Имя ветра
Шрифт:
Я приглашающе махнул Моле, и она медленно пошла к нам. Я немного тревожился, как пройдет их встреча. У меня заняло больше месяца мягких и терпеливых уговоров, чтобы вытащить Аури из ее туннелей под Университетом. Я беспокоился, что неправильная реакция Молы может испугать Аури и она снова сбежит под землю, где я не смогу ее найти.
Я указал туда, где остановилась Мола.
— Это мой друг Мола.
— Привет. — Аури подняла глаза и улыбнулась. — У тебя солнечные волосы, как у меня.
Мола тщательно сохраняла спокойствие.
— Спасибо, Аури. Хочу.
Аури вскочила и побежала обратно к яблоне, нависающей над крышей. Потом бегом вернулась к нам — волосы летели за ней, как флаг, — и вручила Моле яблоко.
— В нем одно желание, — сказала она просто. — Обязательно узнай, чего ты хочешь, прежде чем откусить.
Сообщив это, Аури уселась обратно и начала жевать очередную фасолину.
Мола долго смотрела на яблоко, прежде чем откусить.
Аури быстро прикончила еду и завязала мешочек с солью.
— Теперь играй, — восторженно воскликнула она. — Играй!
Улыбнувшись, я вытащил лютню и потрогал струны. К счастью, палец поранен на левой, аккордовой руке, так что неудобств доставлять почти не будет.
Я подстроил лютню и взглянул на Молу.
— Ты можешь идти, если хочешь, — сказал я ей. — Я бы не хотел случайно спеть тебе серенаду.
— О нет, тебе нельзя уходить. — Аури повернулась к Моле со смертельно серьезным выражением на лице. — Его голос как буря, а его руки знают каждый секрет, спрятанный под холодной темной землей.
Губы Молы раздвинулись в улыбке.
— Полагаю, ради этого я могу остаться.
И я играл для них обеих, а звезды над нашими головами вели свой размеренный хоровод.
— Почему ты никому не сказал? — спросила меня Мола, когда мы шли обратно по крышам.
— Мне показалось, что никому до этого не будет дела, — ответил я. — Если б Аури хотела, чтобы люди знали о ней, думаю, она сама бы им сказала.
— Ты знаешь, о чем я, — раздраженно перебила Мола.
— Я понимаю, — вздохнул я. — Но что хорошего может из этого получиться? Она счастлива там, где есть.
— Счастлива? — Голос Молы звучал скептически. — Она оборванная и полуголодная. Ей нужна помощь. Еда и одежда.
— Я приношу ей еду, — сказал я. — И одежду тоже принесу, как только… — Я замялся, не желая признаваться в своей презренной нищете, по крайней мере сейчас. — Как только смогу это устроить.
— Зачем ждать? Если бы ты только рассказал кому-нибудь…
— Ну да, — саркастически перебил я. — Уверен, Джеймисон сразу прибежит сюда с коробкой шоколада и пуховой перинкой, если узнает, что под Университетом живет заморенная полоумная студентка. Они запрут ее и залечат,
— Не обязательно… — Мола даже не стала заканчивать, зная, что я говорю правду.
— Мола, если люди придут ее искать, она просто юркнет в свои туннели. Они перепугают ее, и я потеряю последний шанс помочь ей.
Мола посмотрела на меня, сложив руки на груди.
— Хорошо. Пока. Но тебе придется снова привести меня сюда. Я принесу ей что-нибудь из своей одежды. Ей будет велико, но все лучше, чем то, что на ней сейчас.
Я покачал головой:
— Не получится. Пару оборотов назад я принес ей подержанное платье. Она говорит, что носить чужую одежду отвратительно.
Мола озадачилась:
— Она не похожа на сильдийку ни капельки.
— Может, ее просто так воспитали.
— Ты сам-то чувствуешь себя лучше?
— Да, — соврал я.
— Ты весь трясешься. — Мола протянула руку. — Давай, обопрись на меня.
Плотнее закутавшись в плащ, я принял ее руку и медленно потащился домой, к Анкеру.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
ПУТЬ ВЕТРА И ЖЕНСКОЙ ПРИХОТИ
Следующие два оборота новый плащ согревал меня во время случайных походов в Имре, где я пытался найти Денну — все время безуспешно. У меня всегда находился какой-нибудь предлог, чтобы пересечь реку: одолжить книгу у Деви, пообедать с Трепе, поиграть в «Эолиане». Но настоящей причиной была Денна.
Килвин продал остальные излучатели, и мое настроение улучшалось вместе с заживающими ожогами. У меня появились деньги на такую роскошь, как мыло и вторая рубашка взамен сгоревшей. Сегодня я отправился в Имре за бассаловой стружкой, нужной мне для нынешнего проекта: большой симпатической лампы с двумя излучателями, которые я приберег для себя. Я надеялся выручить за нее приличную сумму.
Может показаться странным, что я все время покупал материалы для работы за рекой, но дело в том, что торговцы около Университета, играя на лени студентов, задирали цены. А для меня экономия в пару пенни стоила прогулки.
Закончив дела, я заглянул в «Эолиан». Деоч стоял на своем обычном посту, прислонившись к дверному косяку.
— Я навострил глаз на твою девушку, — сказал он.
Раздраженный тем, насколько, оказывается, мои переживания у всех на виду, я буркнул:
— Она не моя девушка.
Деоч закатил глаза:
— Ладно. Эта девушка. Денна, Дианне, Дианай… или как она сейчас себя называет. Так вот, я не видел ее ни разу. Я даже людей немного поспрашивал, но никто не встречал ее целый оборот. Это значит, что она, скорее всего, уехала. Она это запросто делает.