Империя зла

Никитина Надежда

– Да, кажется, - неуверенно подтвердил Алик.
– Это старый врачебный корпус, здесь больные не лежат.

– Правильно, больные в том крыле, а с этой стороны, - Серафина постучала по стене, - дверь выходит на улицу.

– Но нам от этого не легче, - вздохнул Алик.
– Идем в Палаты, пока нас не хватились.

Как ни тяжело было Серафине в этом признаться, Алик оказался прав. Пользы от того, что из подвала есть выход на волю, им не было никакой. Подвал на замке, а ключи у доктора Косицкого. Отмычку сделать не из чего. Да и рискованное дело -

отмычка, можно лишь испортить ею замок. Доктора не преминут это заметить, сделают свои выводы, и тогда - тогда начнется такая охота, что не спрячешься.

Серафина и Алик больше не рисковали сидеть в нише, и поговорить им теперь удавалось только на прогулках. Както раз Алик поделился с Серафиной очень интересным своим наблюдешюм.

– Ты никогда не замечала, как этот доктор Косицкий на тебя смотрит?

– Нет, а что?
– удивилась Серафина.

– Ну конечно, ты так увлеклась игрой, что ничего вокруг не видишь, - сердито сказал Алик.
– А ты обрати внимание, как он на тебя смотрит, когда проходит по коридору.

– Вот не замечала!
– с искренним недоумением сказала Серафина.
– Ты думаешь, он о чем-то догадывается?

– Догадывается он или нет, а ты очень симпатичная сумасшедшая, - заметил Алик.
– Даже что там, настоящая красавица, несмотря на этот ежик у тебя на макушке.

Тут Серафина стала вспоминать, что всегда - на осмотрах в палате ли, в кабинетах - доктор Косицкий что-то слишком долго занимается с нею. Серафине почему-то всегда казалось, что доктор ее подозревает, и она старалась вовсю, валяла дурака. Так вот, значит, чем объясняется столь пристальное внимание Косицкого.

– Вот козел!
– возмутилась Серафина.

– Но у него ключи, - заметил Алик.

– Господи меня помилуй!
– забыв о том, что ее могут услышать, возопила Серафина.

– - Если бы я мог, то занялся бы этим сам, да только он не педераст, - с сожалением сказал Алик.

– Ох! Мужчину! Но я не могу!
– заскулила было Серафина.

– А тебе не все равно - гнить в психушке с невинностью или без?
– грустно поинтересовался Алик.
– А тут хоть малейший шанс.

"Верно, ведь это шанс и, кажется, единственный", - уныло подумала Серафина.

– Может, он брезгует сумасшедшими?
– кисло заметила она.

– Вот не заметил, - усмехнулся Алик.

Теперь Серафина стала приглядываться к Косицкому. Раз в неделю доктор самолично осматривал пациентов и делал им новые назначения. Проводил прием он в кабинете терапии и в присутствии медсестры. Больных приводили по очереди. Некоторые "тихие" приходили сами.

Накануне Серафина выклянчила у медсестры карандаш и несколько листов чистой бумаги. Теперь она играла с упоением, как будто и в самом деле держала экзамен на актерский факультет. Она торжественно заявила всем, что начинает писать трактат о превращении женщины в Тарзана. При этом она на всеобщее обозрение похвалялась своими мускулами. Собрав вокруг себя сумасшедших, она говорила им:

– Мне страшно повезло, что я попала в этот

прекрасный институт, - при этом она закатывала глаза и восхищенно обводила взглядом стены и потолок.
– Здесь такие великолепные доктора - от их назначений мои мускулы увеличились вдвое!

Она несла несусветную чушь, а завидев кого-либо из врачей, повисала на перекладине и раскачивалась, как обезьяна. За неделю она проела всем печенки своим трактатом - настырно совала его докторам и требовала резолюции. Ученые доктора хватались за головы, грозя посадить неуемную пациентку под замок, если она не перестанет докучать занятым людям.

Но и в кабинет врача она вошла с папкой под мышкой и, выражая всем своим видом гордость и самолюбование, без приглашения уселась на стул. Она вперилась в доктора выпученными глазами фанатика и, не дожидаясь вопросов о самочувствии, разложила уже порядком потасканную диссертацию.

– Мне нужен совет компетентного человека по поводу моего трактата, - широко раскрывая шалые глаза, заявила она. Доктор, вы не могли бы мне дать такой совет?

Тут она пустилась в длинные и путаные разглагольствования. Медсестра морщилась и удивлялась про себя, отчего доктор не выгонит прочь эту сумасшедшую дуру.

– Олечка, принесите мне истории болезней, а мы с тобой, Сима, посмотрим твою диссертацию, - сказал Косицкий.

Медсестра фыркнула и вышла. Доктор велел Серафине раздеться, что та очень охотно проделала, и стала демонстративно вертеться перед зеркалом. Забыв о своих докторских обязанностях, Косицкий смотрел на нее смятенным взглядом.

– Да вы не меня осматривайте, а мою диссертацию, - важно сказала Серафина.
– Я бы попросила вас, доктор, выписать мне побольше порошков - это прекрасные анаболики!..

– Разумеется... Ну, разумеется, - наконец выговорил Косицкий.
– Мы сегодня обязательно посмотрим твою диссертацию, а пока одевайся, мне нужно вести прием.

– Помните, вы обещали, - капризно сказала Серафина и напоследок прихватила с докторского стола несколько чистых бланков. При этом она краем глаза заметила в кармане халата Косицкого тяжелую связку ключей.

Весь этот день и весь следующий Серафина ходила важная и сообщала всем и каждому, что сам доктор Косицкий будет смотреть ее диссертацию. На прогулке она договорилась с Аликом, что он каждую ночь будет ждать в нише под лестницей, потому что она еще не знала, когда Косицкий соблаговолит сдаться. Это было опасно, но капитуляции доктора оставалось ждать недолго. Так оно и вышло.

* * *

Так, начиная с этого вечера, события сдвинулись с мертвой точки и понеслись бешеным галопом.

Примерно раз в неделю у доктора Косицкого бывали ночные дежурства. Именно в эти свои ночные дежурства он зачем-то очень часто спускался со своими ассистентами в подвал. Но в эту ночь он вдруг отпустил обоих ассистентов по домам. С самого вечера он был задумчив и рассеян, машинально обходил больных и делал какие-то распоряжения, а потом разрешил медсестре поспать в дежурке. Та мигом исчезла.