Инцидент
Шрифт:
– В тот день, мы заметили, что у института стояла машина скорой помощи, но значения этому не придали. Из всей группы на паре было человек пятнадцать, не больше. Дима Юнусов ещё был каким-то бледным, его даже отправили в медпункт. А потом в аудиторию ворвался запыхавшийся пятикурсник и сказал, что все занятия отменяются. Когда мы спустились в гардероб, услышали с улицы объявление об эвакуации.
Виктор Суриков (до инцидента – студент, одногрупник Сергея Нестерова)
– Серёга шутил, что Орёл решили снести, вот всех и вывозят. – Он шумно отпивает кофе и смотрит куда-то в сторону. – Толкучка ещё в инсте была жуткая – все же сваливали. Но когда мы вышли на улицу… - Виктор складывает губы трубочкой и закатывает глаза. – Вот где была адская давка.
Он снова делает глоток кофе и опускает взгляд на свои руки.
– Мы тогда понятия не имели, куда конкретно идти и что нас ждёт. Просто брели вместе со всеми в сторону Дворянского Гнезда и всё. Мне в тот момент безумно захотелось позвонить родителям…
Егор Дьяченко (старший лейтенант ОМСН, во время инцидента - участник спасательных операций)
Егор – молодой худощавый мужчина с квадратным подбородком и приплюснутым носом. Голова Егора брита подёжик, подчёркивая его лопоухость. Он одет в камуфляжную форменную куртку, на которой уже красуются несколько медалей. За его спиной грубо покрашенные в синий цвет стены, и определить назначение помещения просто невозможно.
– Мы вообще-то базируемся в брянской области… - У Егора низкий зычный голос. Его глаза бегают по сторонам, стараясь не встречаться с камерой. – Нас вызвали примерно часов в девять… - Он тщательно подбирает слова, почёсывая нос после каждого предложения. – Сказали, значит, что нужно из Орла эвакуировать людей… Туда вообще из соседних областей все войска стягивали. Местные от инфекции полегли. Ну вот… - Егор чешет затылок и нервно сглатывает. – Мы, значит, прибыли в полном боекомплекте, с оружием наперевес, а нас поставили народ от пунктов эвакуации отгонять. Ну, то есть, чтобы не все разом в вертушки лезли, нужно ж каждого ещё на эту самую инфекцию проверить. Притом приказ был силу не применять. А люди, значит, паникуют. Солдат, отгонять их, не хватает. Врачей, чтобы кровь на анализы брать тоже мало, да и процедура это долгая. Помню, мне старушка всё внучку свою пихала, чтобы я её на вертолёт провёл. Я ей объясняю: «Бабушка, ну не имею я права, вдруг девочка больна, нужно её сначала в палатку к медикам». А она мне всё под ограждение её толкает…
Егор заминается, решив, что его рассказ немного неуместен.
– Короче, в городе творился настоящий бардак. Но это были ещё цветочки…
Видео, снятое на мобильный телефон одним из спасенных при эвакуации.
Вокруг много людей. У всех на лицах читается потерянность. Они озираются по сторонам и медленно продвигаются куда-то вперед. Их разговоры сливаются в бессвязный монотонный гул, изредка прерываемый оглушающими звуками движения мобильного телефона. Где-то на фоне звучит сильный низкий голос, искаженный и многократно усиленный мегафоном:
«Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Продвигайтесь к ближайшему пункту эвакуации. Там вы получите дальнейшие инструкции. Не паникуйте. Ситуация находится под контролем. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие…»
Толпа, в которой бредет снимающий, проходит между рядов невысоких домов. Путь идет по наклонной, так что прекрасно видно головы людей на десятки метров вперед. Раздается мерный рокот и по ярко-голубому безоблачному небу проносится вертолет. В поле зрения попадает солдат в противогазе, держащий одной рукой висящий на груди автомат. Другой рукой он легонько подталкивает проходящих мимо людей в нужном направлении. Изображение мечется из стороны в сторону, осматривая толпу, где ярко выделяются частые фигуры солдат, одетых в синюю
– Твою мать, что за хрень творится?! – Судя по громкости, молодой высокий голос принадлежит снимающему. Изображение переносится вправо. Рядом, ссутулившись, бредет бледный светловолосый парень, одетый в светло-коричневую куртку с капюшоном. Его лицо слегка искажено, будто он пытается скорчить рожу. Из открытого рта тонкой струйкой течет слюна.
