Империя мертвецов
Шрифт:
Желаю скорейшего выздоровления. Вижу в Вас множество интересных задатков.
Ван Хельсинг».
Вокруг моего болезненного одра собрались доктор Гирке из паталогического отделения Токийского университета, Ямадзава и Барнаби. 13 июля 1879 года. Моя холера почти прошла, но мне до сих пор не разрешают вставать. Последним в мои покои подоспел Тэрасима, и все присутствующие выпрямились.
– Вы, кажется, осведомлялись о болезнях, свойственных этой местности? – уточнил Гирке. Я кивнул. – Я специализируюсь
– Есть ли что-нибудь специфическое только для Японии? – спросил я.
– Разумеется. Торговля наладилась, но из этого не следует, что все заразные болезни тут же расползлись по миру. Это холера с сифилисом за двадцать лет обогнут земной шар, а болезни с коротким инкубационным периодом и высокой смертностью погибают вместе с носителем, не успев распространится. Инфекции, которые передаются от человека к человеку, не могут выйти из зон проживания носителя.
– Есть ли болезни, влияющие на функции мозга?
– Воспаление мозга, полагаю. Я слышал, есть его разновидность, свойственная для стран Крайнего Востока, но статистику пока только готовят.
– Покорнейше вас благодарю.
Я сложил руки поверх одеяла. В каком-то журнале я прочел о сыщике, который распутывал дела, читая одни газеты, но я в своей постели даже пытаться проворачивать такие фокусы не буду. Я обратился к Тэрасиме:
– Не расскажете про убийство наших предшественников?
– Расследование пока продолжается… Но, как вы и предположили, больше половины мертвых солдат в «Осато Кемистри» оказались списанными из армии. Прошу простить за то, что ничем не смог предотвратить утечку информации, – бесстрастно ответил он. – Мы в настоящее время расследуем действия военных частей, но пока не вычислили ответственных лиц. Вопрос очень деликатный. Полицейское управление имеет теснейшие связи с военным, нельзя позволить себе неосторожных действий. Если окажется, что расследование ведет виновник, истина никогда не выйдет на свет.
– А что насчет оборудования «Осато»?
– Мы успешно конфисковали самые важные улики под предлогом расследования налета. С бумагами все в порядке, вам ничего не грозит.
– А мертвецы с верхнего этажа?..
– Им требуется техническое обслуживание, так что их доставили ко мне, – ответил Гирке. Мозг из металлической сферы пришлось на обратном пути выбросить в канал при императорском дворце, но Ямадзава наверняка про него доложил.
– И что вы о них думаете? – спросил я, и Гирке, поставив перед собой некий таинственный предмет, поделился информацией.
– О мертвецах новой модели, про которых вы говорили? Которым в безвольные тела внедряют устройство, постоянно стимулирующее болевой центр? Я никогда раньше не видел подобных реакций. Зрелище жуткое, но поразительно, с какой быстротой шагает прогресс. Внедрители и некрограммы совершенствуются с каждым днем.
Убедившись, что не упустил никаких деталей, я сказал:
– Да, они действительно мертвецы. Однако никто не стимулирует их болевой центр. Я прошу прощения, что скрывал правду. На то были причины, о которых я не смел говорить, пока не убедился во всем воочию.
Барнаби покосился на меня, явно давая понять, что слышит об этом впервые, но я не доверял его способности плести искусную ложь. Неумелая игра только усложнила бы мою задачу, и намного лучше, что теперь он удивился так же, как и все остальные.
– Доктор, вы что-нибудь знаете о патологических изысканиях в отношении мертвецов?
Гирке нахмурился, и я поспешил уточнить:
– Такой предметной области не существует. Патология занимается живыми людьми и неприменима к мертвецам. У них по определению нет здоровья, поскольку нет жизни. Они разлагаются, порастают плесенью и могут ломаться, но этим занимаются не медики, а инженеры.
– Совершенно верно, мертвецы не входят в область изучения патологии. Но почему вы спросили?
Увидев мою натянутую улыбку, Гирке уже собрался предположить ответ на свой вопрос, но я, подняв руку, опередил его:
– А вы, случайно, не обнаружили среди конфискованных образцов возбудителя похожий на холеру?
Гирке, застигнутый врасплох, отвел глаза, и я понял, что он припомнил стеклянные резервуары. Те самые, наполненные физиологическим раствором, в которых плавали подопытные тела. Я принял их за экспериментальных мертвецов, но на самом деле на их примере изучали болезни. Я снова поднял взгляд:
– По поводу моего недуга…
Лицо Гирке озарилось пониманием и скривилось.
– …полагаю, что я заразился от мертвецов из «Осато», которых сразили мистер Ямадзава и Барнаби.
– Погодите! – пораженный озарением, вклинился в разговор не Гирке, а Тэрасима. – Я слышал о бое, который вы там приняли. Но если источник заражения – те мертвецы, то почему не заразились также и мистер Барнаби с мистером Ямадзавой? Ведь это они пролили на себя их кровь!
Я ответил очень просто и коротко:
– Здоровье у них больно крепкое.
– Грубиян, – фыркнул Барнаби, но я убежден, что даже холера не захочет связываться с этим шкафом. Заразится человек или нет, зависит от силы его организма. Некоторые люди даже зараженную воду выпьют без последствий. Сотрудникам, которые пришли изымать вещественные доказательства, видимо, сразу сообщили о моем состоянии. И если верить Адали, все места, которые я посещал в тот день, быстро обеззаразили.
– Крепкое… – пробормотал Тэрасима, в остальном на время утратив дар речи, но, переведя взгляд с Ямадзавы на Барнаби и обратно, удовлетворенно кивнул и расхохотался. В конце концов, заражение – это вопрос вероятности, даже, если угодно, удачи, хотя мне и не хочется так ее называть.
Тэрасима, хохоча, проговорил:
– Итак, вы хотите сказать, что старое правительство нашей славной Японской империи заключило сделку с неким легендарным существом и исследовало возможность начать эпидемию через зараженных мертвецов?
– Биологическое оружие… – процедил сквозь зубы Гирке. – Мертвецы мертвы, поэтому могут выступать носителями смертельных заболеваний. Смерть человека-носителя не дает болезни перекинуться на весь мир, но мертвецы с легкостью обходят это препятствие. И все это стало возможно благодаря тем самым «Записям», которые вы стремитесь изъять?