Империя отходит от края
Шрифт:
Спиртное на хоккейных матчах категорически было запрещено к продаже, сумки на входе тоже шмонали, чтоб мужики чего с собой не пронесли. А вот на сборных концертах, кои тоже довольно часто организовывали здесь, водки с вином было хоть залейся, по всему периметру румяные продавщицы стояли, что меня всегда немного удивляло — музыкальные фанаты тоже разные бывают, некоторые не хуже хоккейных могут все вокруг разнести к чертям собачьим, а вот поди ж ты какая дискриминация…
Билеты-контрамарки у нас были королевские, на самую что ни на есть центральную трибуну, прямо за скамейками ЦСКА. Наблюдали можно сказать в прямом эфире за легендами советского, да что там советского, мирового хоккея — Харламовым, Петровым, Михайловым, Третьяка на
Инна глядела на весь этот ареопаг расширенными глазами, не каждый день на Олимп попадаешь, а Анюте со Светой было скучновато, ну что же делать, терпите, дорогие. Матч кстати торпедовцы выиграли со счетом, вот прикиньте, друзья, 7:4, не знаю, что. Чуть не охрип, болея за свою команду. Мишаня Варнаков ничего не забил, все голы забили его партнеры по тройке… ну почти все, еще Шигонцев с Фроловым отличились, но две полноценные передачи он отдал. Приветливо махал после каждой Инночке, она ответно радовалась и чуть не рыдала, размазывая тушь по щекам.
После окончания матча мы конечно торопиться никуда не стали, а подошли к служебному выходу подождать Мишаню. Анюту со Светой под конец матча таки тоже проняло, болели они очень громко, так что даже Тихонов укоризненно посмотрел на них пару раз. Через полчасика потянулись хоккеисты со своей поклажей, всегда удивлялся, до чего здоровые они мешки таскают. Торпедовцы и армейцы вместе шли, вперемешку, обсуждая совместные проблемы — что-то особых страданий у армейцев я не заметил, ну оно и понятно, чемпионство от них все равно никуда не денется.
Варнаков заметил Инну, а рядом и всех нас, заулыбался и захотел представить товарищам по команде, но это ему как-то не удалось, потому что где-то сзади, в недрах Дворца вдруг что-то грохнуло, из двери повалили клубы пыли и дыма и там кто-то отчаянно заорал, да… приплыли, успел только подумать я, терактов вроде в этом времени еще не изобрели…
Двустворчатая дверь, откуда шел народ, едва не сорвалась с петель, но удержались обе половинки. Обломками штукатурки и осколками каменной крошки серьезно посекло несколько хоккеистов, хотя они в основном все спиной к взрыву были, но Харламову например с Лутченко сильно досталось по рожам, кровь потекла. А мне с девочками ничего не попало, слава те господи, мы все же в стороне от той двери были. Я их сразу всех троих на пол повалил, не особо церемонясь, не до этого. Одновременно заорал остальным, чтоб ложились и отползали подальше, кто-то понял, но большинство так и продолжили торчать как тополя на берегу реки.
В этот момент жахнуло еще раз, как бы не сильнее первого, двери на этот раз сорвались совсем и полетели в толпу, кто не успел лечь, получил конкретно, двери хоть и из дюральки были, но все равно не сказать, чтоб невесомые. Потом все затихло, установилась звенящая тишина… звенела она, я так понял, в ушах от компрессионного удара… и посреди этой тишины только пыль потихоньку оседала клубами, а внутри здания что-то очень хорошо загорелось.
Я приподнялся, ощупал руки-ноги-голову, все вроде на местах и вроде относительно целое, потом проверил девочек, у них тоже никаких видимых повреждений не было, сказал им, чтоб лежали и не двигались, а сам перебежками… точнее переползками двинулся к хоккеистам — там все было гораздо печальнее, ну не для всех, но те, кто в хвосте выходящих был, получили по полной программе — и черепно-мозговые были, и переломы, но совсем уж с концами никому не прилетело, как я успел заметить. Отряхнулись и начали подниматься Миша Варнаков с Хельмутом Балдерисом.
— Как вы, ребята? — спросил я у них.
