Индиана Джонс и искатели потерянного ковчега
Шрифт:
Они вышли из кофейни и очутились в темном безлюдном переулке. Инди остановился и поглядел по сторонам, затем взял ее за руку и двинулся вперед.
— Хоть бы намекнул, куда мы направляемся.
— В гости к Салле.
— И кто такой этот Салла?
— Лучший землекоп в Египте.
Он очень рассчитывал на то, что Салла живет там же, где и раньше, и кроме того в глубине души надеялся, что он, возможно, принимает участие в раскопках в Тунисе.
На углу, где две узенькие улочки расходились в разные стороны, Инди остановился.
— Сюда, — произнес он наконец и потянул Марион за собой. Она вздохнула, потом зевнула и двинулась за ним.
В темноте мелькнул чей-то неясный силуэт, кто-то или что-то метнулось за ними следом, бесшумно скользя по земле и не отставая ни на шаг.
Салла так встретил своего друга, словно со дня их последнего свидания прошло не больше двух недель. А ведь прошли годы. Впрочем, Салла почти не изменился — те же умные глаза на загорелом лице, тот же бьющий через край оптимизм и то же радушное гостеприимство. Как только Файя, жена Саллы, провела гостей в дом, хозяин бросился им навстречу и горячо обнял.
Этот теплый прием тронул Инди до глубины души — здесь он чувствовал себя как дома. Когда они уселись за стол и принялись за еду, которую Файя умудрилась приготовить с непостижимой быстротой, Инди бросил взгляд напротив, где за отдельным столиком сидело многочисленное потомство Саллы.
— Кое-что все же изменилось, — сказал Инди и, положив в рот кусочек баранины, кивнул в сторону ребятишек.
— Да, — ответил Салла, а его жена с гордым видом улыбнулась. — Прошлый раз их было значительно меньше.
— Я помню троих, — вставил Инди.
— А сейчас-9.
— 9! — Инди в изумлении потряс головой.
Марион встала из-за стола и подошла к детям. Она поговорила с каждым, погладила и приласкала их, поиграла немного и затем снова вернулась к столу. Инди показалось, что он заметил, как она и Файя обменялись понимающими улыбками, еле заметными, но безусловно имеющими отношение к детям. Сам Инди воспринимал детей лишь как обузу, у него никогда не хватало времени на них.
— Мы решили остановиться на девяти, — сообщил Салла.
— Мудрое решение.
Хозяин положил в рот финик и какое-то время молча жевал его, потом произнес:
— Я рад снова видеть тебя, Индиана. Я очень часто о тебе вспоминал и даже подумывал написать, но письма мне плохо удаются. И мне кажется, тебе тоже было не до писем.
— Тебе правильно кажется. — Инди также взял финик — сочный и аппетитный — и засунул его в рот.
Салла улыбнулся.
— Я не хочу быть назойливым, но у меня такое впечатление, что ты приехал в Каир не только для того, чтобы повидаться со мной. Правильно?
— Правильно.
— И я могу поспорить, что знаю, зачем ты здесь.
Инди уставился на своего друга, потом улыбнулся, но ничего не ответил.
— За столом о делах не говорят, — важно заметила Файя.
— Поговорим позже, — сказал Инди, взглянув на Марион, у которой слипались глаза.
— Да, позже, когда все угомоняться, — добавил Салла.
С минуту в комнате стояла тишина, и вдруг будто что-то взорвалось за столиком, где сидели дети.
Файя обернулась и попыталась утихомирить развеселившуюся ребятню. Но дети ее не слушали, что-то полностью захватило их внимание. Мать поднялась и строго заметила:
— Как вы ведете себя, ведь у нас гости.
Однако это их не успокоило. Тогда она подошла к столику и только тут поняла причину неожиданного веселья — среди тарелок сидела на корточках маленькая обезьянка и жевала кусочек хлеба.
— Кто принес сюда эту малышку? Кто это сделал?
Все молчали. Обезьянка взяла в передние лапки корку и начала важно расхаживать с ней по столу. Дети с восторгом наблюдали за ее проделками. Неожиданно обезьянка сделала кувырок и продемонстрировала стойку на руках. Потом она соскользнула со стола и прямиком бросилась к Марион, прыгнула ей на руки и нежно поцеловала в щеку. Девушка рассмеялась.
— Так ты умеешь целоваться? — спросила она.
Файя удивилась.
— Как же она сюда попала?
Дети молчали, затем один из них — Инди вспомнил, что он был старшим — произнес:
— Мы не знаем. Она сама пришла.
Файя недоверчиво посмотрела на свой выводок.
— Если вы не хотите иметь дома животное, — начала Марион, но Файя перебила:
— Раз она тебе нравится, то все в порядке.
Марион еще с минуту подержала обезьянку, прежде чем спустить ее на пол, однако та, сверкнув глазами, тут же снова забралась к ней на руки.
— Любовь с первого взгляда, — констатировал Инди.
Животные интересовали его не больше детей, к тому же он находил их еще менее забавными.
Марион обняла малышку и нежно прижала к себе. Инди с удивлением смотрел на эту картину. Лобызаться с какой-то мартышкой? Он взглянул на Саллу, который как раз вставал из-за стола.
— Пошли, выйдем во двор, — предложил хозяин и направился к двери. Инди двинулся следом.
На улице стояла невыносимая духота, стена, ограждающая дворик, не допускала внутрь и дуновения свежего воздуха. Инди почувствовал, что засыпает, однако время для отдыха еще не наступило.
Салла указал ему на плетеное кресло, и Инди сел.
— Ты хочешь поговорить со мной о Тунисе, — сказал Салла.
— Точно.
— Я так и думал.
— Значит, ты там работаешь?
Салла ответил не сразу, устремив взгляд в черное небо.
— Инди, — произнес он наконец, — сегодня я проник в тот зал в Тунисе, где находится макет города.
Хотя он и ожидал чего-то подобного, эта новость все же потрясла его. На какое-то время он даже растерялся, все мысли, воспоминания, намерения, казалось, скользнули в пустоту. Легендарный зал в Тунисе, содержащий миниатюрный макет города! Затем на ум ему пришел Абнер Равенвуд, человек, который всю жизнь положил на поиски Ковчега и так и умер, сойдя с ума, одержимый все ой же идеей. Неожиданно Инди осознал, что его охватывает необъяснимое чувство ревности, словно это он должен был первым проникнуть в этот зал, как если бы это было его законное право, непостижимым образом переданное ему Равенвудом. Безумие какое-то, сказал он себе и взглянул на Саллу.