Императрица и смерть
Шрифт:
– Она вряд ли собиралась меня убивать, - чуть раздражённая за то, что на полуслове оборвался разговор, выговорила Орлана телохранителю.
– Простите, но таковы правила, - безучастно откликнулся он, и только сейчас Орлана поняла, что значила последняя ухмылка Аластара.
– О, ради Вселенского Разума, - Вера подняла руки, словно сдаваясь на милость победителя, - больше не приближусь.
Она воспользовалась промедлением, чтобы ещё растянуть время, - так, по крайней мере, казалось Орлане, сердце которой колотилось хоть и
– Так ты знала, что они разговаривали с отцом?
– потребовала объяснений Орлана.
Вера поправила сухие стебельки в вазе, встревоженные, они запахли терпко, по-осеннему. Если бы их касалась Орлана, они бы давно трухой лежали на полу. Вера достаточно испытала её терпение и обернулась.
– Да, знала. У нас нет секретов друг от друга.
Ну зачем она затронула самую дикую, самую детскую боль в душе?
– Хорошо.
– Орлана проглотила боль, хоть та ещё несколько секунд цеплялась за язык злыми, обиженными словами.
– Тогда ты знаешь, зачем Орден приходил?
– Он хотел взять тебя в ученицы.
– Она подняла на Орлану взгляд и улыбнулась, как будто соседней комнате не умирал её муж.
Мидар застыл за правым плечом императрицы неслышной тенью, снова спрятал свой меч.
– А убить моего отца он не хотел?
– Она покосилась на дверь в спальню - приоткрытую, пропускающую луч солнечного света.
– Ты думаешь, что говоришь?
– Вера выразительно постучала согнутым пальцем по виску.
– Орден и сам болен, а ты собираешься сделать из него убийцу?
Луч солнечного света ей всё-таки примерещился, а на мраморном полу лежал только очередной высохший лепесток. На небо наползи тучи, и вот солнца не стало.
– Тут я предполагаю только две возможности.
– Орлана натянула выше на лоб сползающую маску. Может, её и правда стоило снять? Не ощущала же она себя голой без этого куска ткани неделю назад, месяц, год.
– Или Орден не рассчитал с силой заклинания и теперь мучается от отката, или он так мастерски притворяется, чтобы отвадить от себя подозрения.
Вера кивнула, будто выслушав поздравления с давно забытым праздником, только мышцы на её шее напряглись, как струны. Задень - и зазвенит в воздухе сердитая, гулкая мелодия.
– Великолепно. Ты не нашла ничего лучшего, как только обвинить его. Всё правильно. Ведь теперь можно и отказать в помощи.
Она собиралась уйти и бросить разговор на середине - Орлана всегда чувствовала, когда матери надоедало приводить доводы и стоять на своём. Вера тогда удалялась, эффектно хлопнув дверью или не хлопнув ничем, оставляя её в бессильной злости кусать губы.
– Иди, - неожиданно легко для самой себя согласилась Орлана.
– Я уже закончила.
Она поднялась из кресла, бросила последний взгляд на букет иссушенных цветов. Что хорошего в мумиях растений?
– Я зайду к Ордену, ты не против?
Впрочем, она не ждала ответа.
Дверь оказалась не заперта, а в комнате стоял полумрак, именно такой, когда задёргивают шторы посреди солнечного дня, и ещё лежат на мраморе приглушённые полотна света, но уже не прыгают солнечные зайчики в зеркалах и стеклянных дверцах шкафов.
Он открыл глаза, когда Орлана вошла. Когда она остановилась возле его постели, приподнялся. Она не почувствовала ничего: ни торжества, ни вкуса мести. Ни желания подать руку.
– Может, признаешься, зачем тебе понадобились ученики?
Орден хмыкнул, отвернулся. С той стороны кровати стояла Вера - бледная и злая, губы сжаты, руки сложены на груди, скрещены почти ритуальным жестом - не тронь, не подойди.
– Почему у меня не может быть учеников?
– Орден снова обернулся к Орлане. Измерил её взглядом, как будто даже сейчас, лёжа в постели, возвышался над ней, а она стояла на коленях, облизывая с губ текущую кровь.
Он вдруг сделал странное - поднял руку, потянулся к ней.
Меч Мидара тут же вспорхнул в воздух, Орлана отпрянула: она хоть и ожидала от дяди откровенной подлости, но не так быстро, в самом же деле.
– Прошу, сделайте шаг назад, моя императрица, - смиренно произнёс за её спиной Мидар, так и не отводя меч от лежащего неподвижно Ордена.
Она послушалась, и по коже запястья прощекотала мантия телохранителя: он вышел вперёд, загораживая её от возможного нападения. Орден засмеялся - обидно и горько.
– Ты не потащишь меня за собой, - ответила на его смех Орлана.
Она подняла взгляд на мать: та не шевельнулась, и в глазах не таял лёд.
– Ты не посмеешь, - шепнула Вера едва слышно, неясно, к кому обращаясь. То ли к Мидару, застывшему с мечом наизготовку, то ли к Орлане, почти бессознательно сжимающей кулаки, то ли к Ордену - секунду назад покусившемуся на жизнь её дочери.
– Для меня тут всё понятно, - замершим на одной ноте голосом вторила ей Орлана.
– Я вернусь в Альмарейн. Если это заклинание придумал ты, ты его и снимешь. Я пришлю к тебе Герольда для помощи. А потом вернусь в прошлое и прерву вашу с отцом встречу. Всё так просто. Прощай.
До двери оставалось два шага, когда сзади раздался голос Ордена.
– Ты недоучка.
А в мгновение до Орлане казалось, что она сможет сдержать злость. Резко обернувшись, она ткнулась в его презрительную улыбку. Ну да, тот самый Орден стоял над ней, когда она капала кровью на чёрный мрамор.
– Если бы я мог это снять, я бы не валялся тут, - сердито выплюнул он ей в лицо, и слова больно иссекли щёки.
– Не хочешь быть следующей - советую поднапрячься. Мёртвая императрица никому не нужна.