я чувствую себя преотлично! Спасибо, спасибо тебе!
Дождь настойчиво барабанил по крыше, стекая вниз по оконным стеклам сплошными потоками. Вода веером разлеталась из-под копыт коней и мощными струями фонтанировала, отбрасываемая колесами экипажа. Конные гвардейцы скакали впереди кареты, но разгонять было некого. Люди попрятались по домам. Отряд, следовавший за каретой, тоже мок без пользы. С полупустых улиц дождь, похоже, смыл даже экипажи.
Заметив беспокойство колдуна, император и сам встревожился. Он молча сидел и ждал продолжения диалога.
— Шанди, — настаивал Рэп, — я же вижу, что-то есть. Скажи мне, что с тобой?
Странная дымка, затемнявшая ауру мальчика, не имела отношения к магии, но она, безусловно, была нездоровой.
— Ну-у-у... — жался в страхе принц. — Ничего!
— Не стесняйся быть откровенным. Пожалуйста! — упорствовал Рэп.
— Ну... Просто... просто мне нужен глоток лекарства. Не я вполне могу дотерпеть до дворца и там приму его, — виновато добавил он.
Краем глаза Рэп заметил, что старик, услышав мальчика, потрясенно замер.
— Какое лекарство? — вдруг рявкнул он.
Казалось бы, некуда быть бледнее, но от дедушкиного окрика Шанди побелел.
— Оно снимает боль, — пробормотал мальчик. — Мама дает его мне... Но, когда хочу, я могу и сам отхлебнуть его.
— Бестия! — дрожащими губами произнес император, но его глаза и щеки ярко пылали гневом.
— Что-то важное, сир? Объясните! — попросил Рэп, мало что понимая.
— Это эликсир счастья. К нему быстро привыкаешь, так что со временем доза неуклонно увеличивается. Такое раньше проделывали... — На какое-то мгновение император умолк, но затем со вздохом закончил: — Чтобы притупить остроту высших интеллектуальных функций.
Столь заумные слова для Рэпа звучали так же бессмысленно, как и для Шанди. Но колдун прочел за звонкой фразой — ее истинное значение, отпечатанное в сознании императора: это портит мозг и убивает рассудок!
Зная теперь, с чем бороться, Рэп мягко коснулся туманного покрывала. Ему пришлось повозиться, пока он понял, что нужно убрать. Действовал Рэп быстро и ловко. Дотянулся и... стер.
Шанди так и подпрыгнул.
— О-о-о-о-о! — в полном восторге завопил принц. — Оно исчезло! Исчезло! Ух ты! Кошки убрались и больше не царапаются и даже не дергаются.
— Слава Богам! — промолвил Эмшандар. Потом наклонился к внуку и стал убеждать: — Шанди, никогда больше не позволяй, никому не позволяй давать тебе это мерзкое лекарство. Никогда больше! И сам тоже не дотрагивайся до него. Ты должен мне это обещать, воин. Обещаешь?
— Обещаю, сир, — заверил Шанди. — Вкус лекарства мне всегда не нравился. Но после него уходила боль и злые кошки тоже засыпали, переставая дергаться и царапаться. Рэп, ты ведь совсем это вылечил? Оно не вернется, правда?