Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Егор шумно сглатывает и чешет нос. Похоже, что он копается в своих воспоминаниях, чтобы лучше описать хаос эвакуации. Но решает перейти к главной части рассказа.

– Бардак, одним словом… Ну вот. Это, значит, цветочки были, а ягодки начались часам к двенадцати. Я стоял у ограждения и то, что там, в глубине толпы происходит, мне видно не было. И вот вдруг народ начинает копошиться. Где то неподалёку кричать начали, люди стали по сторонам оглядываться, толкаться, бегать туда-сюда. Я тогда решил, что опять попытка прорыва намечается. И тут прямо передо мной на ограждение наваливается парень, а у него на спине какая-то женщина, в шубе, золоте, с косметикой хорошей, только скрюченная какая-то. И вот она, значит, своими когтями наманикюреными ему в плечи вцепилась, а зубами ухо откусывает. У парня по шее кровь струится, он орёт, а от боли сделать ничего не может. Я, честно сказать, растерялся. Руки сами как-то автомат схватили, и женщине прикладом по лбу. Она, само собой, метра на три отлетела с мочкой парня в зубах, пока о стоящих сзади не притормозила. Затем свои несимметричные глаза на меня подняла, я как окаменел. Помада у неё размазалась, с кровью смешалась. Лоб вместе удара рассёкся и кровоточил. Там сотрясение - минимум, а она спокойно стояла и

на меня смотрела своим пустым взглядом, пока её кто-то из людей в спешке с ног не сшиб. Я тогда будто ото сна очнулся. Смотрю на парня - он вниз по ограждению сполз, сел на корточки, за израненное ухо держится и что-то причитает. Лицо бледное, глаза широкие, руки дрожат. Ну, шок нехилый пережил. Я его, значит, спрашиваю: «Ты в порядке?», а он только ладонь к своему кровавому огрызку ещё сильнее прижимает и причитает что-то. Ну, думаю, надо ему медика позвать. Глаза поднимаю, и вижу - народ врассыпную разбегается, а прямо передо мной, десяток скрюченных схватили себе по человеку и грызут их в шеи или лица… - Егор опускает глаза и крестится. – Прости, Господи…

Георгий Вагнер (журналист – писатель)

– Как можно говорить о профессионализме людей, допустивших такое? – Он всплескивает руками и ехидно улыбается. – Любой кто, имеет хотя бы малое представление об эпидемиях, понимает, что ни в коем случае нельзя собирать людей в тесные группы. Пусть даже болезнь не передается воздушно-капельным путем, пусть даже теоретически зараженные не способны перемещаться (хотя это надо было заранее проверить). – Георгий смотрит поверх очков и утверждающе тычет указательным пальцем.
– Всё равно, эвакуация методом стада – нарушение элементарных правил безопасности в условиях биологической угрозы. Зараженные спокойно сливались с толпой и в определенный момент начинали мясорубку, заражая всех, кто подвернется под руку. Появлялась паника, усиливалась страхом и приправлялась кровавыми брызгами из ран укушенных. И, как результат, появлялся коктейль, называемый хаос. Зараженных становилось всё больше, и было вопросом времени, когда оставшиеся в городе представители власти потеряют последние крохи контроля. – Он разводит руками, будто говоря тем самым «Всё просто и предсказуемо».

– Овцы разбегались из стада, в котором завелся волк в овечьей шкуре. Прочь, из-под защиты и власти пастуха, понимая, что он ни на что не способен, думая, что справятся своими силами. Они прятались по укромным углам, но лишь попадали в лапы других волков, дожидавшихся этого. – Георгий смотрит поверх камеры, и, похоже, делает вывод, что не всем будет понятна его аллегория. – Я имею в виду, что очень скоро люди разочаровались в своих немногочисленных защитниках. Военные с оружием, внушавшие поначалу благоговейный трепет, олицетворявшие несокрушимость и мощь, полностью потеряли свой ореол величия в первые секунды начавшегося хаоса. Но как мы можем их винить? Они были скованы приказами сверху, строго запрещавшими применения оружия к гражданским лицам. А, не смотря на свои иррациональные садистские позывы, зараженные всё же оставались гражданскими лицами. Всё что военные могли – заламывать им руки или пытаться лишить сознания натренированным ударом по голове. Разумеется, эти методы усмирения плохо работали на преображенных болезнью телах. И солдаты так же получали дозу заражения через укусы. Но в отличие от обычных граждан, способных сбежать, военные были обязаны выполнять свою работу и вынужденно шли на контакт с зараженными, обрекая себя на ту же участь. – Кажется, что на секунду в его глазах за очками, появляется тень сочувствия, однако лицо остается беспристрастным.

