Империя и воля. Догнать самих себя
Шрифт:
Слова Александра III «Россия для русских и по-русски» в сегодняшнем контексте звучат не так, как тогда. Если тогда они обретали смысл в контексте многовекового служения как элиты, так и народа, то сегодня мы имеем контекст «антислужения», контекст свободы, утвержденной как несолидарность, несуверенность, несамостоятельность и даже бесхребетность. При таких подменах данный лозунг может звучать лишь с акцентом на предлоге «для». Это значит, что Россия вновь представляется источником обогащения, дойной коровой, предметом для распила, пирогом, который нужно разделить. Россия в таком прочтении превращается в объект, бессловесный материал и ресурс для самоутверждения этих якобы русских, взявших за образец поведения всех прочих «дояров», которых слишком много развелось на нашей земле. Это «национализм» не только «уменьшительный», но и «понижательный».
В прицеле
Не может быть соревнования дояров и доноров. Либо соревнование дояров, либо доноров. Не может быть признана честной дуалистическая постановка вопроса «народ для других» или «народ для себя». Ни первое, ни второе не соответствует ни исторической правде, ни духу и архетипам русского народа. Это навязываемый нам выбор между мнимым колониальным рабством (никогда не свойственным русским) и филистерским жлобством, всегда противным и омерзительным для нас.
Либо нынешнее поколение русских берет реванш и встраивается в систему добивания России — восстанавливает свои пропорции в числе олигархов, в госорганах, в системе управления, в доступе к благам и услугам, иноэтничные кадры при этом частично либо полностью оттесняются. (Де факто это будет означать реванш не русских вообще, а русского этнического капитала.)
Либо формируется национально-имперское ядро, которое отказывается от логики «Россия для меня любимого» в принципе, заявляет свои права на Россию а значит отказывает в праве быть полноценными гражданами всем, кто не в силах отказаться от своего «для»-тства. Всех дояров, компрадоров, крупных и мелких мошенников — возрожденная империя угостит поганой метлой. Независимо от их этнической принадлежности. Не стоит навязывать русским извращение иноэтничных «дояров» — ведь для последних Россия точно не мать, а мачеха, временная родина и объект использования. Разве это повод самим русским отказываться от долга перед своей матерью?
Поскольку сегодня мы не видим никакой сплоченной группы русского капитала, то для националистов в России реальным может стать только второй вариант — национально-имперский.
Есть, правда, еще третий вариант: под лозунгами «Россия для русских», «Кавказ для чеченцев», «Якутия для якутов» и далее «Московия для москвичей», «Кубань для казаков», «Урал для уральцев» клонируются «националисты», финансируемые из-за рубежа. Исходом этого сценария, во многом повторяющего парад суверенитетов 1991–1992 годов, станет сначала раздробление русских, а затем их рассеянье. При этом звучать на словах все будет очень красиво и убаюкивающее. (Ельцин также внушительно говорил в начале 1991 года о необходимости сохранения Союза ССР в обновленном формате, призывая при этом голосовать против старого Союза.)
Для консолидации народа сегодня нужно не образование русских республик (предложение Ельцина 1989 года и нынешних нацдемов), и не голый добровольный отказ нацреспублик от своего особого статуса (предложение единоросса Султыгова), а провозглашение русского цивилизационного проекта. Русские движения и русское государство без такого проекта скорее всего вообще растворятся, а в лучшем случае — свалятся в буржуазную энтропию.
Могут задать вопрос: а как можно сегодня провозгласить русский проект, если русские друг друга не поддерживают, не солидарны между собой? На это можно ответить, что в условиях большой беды солидарность русских оказывается налицо. Данный факт хранится в нашей культурной памяти. И мы знаем, что эти русские дружба и солидарность были подтверждены и в афганскую кампанию, и в чеченскую кампанию. Здесь доказательство того, что консолидирующий русских проект жизненно необходим. Хитрость нынешней войны по удушению русского народа и свернутой в русских имперской идеи заключается в том, что нас уничтожают не в лобовой атаке, а через медлительную и лукавую духовную и информационную «эвтаназию». Русских усыпляют.
