Императорский воспитанник
Шрифт:
— Ну, так обрати сейчас и улыбнись, а то все молоко в замке скиснет, — сказала она, и сама улыбнулась на бегу.
Оказавшись один, Даниэль все же порадовался — заниматься не придется. Но к радости быстро примешалась привычная скука — чем заняться? Это что же получается? Всю последнюю неделю, худшую неделю в его жизни, ему не было скучно, а до этого было? Но долго размышлять на эту тему не получилось — помешал голод.
Даниэль попытался было проникнуть на кухню, но там оказалось слишком много народа. И среди них та скандальная повариха, которая наступала на него с поварешкой. По утрам на кухне кипела работа, и Даниэль подивился —
В пустую разоренную комнату идти не хотелось, слишком тягостные мысли она навевала. И Даниэль, покинув кухню, потихоньку пробрался на задний двор, а оттуда направился в сторону огорода. Он побродил какое-то время бесцельно, пока ноги не вывели его к теплицам. Там, привязанные к длинным жердям, висели огурцы, помидоры и недозрелые еще плоды корсо. Воровато оглядевшись по сторонам, Даниэль бросился к ближайшей грядке и стал жадно рвать в охапку овощи. Когда руки его заполнились до отказа, он, теряя по дороге часть улова, спешно ретировался к зарослям малины, которые находились неподалеку.
Первую пару помидоров Даниэль буквально проглотил, основательно забрызгав и без того грязную рубашку. Та же участь постигла огурцы. Немного приглушив голод, вдохновленный первым успехом, решил поискать еще что-нибудь съедобное. Он выбрался из малинника и осторожно двинулся в ту сторону, где росли фруктовые деревья.
Сразу за малинником начиналась самая заросшая и неухоженная часть сада. Собственно, никакому саду быть здесь и не полагалось. Но лет тридцать назад стена замка обвалилась, а так как осад не бывало уже лет триста, отец Даниэля решил, что хватит и городской стены. Замковую стену восстанавливать не стали, лишь выдвинули вперед простенькую ограду. Из разваленной же стены вытащили крупные обломки, а мелкие — обсадили кустами и невысокими деревцами — вышло что-то вроде горного сада. Особо за ним не ухаживали, так что образовались заросшие развалины.
Когда-то няня пугала Дана — в них живут огромные горные хорьки, которые воруют маленьких детей. Потому-то он и Лан, уже лет в шесть, взяв детские арбалеты и мечи, устроили охотничью экспедицию. Огромные хорьки, верно, разбежались, и ребята объявили эту часть сада своей отвоеванной вотчиной.
Дан неожиданно понял, ноги несут его не куда-нибудь, в Зеленую башню. Они вместе нашли это убежище — каменную площадку, окруженную разросшимся терновником, увитую зимним хмелем, сохраняющим листву и в январе. Среди терновника затерялась подгорная ива. Надо было зайти в листву, не испугавшись шипов терна, протянуть руки, ухватиться за гладкий ствол, подтянуться и скрыться в вечнозеленой стене.
Сколько они так делали… Дан вряд ли мог бы вспомнить. Уже лет с семи-восьми, у него возникло негласное соглашение с наставниками: он может быть в замке, где хочет, не выходя за ограду. Почти всюду их находили — в кузнице, в арсенале, на конюшне (опять конюшня!). А здесь — нет. Разве, когда совсем уж раскричатся, можно спуститься самим и явиться на зов.
«— Дан, давай, когда вырастем, поплывем к Десяти островам?
— Давай! А может и в Полуденный край?»
Да уж, приплыли… До Зеленой башни оставалось всего ничего, когда сзади послышались шаги…
— Вы посмотрите, кто здесь! — раздался злорадный
— Кай Даниэль! Какая встреча! — издевательски улыбнулся Герх. По его знаку стайка мальчишек окружила свою жертву, перекрывая все пути к отступлению.
— Неужели воспитанников принцессы так плохо кормят? — притворно изумился Герх, углядев в руке Дана огрызок огурца. — Кстати, это правда, что вы вчера вечером опять услаждали слух Ее Высочества своим дивным голосом? — Свора гнусно захихикала.
— Прекрати! Что я вам такого сделал?! Я же всегда был добр к тебе, Герх! — с отчаянием затравленного зверька выкрикнул в ответ мальчишка.
— Я тебе так благодааарен! — с нескрываемой злобой ответил Герх. — Посмотрите на него, наш душка кай вспомнил былые дни! Думаешь, мне приятно было унижаться и терпеть твою глупую спесь? Поддаваться во всех поединках? Только потому, что ты родился в нужной семье! Мне пришлось! — парня прорвало, лицо его исказилось от злобы и зависти. — Думаешь, мне интересно было возиться с сосунком вроде тебя? Если бы мне не приказали… — он осекся и разозлился еще больше. — Ничего, теперь ты мне за все заплатишь! — почти прошипел он в лицо Дану.
— Благородные каи, предлагаю развлечь наших дам! — выкрикнул он. — У нас есть прекрасная возможность украсить парк новой скульптурой — выпоротый мальчик! Девушки будут в восторге, они наслышаны об этом, но своими глазами до сих пор не видели. Взять его!
Сразу несколько рук вцепились в Дана со всех сторон.
— Что, не нравится? Это тебе не чужих лесничих толпой травить, да? А потом хвастаться подвигами! — Герх неприятно загоготал. — Спустим с него штаны, благородные каи, — с гнусной ухмылкой продолжал он издеваться. — И выставим на постаменте!
По мере того, как Герхард говорил, лицо Даниэля то вспыхивало, то, наоборот, теряло краски. Он все плотнее вжимался спиной в дерево, пока не застыл окончательно, добитый последними словами. Гады! Они ведь так и сделают!!! За последнее время Даниэль слишком хорошо изучил повадки шакальей стаи, чтобы усомниться в этом. Он молча взмолился о том, чего опасался полчаса назад — пусть кто-нибудь появится… хоть КТО-НИБУДЬ!!!!
В своем кабинете Каро вдруг уронила на стол документ, который изучала секунду назад. Вихрь чужих эмоций подхватил ее и унес из кабинета в дворцовый парк. Еще не разобравшись толком в происходящем, даже не до конца уловив картинку, Каро взорвалась горячим негодованием и яростью — да как они посмели!
Стая мерзких мокриц, которых она не раздавила только потому, что руки не дошли!
— А ты!!! Что же ты застыл?!
Она слишком хорошо помнила, что такое стоять в одиночку против компании старшекурсниц, решивших продемонстрировать свое превосходство. Отбиваться тогда пришлось всерьез. И ее титул не имел значения. Наоборот, на компанию из недавно присоединенных княжеств он действовал как красная тряпка на быка. Каро отбивалась сама, потом вместе с Магди. Отбивалась!!! Разок даже кулаками, но в основном недруги действовали теми же методами, что и компания Герха — тихая травля и многочисленные гадости исподтишка.