– И так, солдаты заражались, люди бежали. Идеально работавший в начале план эвакуации обернулся полным провалом…

Виктор Суриков (до инцидента – студент, одногрупник Сергея Нестерова)

– Как я тогда понял, пункт эвакуации находился на Дворянке внизу, у реки. Нам оставалось до него метров сто. Даже меньше. – Глаза Виктора не видя смотрят на стол перед собой. Руки сильно сжаты в кулаки. – Но дальше детской поликлиники мы пройти не смогли. Она располагалась слева от дороги, по которой мы шли. Такое здоровое здание из желтого кирпича с ржавой лестницей сбоку фасада. Детище угловатой советской архитектуры. Выглядело оно как картинка из Чернобыля –стены грязные, голые деревья вокруг, а у входа с разбитыми стеклянными дверьми все плиты травой поросли. И вот по этим плитам бредут дети. Куча детей. Начиная от самых малышей и заканчивая старшеклассниками. И вид у них как у той девушки. Военные в противогазах, пытавшиеся их обратно в поликлинику загнать тут же оказывались облепленными ими. Дети запрыгивали на них сверху, кусали их за затылки. Те дети, что выглядели похуже, медленно подбредали к военным, сражавшимся с насевшими на них, и вгрызались им в руки. В конечном итоге мощная фигура в камуфляже просто тонула в телах сумасшедших детей…

Его взгляд резко взметается на камеру и сразу же опускается обратно. Кулаки медленно разжимаются.

– Некоторые из военных старались помочь своим товарищам, срывая с них вгрызшихся в плоть детей. – Голос Виктора стал немного тише и спокойнее. – Другие даже колшматили детей прикладами автомата, разбивая их лица в кровь. Но военных было слишком мало, а детей наоборот. Они разбрелись по всей ширине дороги, перекрыв её. Но многие из спешивших к пункту эвакуации, всё же пробегали вперед, порой даже опрокидывая зараженных или израненных военных на асфальт. По одному или небольшими группами. И, конечно же, кто-то всё равно попадал в лапы этих мелких отморозков, но большинство пробегало. – Он слегка приподнимает бровь, вспоминая события и продолжает в привычном для себя духе

– Толпа здесь заметно поредела. Немало народу тупо разбежалось при виде зараженной мелюзги. Те, что уже прошли за преграду, матерясь теснили стоящих впереди, периодически отбиваясь от детей, напиравших сзади. Мы, можно сказать,оказались отрезаны от спасения и как идиоты стояли в толпе таких же идиотов, соображавших, что же им делать. А на нас брели зараженные дети с безумными глазами и окровавленными ртами, жаждущими нашей крови. Так что времени на размышления оставалось всё меньше. От военных толку уже не было никакого. Они медленно, поджав хвосты, уползали, держась руками за кровоточащие укусы, как тараканы при включенном свете.Помню, я поднимаю взгляд на Серегу, а него глаза из стороны в сторону мечутся. И на лице усиленная работа мысли. Дураку ясно, что вдевятером мы мимо мелюзги точно не проскочим, тем более держась за руки как на новогоднем утреннике. Поодиночке, ещё может, и прокатило бы, но только кто бы один побежал? Девчонки бы точно побоялись. И вот мы стоим кучкой посреди дороги – жирный лакомый кусок на подносе для зараженных. Люди вокруг нас расступились, мало у кого осталась надежда всё же добраться до пункта эвакуации. Только те, что были в толпе, в метрах в пяти от нас и не видели происходящего за спинами впереди идущих, продолжали идти стройной первомайской демонстрацией. Хотя, ясен перец, когда вокруг люди с криками разбегаются по сторонам, становится как-то не по себе. Вот они и не спешили приближаться.

