Иначе жить не стоит
Шрифт:
— А я никогда не видела мадонн, — просто сказала Катерина. — Я ведь поселковая, шахтерка. Какие они — мадонны?
— Красивые и строгие. Как-никак божья матерь.
— Лестно, — усмехнулась Катерина. — Шахтерская мадонна!
Игоря бросило в краску.
За их спинами, уместившись вдвоем у косого оконца, Галя и Кузька пытались разглядеть, где они едут, и принимали колодезные журавли дальнего села за буровые вышки. Притиснутые друг к другу в тесноте и полумраке, Палька и Татьяна Николаевна без умолку болтали между собой и с детьми,
Над запрудой разлив воды чуть покачивался, серебристыми змейками обозначая несильное течение. Темные деревья подступали вплотную к воде, только на изгибе реки образовалась неширокая отмель. От этого естественного пляжа наискось тянулась по воде лунная дорожка, дробясь в беспокойном водяном гребне, перебегающем через верх плотины.
Первыми бросились в воду ребята. Кузька сразу поплыл саженками, вздымая фонтаны сверкающих брызг. Игорь и Палька у самого берега учили плавать Галинку, украдкой выглядывая своих спутниц — что они там замешкались?
Татьяна Николаевна подбежала к воде и остановилась, пробуя ее кончиками пальцев. В изящном купальном костюме, каких в Донбассе и не видывали, — она знала, что ее разглядывают, и нарочно медлила. Пальке хотелось потянуть ее за руки, затеять возню, да смущала сестра. Но вот Катерина твердой походкой прошла мимо Татьяны Николаевны и, не раздумывая, бросилась в воду. Ненаглядная осталась одна. Было бы нелепо не крикнуть ей: «Трусиха!» — и не выбежать за нею…
Игорь и не глядя видел статную фигуру, так просто, без жеманства вошедшую в воду. Действительно мадонна! Ее величавая голова высоко поднималась над водой, — наверно, не хочет замочить косы.
Игорь поплыл рядом.
— Как вы тихо плывете. Наши парни всегда на скорость плавают, брызги до неба.
— Мне приятней с вами.
— Со мной? А ну, давайте!
Она нырнула и исчезла. Чуть колебалась гладь воды — луна покачивалась на ней, дразня обманными бликами. Игорь не умел плавать под водой и не знал в какую сторону плыть.
Катерина вынырнула далеко сбоку, засмеялась и поплыла против течения, прочь от Игоря. Игорь догнал ее.
— Косы замочили.
— Не беда, высохнут.
— А меня зачем бросили?
— Почему бросила? Плыли бы за мной. Или не умеете?
— Я бы вот так плыл и плыл рядом с вами, Катерина.
— И долго проплыли бы?
Он не успел ответить — она снова нырнула, показалась у самой плотины, поманила его и ушла под воду. Он поплыл наугад, а она уже вышла на берег, растерлась полотенцем и ушла за кустарник — одеваться. Игорь тоже вышел и все поглядывал искоса на ее белеющее тело, на взлетающие над кустами руки…
Уже одетая, Катерина села на берегу и распустила косы.
Игорь сел рядом. Густые волосы спадали на ее плечи и спину, одна мокрая прядь
— Катерина, меня тянет к вам. Не знаю, нужно вам или не нужно, но что есть, то есть.
— Ну зачем вы? — с досадой сказала Катерина. — Так хорошо было.
— А стало хуже?
Катерина начала заплетать косы. Игорь смотрел, как ловко ее пальцы перехватывают и свивают мокрые пряди. Одна коса повисла плетью. Потом — другая. Потом руки взлетели и точно уложили косы венцом, энергично протыкая их шпильками.
— Я не знаю, — вдруг сказала Катерина с грустным недоумением. — Не знаю. Только не надо.
Она была права. Игорь сам не понимал, что такое на него нахлынуло. Почти незнакомая, из незнакомой среды, недобрая и неприветливая девушка со странно изменчивыми настроениями… Скажи она: «И я полюбила вас» — что он будет делать с этой любовью? Но желание дотронуться до нее было так сильно, что он взял ее руку, заранее догадываясь — сейчас она выдернет руку. И она выдернула ее, нахмурив брови.
— Я полюбил вас, Катерина. Что мне делать с этим?
— Вы ж меня не знаете совсем. И обо мне ничего не знаете. Как у вас быстро все!
— Я сам удивлен, — сердито отозвался Игорь. — Но, к сожалению, это так.
Катерина внимательно посмотрела на него и сказала другим, печальным и добрым голосом:
— Что ж, буду помнить.
Встала и пошла к воде звать детей — пора ехать!
Палька уплыл с Татьяной Николаевной на другой берег. Катерина вздохнула и стала выкликать их — пора ехать! Скорее, скорее уехать от этой серебряной воды, от этого лучащегося неба, уехать, остаться одной, закрыть глаза и уши…
Когда они возвращались в лагерь, рыдван зачихал, зашипел и остановился. До лагеря оставалось километра два. Татьяна Николаевна решила идти с детьми пешком, с ними пошел и Палька. Не спрашивая, хочет ли она остаться с ним, Игорь попросил Катерину посветить, пока он разберется, что случилось. Они говорили только о диковинной машине, собранной Игорем. Ему хотелось, чтобы Катерина похвалила его, но она спросила, сколько времени он провозился, и усмехнулась, узнав, что больше месяца. Когда мотор кое-как заработал, сели и поехали.
Игорь не пытался заговаривать с Катериной, только радовался, что она еще тут, рядом, и он сможет видеть ее весь завтрашний день. Что будет потом, он не знал.
Они уже приближались к лагерю, когда Катерина заговорила сама:
— Я очень любила одного человека. Он погиб. В шахте.
Пристыженный, Игорь мгновенно припомнил тот первый вечер у Кузьменок и молчаливого парня, что крутился возле них и показался таким незначительным… брат Никиты! И как же я, болван, не догадался! Почему не расспросил о ней, вместо того чтобы некстати приставать!.. Но ведь что случилось — случилось, а жизнь продолжается, и она…