– Валер… - Профиль парня приближается. Становится видно глубокие синяки под глазами. – Валер. Слышишь меня? – Парень медленно поворачивает голову. – С тобой всё нормально?
Валерий тупо смотрит в объектив. Его лицо с одной стороны словно опущено, как у парализованного. Покрасневшие невыразительные глаза совершенно пусты. Уголки искривленных губ слегка приподнимаются в нелепой улыбке сумасшедшего…
Юлия Наумова (до инцидента – студентка, одногрупница Сергея)
Она бредёт на фоне своего бывшего института.
– Мы старались держаться группой, но в давке некоторые всё равно отставали. Настя даже взяла меня за руку, чтобы не потерять, а я взяла за руку Таню, она Сашу. Так мы и шли цепочкой, держась вместе. Потому что всем было очень страшно остаться в этой толпе в одиночестве. Стоял жуткий гвалт. Люди шумели, где-то плакали дети, солдаты кричали в мегафоны, над головой носились вертолёты, сзади гудели машины. Мы ничего не понимали. Мы просто шли, надеясь, что когда мы, наконец, придём, нам всё объяснят. А потом впереди раздался громкий женский визг, и мужские крики о помощи. В толпе началось волнение, и люди стали поворачивать назад и расступаться. В центре оказалось свободное пространство. Я шла за Серёжей, и когда посмотрела через его плечо, то увидела катающегося по асфальту мужчину, а над ним покачиваясь, стояла молодая девушка с пустыми глазами. С подбородка у неё капала кровь. Она была заражена…
Алексей Черенков (биохимик, эпидемиолог, магистр наук, правительственный консультант по вопросам биологических угроз)
– Как же при подобнойтермочувствительности бактерия выживала в теле теплокровного человека? Всё дело в том, что это совсем необычная бактерия. При других обстоятельствах я бы даже восхищался ей. – Он пожевывает губы, отводя взгляд в сторону. – Мы имели дело с грамоположительной анаэробной бактерией прокариотического строения. При попадании в неблагоприятную термическую среду, а именно в тело человека, температура которого благодаря биологическому гомеостазу постоянно поддерживается на отметке тридцати шести с половиной градусов по Цельсию, бактерии собирались вместе, образуя вокруг своей ещё крохотной колонии защитную жидкостную мембрану.
Алексей Павлович на секунду умолкает, потирая свои старческие иссохшиеся руки.
– Что представляет собой данная мембрана? Она состоит из экзотоксина B-класса, в состав которого входит некий биологический аналог этиленгликоля, охлаждающего окружающую среду. Именно поэтому зараженные сразу чувствовали холод в животе или голове, в зависимости от путей заражения. Обезопасив себя от тепла, бактерии начинали спешно размножаться. Все стадии митоза они проходили всего за пару минут. Более быстрого деления в природе не существует.
Он снова отводит глаза в сторону, собираясь с мыслями.
– По мере размножения бактерий у зараженного человека начиналась гипотермия, падало артериальное давление. Но основные симптомы проявлялись когда колония добиралась до центральной нервной системы. Бактерии окутывали биоплёнкой головной мозг, запуская разрушительное действие экзотоксина. Гипотермия увеличивалась, усиливался стеноз, ухудшались память и внимание, речь становилась невнятной, учащались нервные тики, появлялась сонливость. У некоторых начинались мигрени, онемения конечностей и даже тошнота. Но, не смотря на это, зараженный чувствовал себяотносительно неплохо, благодаря активной выработке гипофизом беталипотрофина, из которого в последствие выделялсяэндорфин - гормон счастья. По этой причине лишь малая доля всех зараженных обратились в лечебные учреждения.