Виктор чешет затылок, затем берется перекручивать свои украшения на руках.

– И тут Серега тихо произносит, как будто мысли вслух: «Мы пробежим, у нас выбора нет». Зараженные детишки приближаются. Ещё пара шагов и можно шею подставлять. Лично я бы в тот момент назад побежал, закрылся бы где-нибудь и пусть меня военные сами оттуда достают, если уж так надо эвакуировать. Я чувствовал, как ладони в моих руках покрывались потом. Но мы все стоим, с места не двигаемся. Мы с первых минут как-то беспечно переложили ответственность за наши жизни на Серегу, и в той ситуации, если бы он даже сказал лечь под поезд, мы бы легли. Уж я-то точно. Ни у кого из нас не было опыта самостоятельно выбираться из экстремального положения. Нас всегда кто-то вёл, родители, учителя, преподаватели. Кто-то всегда был ответственен за нас, решал наши главные жизненные проблемы. Это я осознал только сейчас. Я и, как показала практика, все остальные в свои восемнадцать-девятнадцать лет совершенно не были готовы самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Ну, может быть, оказавшись совершенно одни, мы бы ещё и поборолись за выживание, но когда рядом был человек, на которого можно было сбросить груз принятия решений, мы почти неосознанно, это сделали. И хотя Серега никогда не рвался руководить кем-то, не смотря на то, что у него был потенциал, даже тогда он стал нашим лидером практически случайно, мы доверились ему… Я наверно отошел от темы, да? – Он смотрит за камеру и облокачивается на стол. – Просто перед тем, как я продолжу рассказывать о нашей эвакуации, я хочу объяснить… Это по нашей вине он сдвинулся. Конечно, ещё много чего на него свалилось, переполнив критическую массу. Но основную тяжесть для него составила ответственность за нас. Он не хотел этой ответственности, он не хотел быть лидером. И это я буду утверждать даже сейчас, после всего случившегося, вопреки всем заучкам-психоаналитикам. Серегу погубило его желание спасать…

Юлия Наумова (до инцидента – студентка, одногрупница Сергея)

– Вот детская поликлиника. – Юлия указывает на четырехэтажное рыжеватое здание с остекленным фасадом. Точь-в-точь как описывал Виктор. – Мы стояли там.
– Она поднимает левую руку с вытянутым пальцем. Камера прослеживает за этим жестом и показывает место на серой асфальтированной дороге с разделительной полосой посередине. Оно находится примерно в десяти метрах от поликлиники. Вокруг грязные низкие здания, несколько машин, припаркованных под углом к узкому тротуару по бокам. Юлия переводит взгляд, и указывает налево. Туда, где дорога обрывается белым каменным ограждением, отгороженным линией тротуара. С этой точки за ним почти ничего нет кроме ярко-голубого безоблачного неба, только где-то вдалеке виднеются желтеющие кроны деревьев и крыши нескольких домов, взбирающихся по холму. Словно там обрыв. От тротуара куда-то вправо ведет дорожка, небрежно выложенная каменной плиткой. – Там, внизу был пункт эвакуации. Нужно было повернуть направо и спуститься к реке.

Она делает пару шагов в сторону белой ограды, останавливается посреди дороги и оборачивается к камере с разведенными в стороны руками.