Балдерис потряс головой и громко спросил (контузия видимо и его не миновала):
— Что это сейчас было?
— Не время щас это выяснять, Хельмут, — быстро ответил я, — народ спасать надо. Ты, Миша, давай бегом к телефону, вызванивай скорую, а потом милицию. А мы с Хельмутом будем оттаскивать пострадавших подальше, вдруг еще взрыв случится. Да, девочки, давайте отсюда подальше куда-нибудь, лучше на улицу, от греха, а то еще чего-нибудь взорвется — вспомнил я про своих подопечных.
— Куда же мы пойдем, можно мы помогать вам будем — вон сколько раненых? — храбро ответила Анюта.
Я махнул рукой, помогайте… Короче вытащили и сложили в рядок мы на свет божий 15 хоккеистов, набежали неушедшие еще болельщики, они тоже помогали, Варнаков вернулся, сказал, что подъехать должны и Скорая, и милиция, но что-то они не торопились, девочки попытались им какую-то первую помощь оказать, не очень успешно впрочем, а я еще зачем-то пошел внутрь, где горело, нашел огнетушитель и попытался погасить самый большой очаг, тоже безуспешно… первой конечно милиция подкатила с ревом сирены, потом через пару минут целых три Рафика скорой помощи. Наши услуги вроде и не нужны стали, отошли в сторонку, Балдерис с Варнаковым тоже с нами отошли.
— Лабс дарбс, Хельмут — сказал я Балдерису (хорошая работа).
— Зинат латвиесу валоду? — обалдело спросил он (знаешь латышский?).
— Не, все, что знал, уже сказал… хотя нет, еще помню «пакалу» и «кусе» (муд. к и сукин сын), у нас в пионерском лагере был мальчик из Вентспилса, он часто такое говорил.
— Эти слова в приличном обществе лучше бы не употреблять, — засмеялся Хельмут. И все остальные тоже истерически засмеялись, видимо отходняк начался.
Потом давали показания милиционерам, битый час на это ушел… краем уха услышал, что это никакой не теракт, а газ в баллонах взорвался, ну зачем им газ во Дворце спорта… какой-то местный администратор, директор что ли, все причитал, что только-только починили после урагана, а тут опять придется. А народ весь живой оказался, хотя переломов немало случилось — как же теперь ЦСКА чемпионствовать-то будет? Толкнул в бок Мишу, мол готовься, рекрутируют тебя обратно, много игроков выбыло на 2–3 месяца, а играть-то надо, он ответил, что если прикажут, поедет, и Инну с собой заберет обязательно.
А еще чуть позже набежали корреспонденты с местного ТВ (тот же самый Юра с тем же самым Эдиком, которые меня снимали с медалью) и они засняли всю нашу группу, всю в побелке и мусоре на фоне чадящего Дворца. Какие-то слова даже выдавил, кивал в основном на бравых Хельмута с Мишей, мол это все они, а то бы тут… и про девочек не забыл, помогали мол с транспортировкой и перевязкой раненых.
Потом, уже близко к 12 ночи, нас наконец отпустили и я сначала отвез Свету к папе-декану (сказал, чтоб сегодня не особо распространялась, завтра все узнает), а далее к себе на Автозавод.
Тяжелый день вышел, да…
Глава 8
Редакция молодежных программ
А наутро меня ждали новые приключения. Самое главное из них заключалось в том, что сразу же с первой пары (лекция по начерталке) меня выудила из аудитории деканатская девочка-секретарша и повела на рандеву с деканом. Поплелся, предчувствуя недоброе, чо…
Но оказалось, что вызвал он меня совсем по другому поводу, видимо слухи о вчерашнем инциденте до него еще не дошли (ты сильно-то не обнадеживайся, Сергуня, это все еще впереди будет, сказал я себе), а имел он мне сообщить, что звонили из Останкино, из редакции молодежных программ ЦТ, и там очень хотят видеть нашу музыкальную и особенно ритмическую группу у себя в останкинской студии в воскресенье в 11 часов утра. Да. Пропуска будут заказаны для 8 человек, народ подбирай мол сам в этих пределах. Да.