Представление о прошлом нашей страны как о сплошном мраке видится мне одним из инструментов такого усыпления, а вовсе не пробуждения. Если позади только мрак, то и пробуждать некого. Поэтому государство-нацию необходимо воссоздавать, но делать это надо творчески, и имперская идея является непременным условием для такого делания. Нет смысла замыкаться на том, что империи сводятся к прошедшему времени. Мы можем и должны создавать сегодня новую реальность, новое могущество, воплощая то, о чем мечтаем и избавляясь от тех недостатков, которые мы видим в своем прошлом.
Сталин
I
Он был верующим, по-православному, может быть, в какое-то время он и терял веру, но потом во всех борениях укрепился в ней.
Недавно, буквально на днях, в купейном вагоне, снятом организаторами солидной московской конференции, встретилась разношерстная кампания. Профессор-историк из МГУ, известный философ, седовласый физик из атомного академгородка и четвертая, весьма колоритная личность — исламский шейх, родом из бывшей советской республики, в юности живший в Москве и учившийся в московском вузе. В руках его был толстый журнал, и, как вскоре выяснилось, он дочитывал роман-эпопею Леонида Леонова «Пирамида». Историк был также знаком с этим романом и несказанно удивился, узнав, что его читает шейх.
Шейх: Роман очень насыщенный и требует большого внимания и погружения в язык на каждой странице. Не так давно я дочитал чрезвычайно важный эпизод — беседу Сталина с воплотившимся ангелом…
Историк: А-а-а… Да, это пожалуй кульминация всей книги. Ну и как Вам эти сцены?
Шейх: Мысли, вложенные в уста Сталина, поразительны. Больше всего меня поражает проникновение в душу нерусского правителя России. Я и сам часто думал на эту тему. Но вот что пишет Леонов: «На приведенном эпизоде выпукло прослеживается характерная для иноземного правителя утрата национальных черт по мере погруженья в русскую стихию…» [69]
69
Леонов Л. Пирамида. Выпуск 3. (Журнальная публикация) — Наш современник, 1994. — С. 206, далее 202, 204.
Философ: А я, к сожалению, роман не читал. Но темой Сталина занимаюсь… Может быть, прочтете что-нибудь наиболее сильное?
Шейх: Почему бы нет?.. Вот Вам пару цитат из монолога Сталина, я их подчеркнул карандашом. «Правителю иноземного происхождения, если не с однодневным кругозором, плохо спится в московском Кремле. Недружественные тени обступают его бессонное ложе. И без того выросшему в провинциальной тесноте и после многолетнего подполья немудрено заболеть необъятным русским простором — как он видится с кремлевского холма, который нынче выше хребтов Гималайских». Далее Сталин говорит о какой-то «секретной присадке к русской стали», которая позволяла веками наращивать мощь государства. И далее: «Только глупый вояка списывает в переплав пусть устаревшее туземное оружие прежде, чем опробует принятое взамен… Речь идет о пригодности русского племени как главного инструмента в решении поставленной задачи». Далее вождь признается ангелу: «За годы ссылки мне почти не приходилось слышать в простонародной беседе точного именованья их отчизны. В обиходной же Расее не любовь к материнскому гнезду, не гордость дедовским подвигом слышится, — скорее виноватая неумелость извлечь из своей громады некую всеобщую полезность, способную в глазах мира оправдать несусветные масштабы обладаемого…»
Историк: А можно прочесть то место, где Сталин говорит, как русские (великороссы то есть) смотрят лично на него?..
Шейх: Да, у меня это тоже подчеркнуто. «Оттого что ум труднее скрыть, чем камень за пазухой, я и считаю опущенный среди беседы взор красноречивой уликой запретной надежды, следовательно, полуизмены… Но эти с детским бесстрашием смотрят мне прямо в лицо, а в сущности сквозь меня, примериваясь к поре, когда меня не станет. Иной же с ухмылкой преданности совсем откровенно запоминает меня впрок, чтоб потом изобразить похлеще…»