– А здесь были зараженные дети. На всю ширину дороги. Покачиваясь, медленно разбредались по сторонам. Уже насытившись солдатами, они искали свежей плоти, тянули свои скрюченные руки к паникующим людям. – При этих словах на её лице проявляется неподдельный страх. – Особенно пугали шустрые дети. Может быть, они просто сошли с ума от происходящего вокруг, или это был новый штамм болезни, но их тела не были исковерканы спазмами. Они выглядели как обычные здоровые дети. Только глаза… пустые, безумные. И губы в крови. Они то замирали на месте, будто прислушиваясь или принюхиваясь, то начинали прыгать, истошно вопя. Если эти дети выбирали себе жертву, то она была обречена. Они бежали за ней с неимоверной скоростью, не обращая внимания на препятствия, как какие-то хищники запрыгивали на неё, сразу же принимаясь кусать. И хотя это были всего лишь дети, их поведение нагоняло смертельный ужас на окружающих. Даже не зная тогда о заражении, никто не хотел оказаться рядом с ними. Так и мы понимали, что каждая секунда промедления у поликлиники могла стоить всем нам жизни.

Юлия разворачивается и идет в сторону своего бывшего института, туда, откуда пришла. С шумом налетает порыв ветра, неся в себе желтые листья.

– Мы стояли, так же как и шли – взявшись за руки. Только увидев вакханалию, творившуюся между зараженными детьми и военными, я почувствовала, как рука Насти дернулась в моей. Она хотела развернуться и побежать. Но я лишь крепче стиснула её ладонь. Не могу сказать, то ли я так доверяла Сереже, что беспрекословно верила в правильность его решений, даже если они были практически самоубийственными, то ли я не хотела возвращаться в обезумевший город, бросив остальных, и искать нового спасения, когда пункт эвакуации был уже так близко. Ульяна тихо предложила отступить. Мы все смотрели на Сережу, а он, молча, смотрел на разбредающихся по дороге зараженных детей. За их спинами сбивалась в кучу люди, проскочившие через них. Впереди было спасение. Сережа что-то прошептал, а затем повернул голову к нам и громко, чтобы все слышали, сказал: «Детей к себе не подпускайте. Если что, лупите ногами». И он побежал, все остальные за ним. Сашина рука больно рванула мою, и я, ничего не соображая из-за бешеного уровня адреналина, тоже помчалась вперед. Мы старались не растягиваться цепочкой, сохраняя подобие стратегического построения. Как «свинья» у крестоносцев. Я бежала почти в слепую, ничего не видя из-за спины Данилы, но когда я слегка протиснулась вперед и вытянула голову, то увидела, что мы несемся прямо на маленького мальчика. Не шустрый. Обычный зараженный. Я помню его пустые голубые глаза и золотистые волосы слипшиеся от крови. Он протянул руку в нашу сторону, и тут же Сережа, бежавший первым, снес его резким ударом ноги в лицо.

Поделиться:
Популярные книги

Прометей: Неандерталец

Рави Ивар
4. Прометей
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
7.88
рейтинг книги
Прометей: Неандерталец

Черный маг императора

Герда Александр
1. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный маг императора

Дорогой Солнца

Котов Сергей
1. Дорогой Солнца
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Дорогой Солнца

(Не) Все могут короли

Распопов Дмитрий Викторович
3. Венецианский купец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.79
рейтинг книги
(Не) Все могут короли

Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

Рус Дмитрий
1. Играть, чтобы жить
Фантастика:
фэнтези
киберпанк
рпг
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

(Не)нужная жена дракона

Углицкая Алина
5. Хроники Драконьей империи
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.89
рейтинг книги
(Не)нужная жена дракона

Ветер и искры. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич
Ветер и искры
Фантастика:
фэнтези
9.45
рейтинг книги
Ветер и искры. Тетралогия

Маверик

Астахов Евгений Евгеньевич
4. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Маверик

Вперед в прошлое 6

Ратманов Денис
6. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 6

Магия чистых душ

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.40
рейтинг книги
Магия чистых душ

Без шансов

Семенов Павел
2. Пробуждение Системы
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Без шансов

Приручитель женщин-монстров. Том 6

Дорничев Дмитрий
6. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 6

Идеальный мир для Лекаря 14

Сапфир Олег
14. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 14

Идеальный мир для Социопата

Сапфир Олег
1. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
6.17
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата